На каждом шагу констебли - Марш Найо - Страница 10

— Я чувствую себя страшно глупо, — сказала Трои, — Вы абсолютно правы. Лучше бы я молчала и не беспокоила бедного Братца Лиса.

— Нет, нет, — быстро сказал Тиллотсон. — Вы ошибаетесь. Нас очень заинтересовал этот заказ на седьмую каюту. Что побудило Андропулоса предпринять это путешествие? Конечно, рано или поздно мы бы докопались до истины, однако чем раньше, тем лучше. Поэтому мы очень вам признательны за помощь.

— Мистер Тиллотсон, неужели вы думаете, что кто-то из пассажиров «Зодиака» связан с Андропулосом? Почему вы так решили?

Тиллотсон пристально разглядывал стол.

— Нет, — помолчав, проговорил он, — пока у нас нет оснований так думать. — Он поднял глаза. — Значит, сегодня вы в Толларке, завтра в Кроссдайке, а следующий день и ночь проведёте в Лонгминстере, верно? Список пассажиров я у вас взял, и мы передадим его мистеру Фоксу. Со своей стороны, мы тоже наведём кое-какие справки. Вы говорили, что священник гостил у епископа Норминстера? И что он австралиец? Чудесно. А дама с двойной фамилией проживает в Бирмингеме? А мистер Кэли Бард живёт в Лондоне и собирает бабочек? А мистер Поллок тоже живёт в Лондоне, но приехал из Бирмингема, где он останавливался… ах да, в гостинице Осборн. А американцы — в гостинице Табард в Стрэтфорде? Пожалуйста, немного подождите.

Он подошёл к двери и, передав дежурному список фамилий и адресов, попросил их проверить, затем заглянул в справочник, набрал какой-то номер и выяснил, что Лазенби действительно гостил всю прошлую неделю у епископа. Повесив трубку и с улыбкой повернувшись к Трои, он спросил, не знает ли она случайно адреса остальных пассажиров. Ей помнилось, что Хыосоны как-то упоминали штат Канзас и отель «Бальморал» на улице Кромвеля, а Кэли Бард, кажется, говорил, что занимается репетиторством. Мистер Стенли Поллок жил в предместье Лондона, где у него были дома, но где именно, она понятия не имела. Тиллотсон делал какие-то пометки в своём блокноте. Вошёл дежурный и сообщил, что проверил все данные и все совпадает: доктор Натуш уже семь лет практикует в Ливерпуле, миссис Рикерби-Каррик — известная фигура в благотворительной организации. Сведения об остальных пассажирах тоже подтвердились.

— Ну, вот видите, — сказал Тиллотсон, пожимая Трои руку.

На прощание он сказал, что в селении Кроссдайк, в миле от шлюза Кроссдайк, есть полицейский участок и, если до завтрашнего вечера произойдёт что-нибудь из ряда вон выходящее, он был бы благодарен, если бы она зашла туда и позвонила ему. А может быть, он и сам освободится и заедет с ней повидаться.

— Только упаси вас боже начать всех теперь подозревать, — сказал он, помолчав. — Это испортит вам отдых. Мне кажется, вы собирались побродить по Толларку? Боюсь, я отнял у вас слишком много времени. Ну, ничего не поделаешь. Спокойной ночи, миссис Аллейн. Я весьма вам обязан, поверьте.

Трои вышла на улицу. Колокола уже не звонили. Городок затих. Так затих, что она вздрогнула, когда внезапно затрещал надоевший мотор мотоцикла. Он беспрестанно чихал и рычал, пока наконец не умолк в отдалении.

«Впрочем, — подумала Трои, — все эти проклятые мотоциклетки трещат одинаково».

3

В Толларке наступил вечер. На площадь легли тени. Шаги на улицах отдавались громко и гулко, и голоса немногочисленных прохожих нисколько не нарушали, а скорее даже подчёркивали ощущение пустоты.

Трои любила приезжать в незнакомые города вечером. Если бы это зависело только от неё, она в любой город приезжала бы только в сумерки.

Она пересекла площадь, не встретив никого из пассажиров «Зодиака», и вошла в церковь, поразившую её красотой интерьера. Среди небольшой кучки молящихся она заметила затылки мисс Рикерби-Каррик и мистера Лазенби. Послушав немного проповедь, Трои, никем не замеченная, выскользнула из церкви и решила вернуться на теплоход другой дорогой. Она пошла по улице, но вскоре ей показалось, что она слышит эхо собственных шагов. Через минуту или две она остановилась и прислушалась. Звук шагов тоже затих. И все-таки Трои так и не поняла, эхо это или кто-то ещё идёт сзади неё по улице? Она оглянулась, но уже совсем стемнело, и она никого не увидела. Она пошла быстрее. На этот раз эхо, если только это было эхо, за ней уже не последовало. Улица казалась бесконечно длинной, дома стояли очень редко, и Трои, спускаясь к реке, ускорила шаги. Вдали на перекрёстке появился силуэт какого-то дома или сарая.

