Зов кукушки - Гэлбрейт Роберт - Страница 21

— Откуда ты это узнал, если она с тобой даже не заговорила?

— Из судебного следствия, — четко сказал Уилсон. — Проводил я, значит, техника наверх, показал, где что, и на пост вернулся, а когда миссис Бестиги ушла, впустил его к ним в квартиру, чтобы он и там систему проверил. В принципе, я ему был не нужен — расположение щитков и тревожных кнопок во всех квартирах одинаковое.

— А где же был мистер Бестиги?

— Да он на работу чуть свет уехал. Каждый день в восемь утра отчаливает.

Трое работяг, в касках и желтых жилетах, в облепленных грязью сапогах, вошли в кафе и направились к соседнему столику: под мышкой у каждого была газета.

— Сколько времени тебя не было на посту, когда ты сопровождал техника?

— В квартире на третьем этаже минут пять пробыл, — сказал Уилсон. — В двух других — по одной минуте, не более.

— Во сколько уехал техник?

— К полудню время шло. Точней не скажу.

— А ты уверен, что он вышел из здания?

— Ну да.

— Кто еще приходил?

— Покупки какие-то из магазинов доставили, а вообще-то, к концу недели поспокойней стало.

— То есть начало недели выдалось беспокойным?

— Ну да, тут такая суматоха поднялась — Диби Макк должен был из Лос-Анджелеса прилететь. Люди из фирмы звукозаписи так и сновали туда-сюда: квартиру номер два подготовить к его приезду, холодильник набить и все такое.

— А ты не помнишь, в тот день что именно из магазинов доставили?

— Пакеты для Макка и для Лулы. И розы… Я помогал парню их наверх затащить: букет во-о-от в такой огромной вазе привезли. — Уилсон широко развел свои большие руки, изображая размер вазы. — Мы розы эти на столик взгромоздили в прихожей квартиры номер два. Потом их полицейский своротил.

— Ты сказал, что ему нагорело. От кого?

— Розы-то для Диби Макка мистер Бестиги заказал. Как прознал, что вазу раскокали, прямо вызверился. Орал как маньяк.

— Во сколько это было?

— Еще полицейские тут оставались. Пытались жену его допросить.

— Мимо его окон только что пролетела женщина и разбилась насмерть, а он устроил скандал из-за испорченного букета?

— Ну да. — Уилсон пожал плечами. — Он такой.

— Дибби Макк — его знакомый?

Уилсон снова пожал плечами.

— Этот рэпер вообще заходил к себе в квартиру?

Охранник помотал головой:

— Из-за всей этой заварухи он в отель поехал.

— Сколько времени ты отсутствовал, когда помогал затаскивать розы в квартиру номер два?

— Ну, пять минут, самое большее десять. После этого с поста не отлучался.

— Ты упомянул пакеты, доставленные для Макка и Лулы.

— Ага, от модельера какого-то. Рядом Лещинская была, я ее послал разнести их по квартирам. Для него одежду привезли, а для нее — сумочки.

— Ты можешь поручиться, что каждый, кто вошел в вестибюль, потом вышел?

— Ну да, — сказал Уилсон. — Они все в журнал записаны.

— Как часто меняется код входной двери?

— После гибели Лулы мигом сменили, потому как половина лондонской полиции его знала, — сказал Уилсон. — А до этого за три месяца, что Лула в этом доме жила, ни разу не меняли.

— Можешь назвать старый код?

— Девятнадцать шестьдесят шесть, — отчеканил Уилсон.

— Тысяча девятьсот шестьдесят шестой, чемпионат мира по футболу. «Они думают, что все закончилось».[10]

— Ну да, — подтвердил Уилсон. — Маклауд эти цифры терпеть не мог. Требовал, чтоб сменили.

— На момент смерти Лулы сколько народу могло знать код?

— Не так уж и много.

— Курьеры? Почтальоны? Газовщик?

— Эту публику мы сами впускаем, не отходя от стойки. Жильцы обычно кодом не пользуются — мы их на мониторе видим и сразу дверь открываем. Кодовый замок лишь тогда нужен, когда на посту никого нету: бывает, отойдешь в подсобку или поможешь пакеты наверх занести.

— У каждой квартиры свои ключи?

— Ну да, и своя отдельная сигнализация.

— Лула, уходя, ставила квартиру на сигнализацию?

