Зов кукушки - Гэлбрейт Роберт - Страница 61

Небольшой тренажерный зал, как и вестибюль, зрительно увеличивала зеркальная стена. Единственное окно выходило на улицу. Оснащение включало бегущую дорожку, гребные тренажеры, степеры и набор гантелей.

Еще одна дверь красного дерева выходила на ведущую вниз узкую мраморную лестницу, освещенную настенными светильниками из хрустальных кубиков. Следуя за Уилсоном, Страйк и Робин остановились на маленькой площадке, где была простая дверь в подземный гараж. Отперев ее двумя разнотипными ключами, Уилсон щелкнул выключателем. На парковочной площадке шириной с улицу стояли транспортные средства общей стоимостью в миллионы фунтов: «феррари», «ауди», «бентли», «ягуары», «БМВ». В задней стене на расстоянии метров шести-семи друг от друга были точно такие же двери, как та, которой заканчивалась мраморная лестница: каждая дверь вела в один из домов на Кентигерн-Гарденз. Ворота с электрическим приводом, замеченные Страйком и Робин в переулке Серфс-Уэй, находились ближе всего к дому восемнадцать; сейчас их окаймляла серебристая полоска дневного света.

Робин пыталась угадать, о чем думают ее молчаливые спутники. Уилсон, по всей вероятности, уже насмотрелся на здешнюю роскошь, привык видеть и подземные гаражи, и бассейны, и «феррари». А Страйк, наверное, размышлял (как и она сама), что этот длинный ряд дверей предполагает такие возможности, которые пока даже не рассматривались: тайные, скрытые от посторонних контакты между соседями, а также разнообразные способы (по числу домов) спрятаться и незаметно уйти. Она не сразу увидела, что под потолком, в полумраке, через равные промежутки торчат бесчисленные черные носы видеокамер, которые вынюхивают информацию для бесчисленных мониторов. Неужели в ту ночь они простаивали без дела?

— Ладно, — сказал Страйк.

Уилсон вывел их на мраморную лестницу и запер дверь гаража.

Еще один лестничный пролет вниз — и в нос ударил резкий запах хлорки, который усиливался с каждой ступенькой. Когда Уилсон отпер следующую дверь, их обволокло теплым, влажным, химическим воздухом.

— Вот эта дверь в ту ночь была не заперта? — уточнил Страйк, и Уилсон, щелкнув выключателем, кивнул.

Они подошли к широкой мраморной кромке бассейна, отгороженного толстым пластиком. Здесь тоже была зеркальная стена, и Робин отметила, как нелепо выглядят они в своей одежде на фоне живописного панно с тропическими растениями и порхающими бабочками. Дорожки бассейна длиной примерно в пятнадцать метров, заканчивались у джакузи шестиугольной формы, а дальше находились три запирающихся шкафчика.

— Здесь камер нет? — оглядываясь, поинтересовался Страйк, и Уилсон помотал головой.

У Робин взмокли подмышки и спина. В этом помещении было невыносимо душно, и она при первой же возможности устремилась вверх по лестнице, опередив Страйка и Уилсона, чтобы поскорее оказаться в прохладном вестибюле. В их отсутствие там появилась миниатюрная молодая блондинка в розовом халатике поверх джинсов и футболки, с пластиковым ведром уборщицы.

— Деррик, — сказала она с сильным акцентом, — надо ключ для номер два.

— Это Лещинская, — объяснил Уилсон. — Уборщица.

Блондинка приветствовала Страйка и Робин скромной, милой улыбкой. Охранник зашел за стойку и выдал ей ключ, после чего Лещинская устремилась вверх по лестнице, размахивая ведром и покачивая соблазнительной попкой, обтянутой джинсами. Страйк перехватил косой взгляд Робин и нехотя отвел глаза.

Уилсон повел Страйка и Робин на второй этаж, в квартиру номер один. Он воспользовался универсальным ключом, и Страйк заметил, что в дверь врезан старомодный глазок.

— Квартира мистера Бестиги, — объявил Уилсон и, набрав код, отключил сигнализацию. — Лещинская тут с утра поработала.

Вдыхая запах средства для мебели, Страйк разглядывал дорожки от пылесоса на белом ковре. В холл, освещенный бронзовыми светильниками, выходило пять безупречно белых дверей. На правой от входа стене он заметил аккуратное кодовое устройство, размещенное под прямым углом от картины с задумчивыми козами и плывущими над голубоватой деревней крестьянами. Под Шагалом на черном лаковом столике в японском стиле стояли высокие вазы с орхидеями.