Сзади опять послышался звук шагов, теперь он стал ближе и не походил на эхо. Трои почувствовала, что у неё так заколотилось сердце, будто она шла не под гору, а взбиралась вверх. Вспомнив напутствие мистера Тиллотсона, она удержалась от желания броситься наутёк и, наконец, дошла до дома в конце улицы. В тот же момент ей навстречу вышли две фигуры. Трои вскрикнула.

— Это вы, миссис Аллейн? — раздался голос мисс Хьюсон — Эрл, это миссис Аллейн.

— Да, да, верно, — откликнулся её брат. — Привет, миссис Аллейн. Жутковато тут, правда? Видно, жители Толларка в своём прогрессе ещё не дошли до электрического освещения. Они ещё доживают эру факелов.

— Господи, — сказала Трои, — ну и напугали вы меня.

Брат и сестра наперебой принялись извиняться: если бы они знали, что это она, они бы её, конечно, окликнули. Мисс Хьюсон сама боится темноты и без брата не рискнула бы ходить по городу. Мистер Хьюсон сообщил, что его сестра обожает разные старинные вещицы, а этот угловой дом показался им похожим на лавчонку, где торгуют всяким старьём. Они даже попытались разглядеть, что там есть, через витрину. Перебив брата, мисс Хьюсон заметила, что им удалось высмотреть несколько прелестных вещичек — такой миленький рабочий ящик на ножках, множество папок с иллюстрациями, а потом их фонарик вдруг взял и погас.

— Особенно, миссис Аллейн, меня соблазняют старые картины! — воскликнула мисс Хьюсон. — А ещё репродукции и иллюстрации изданий викторианской эпохи. Знаете, эти миленькие девчушки с котятами и веночками, военные сценки. Вы представляете, о чем я говорю?

— Сестрёнка разрисовывает ширмочки, — снисходительно пояснил мистер Хьюсон. — Ничего получаются. Дома она, можно сказать, знаменита этими своими ширмочками.

— Это же надо! — воскликнула его сестра. — Нашёл кому рассказывать о моих ширмочках!

Трои, у которой сердце перестало наконец стучать, как перегретый мотор, сказала, что её тоже восхищают викторианские ширмочки, и напомнила Хьюсонам, что они ещё посетят Толларк на обратном пути.

— Ну, сестрёнка побежит к этому старьёвщику ещё до того, как закрепят тросы, — сказал мистер Хьюсон. Девочки, а что это мы стоим? Пора двигаться.

Он едва успел взять их под руки, как снова послышались шаги, на этот раз совсем рядом. Мистер Хьюсон повернулся вместе со своими дамами, и все увидели, что из темноты к ним приближается человек-невидимка — светлый костюм и туфли двигались сами собой, без головы и рук. Мисс Хьюсон взвизгнула, но Трои тотчас окликнула:

— Доктор Натуш!

— Простите, ради бога! — зарокотал его бас. — Я вас напугал. Я бы окликнул вас ещё тогда, но в темноте не был уверен, что это вы, и поэтому подождал, пока вы пройдёте. Только сейчас я услышал ваш голос. Пожалуйста, не сердитесь!

— Конечно, — подхватила Трои. — Кстати, доктор, я оказалась в том же положении, что и вы. Хотела крикнуть, а потом решила, что это может быть какой-то испуганный обыватель.

Доктор Натуш вынул маленький карманный фонарик.

— Луна взошла, — сказал он, — но здесь темно. Кружочек света забегал вокруг, как светлячок, и на минутку вырвал из тьмы небольшую стёршуюся вывеску над дверью лавки: «Джо Бэг. Агент по продаже».

— Что ж, — сказала мисс Хьюсон брату, — пошли? Мистер Хьюсон взял сестру под руку и, обернувшись, выжидательно взглянул на Трои.

— Здесь вчетвером не пройдёшь — вы идите вперёд, — сказала она и вместе с доктором Натушем двинулась следом за Хьюсонами.

Дорога оказалась грязной. Мисс Хьюсон поскользнулась и громко вскрикнула. Когда поскользнулась Трои, доктор Натуш ловко поддержал её за локоть.