— Нет.

— А бассейн и тренажерный зал? Они тоже под сигнализацией?

— Нет, просто под замком. У всех жильцов есть ключи от бассейна и спортзала. И еще от входа в подземный гараж. Эта дверь тоже под сигнализацией.

— Сигнализация была включена?

— Без понятия, меня там не было, когда ее проверяли. Наверное, была включена. В то утро техник все устройства проверил.

— А ночью все эти двери были заперты?

Уилсон растерялся:

— Не все. Дверь в бассейн была открыта.

— Не знаешь, кто-нибудь в тот день плавал в бассейне?

— Не припоминаю.

— Сколько же времени он стоял нараспашку?

— Без понятия. До меня Колин дежурил. Он должен был проверить.

— Ладно, — сказал Страйк. — Значит, ты именно потому заподозрил Даффилда в человеке, которого слышала миссис Бестиги, что сам до этого слышал, как он скандалил с Лулой. Когда это было?

— Незадолго до того, как они разбежались, за пару месяцев до ее смерти. Лула его выставила, а он стал в дверь кулаками барабанить, ногами стучать, хотел к ней вломиться. Крыл ее последними словами. Я пошел наверх, чтоб его выпроводить.

— Ты применил силу?

— Да мне без надобности было. Он как меня увидал, вещички с полу подхватил — она ему вслед куртку и ботинки выбросила — и ходу. Под кайфом был, — добавил Уилсон. — Глаза остекленевшие, сам понимаешь. Весь потный. Футболка грязная, дрянью какой-то заляпана. Никогда не мог понять, что Лула в нем нашла. А вот и Киран, — повеселел он. — Ее постоянный водитель.

7

В крошечное кафе протискивался парень лет двадцати пяти. Невысокий, худощавый, вызывающе красивый.

— Здорово, Деррик.

Водитель и охранник крепко пожали друг другу руки и вдобавок стукнулись костяшками пальцев, после чего Коловас-Джонс сел рядом с Уилсоном.

В жилах Коловас-Джонса был намешан целый коктейль непонятных кровей; в результате получился настоящий шедевр природы: оливково-бронзовая кожа, точеные скулы, почти орлиный нос, черные ресницы и прямые, зачесанные назад темно-каштановые волосы. Эту поразительную внешность оттеняли классическая рубашка с галстуком и скромная улыбка, будто сознательно призванная обезоружить других мужчин и не допустить их ревности.

— А тачка где? — спросил Деррик.

— На Электрик-лейн. — Коловас-Джонс ткнул большим пальцем через плечо. — У меня времени всего минут двадцать. К четырем обратно в Уэст-Энд нужно. Как у вас тут дела? — Он протянул руку Страйку. — Киран Коловас-Джонс. А вы…

— Корморан Страйк. Деррик говорит, что…

— Да-да, — подтвердил Коловас-Джонс. — Не знаю, насколько это важно, может, и ерунда, но полиции все по барабану. А мне просто нужно хоть кому-то рассказать, понимаете? Вы не подумайте, я не спорю, что это было самоубийство, — добавил он. — Просто хочу кое-что прояснить. Кофе, голубушка, — обратился он к пожилой официантке, которая осталась безучастной к его неотразимому обаянию.

— И что же тебя беспокоит? — спросил Страйк.

— Я был ее постоянным водителем, понимаете? — начал Коловас-Джонс, и по его тону Страйк понял, что рассказ отрепетирован. — Она всегда требовала прислать именно меня.

— У нее был заключен договор на обслуживание с вашей фирмой?

— Да. Так вот…

— Заказы передаются через пост охраны, — вклинился Деррик. — Мы оказываем жильцам такую услугу. Если кому-нибудь требуется автомобиль, звоним в «Экзекарс» — это агентство, где Киран работает.

— Но она всегда требовала прислать именно меня, — твердо повторил Коловас-Джонс.

— У вас сложились хорошие отношения?

— Лучше не бывает, — сказал Коловас-Джонс. — Мы с ней, понимаете… не скажу, что сблизились… хотя типа да, сблизились. Подружились; ближе, чем обычно дружат водитель с пассажиркой, понимаете?

— Серьезно? И насколько далеко вы зашли?

— Да нет, вы не подумайте, ничего такого, — ухмыльнулся Коловас-Джонс. — Ничего такого.