— А куда уехал Бестиги? — спросил Страйк.

— В Лос-Анджелес, — ответил охранник. — На два дня.

В залитой светом гостиной было три большие стеклянные двери; каждая выходила на мелкий каменный балкончик. Здесь были матовые голубые стены, а почти все остальное — белое. Повсюду царила девственная чистота, элегантность и соразмерность. В этой комнате, как и в холле, висела одна-единственная потрясающая картина: мрачное, сюрреалистическое изображение вооруженного копьем человека в негритянской маске, под руку с серым женским торсом, лишенным головы.

Как раз из этой комнаты и слышала Тэнзи Бестиги (если верить ее словам) разгоревшуюся двумя этажами выше ссору. Подойдя вплотную к высоким стеклянным дверям, Страйк отметил современные засовы, надежное остекление и полную звуконепроницаемость — притом что его ухо было в паре сантиметров от холодного стекла. Узкий балкончик был заставлен кадками с деревцами, подстриженными в форме остроконечных шишек.

Дальше Страйк направился в спальню. Робин осталась в гостиной; она медленно поворачивалась на месте, разглядывая люстру венецианского стекла, толстый ковер в голубовато-розовых тонах, огромную плазменную панель, современный обеденный стол из стекла и металла, стулья с обитыми шелком сиденьями, маленькие серебряные безделушки на стеклянных боковых столиках и беломраморной каминной полке. С легкой грустью она вспомнила диван из ИКЕА, которым до недавнего времени так гордилась, и, с чувством неловкости, раскладушку Страйка. Перехватив взгляд Уилсона, она спросила, невольно вторя Эрику Уордлу:

— Другой мир, правда?

— Да уж, — ответил он. — Здесь детей растить невозможно.

— Вот именно, — поддакнула Робин, которой даже в голову не приходил такой довод.

Ее босс, занятый, похоже, проверкой каких-то своих подозрений, энергичным шагом вышел из дверей спальни и исчез в холле.

На самом деле Страйк хотел убедиться, что естественный путь из спальни Бестиги в ванную комнату лежит через холл, в обход гостиной. Кроме того, он считал, что единственное место в квартире, откуда Тэнзи могла видеть фатальное падение Лулы Лэндри (понимая при этом, чтo именно она видит), — это гостиная. Вопреки утверждению Эрика Уордла, из ванной виднелся лишь самый край окна, мимо которого пролетела Лула; этого определенно было недостаточно, чтобы в ночное время разглядеть, а тем более опознать падающего человека.

Страйк вернулся в спальню. Судя по арсеналу таблеток, стаканов и книжек на прикроватном столике, Бестиги, оставшись единственным обитателем супружеского гнездышка, спал на той стороне кровати, что ближе к дверям и холлу. Страйк мог только гадать, было ли так и прежде, пока Бестиги еще не расстался с женой.

Чтобы выйти из спальни, нужно было миновать большую гардеробную с зеркальными дверцами. Там висели бесчисленные итальянские костюмы и сорочки фирмы «Тернбулл и Ассер». Два неглубоких секционных ящика были целиком заняты золотыми и платиновыми запонками. За маскировочной накладкой позади стоек с обувью находился сейф.

— Думаю, здесь можно заканчивать, — сказал Страйк Уилсону, появляясь в гостиной.

Уилсон включил сигнализацию, и они вышли из квартиры.

— Ты знаешь коды всех квартир?

— А как же иначе? — отозвался Уилсон. — Обязан знать — мало ли что.

Они поднялись на третий этаж. Винтовая лестница так плотно обхватывала шахту лифта, что представляла собой череду слепых углов. Во вторую квартиру вела точно такая же дверь, как и в первую, с тем лишь исключением, что эта была приоткрыта. Внутри завывал пылесос Лещинской.

— Теперь у нас здесь поселились мистер и миссис Колчак, украинцы.

Своей планировкой холл в точности походил на предыдущий; совпадали даже некоторые детали, в частности кодовое устройство на стене, под прямым углом к входной двери. Правда, пол здесь был кафельным, без ковра. Вместо картины напротив двери висело зеркало в золоченой раме, а на двух тонконогих столиках по обе стороны от входа красовались вычурные лампы от Тиффани.