Джайна Праудмур: Приливы Войны - Голден Кристи - Страница 35

Джайна знала, что Ронин не придает большого значения к своим замечаниям и критике. Просто он, как и она, сокрушается, что жители Азерота вынуждены переживать так много бедствий и катастроф. И все же высказанное им было принято ей близко к сердцу. Тратила ли она свое время в Тераморе? Разве не она сама говорила Го’элю не так давно, что словно общается с глухими? Она припомнила те слова: Кажется, мне нужно пробиться через грязь, чтобы меня просто услышали, не говоря уж о том, чтобы послушали… Сложно быть дипломатом и работать на реальный результат, когда другая сторона не принимает никаких доводов. Чувствую себя вороной, каркающей в поле. Как бы это все не было впустую.

Калесгос говорил ей то же самое. Почему ты не в Даларане, спросил он ее. Почему ты остановилась здесь, между болотом и океаном, между Ордой и Альянсом?

Кто-то должен был это сделать, ответила она. Она считала, что сможет добиться успеха будучи дипломатом.

Если ты веришь в это - а я не говорю, что ты ошибаешься - почему тебе так сложно убедить себя в этом?

Что, если все было неправильно – и ее поступки, и ее место в мире?

Джайна усилием воли прекратила все эти размышления. Сейчас не время для пустых сожалений. Теперь пришла пора действовать, чтобы защитить свой народ от битвы, которая была буквально на носу.

- Сперва я должна убедиться в безопасности моих людей, - сказал она. - Даже я не могу говорить о мире, в то время как они находятся в опасности. Пойдем.

Глава 14

 Алое заходящее солнце расплывалось за горизонт. Тролль и таурен, мех и кожа которых, казалось, окрасились в кровавый оттенок, молча держали свой путь к развалинам крепости Северной Стражи. Здесь не было каких-либо следов Альянса, даже трупов. Гаррош Адский Крик теперь располагался в башне, которую когда-то занимал адмирал, и именно он теперь был объектом поиска троллей и тауренов.

Гаррош пребывал в хорошем настроении. Вечерние костры уже были зажжены – на них готовили пищу, огонь грел и освещал окрестности. Гаррош был счастлив любым шпионам Альянса, которые собственными глазами могли увидеть, с ЧЕМ им предстоит столкнуться, и поэтому не давал каких-либо ограничений по поводу многочисленности или яркости костров. Над одним из таких костров жарилась, вращаясь на вертеле, ляжка жевры. Жир, то и дело капавший на угли, шипел, наполняя воздух невероятным ароматом.

- Дай им подойди ближе, - властно сказал Гаррош Малкороку, - Ведь они лидеры своих народов. Вол'джин, Бейн, идите ко мне. Отведайте и вы этого восхитительного мяса.

Таурен и тролль переглянулись, а затем сделали несколько шагов вперёд. Они отрезали себе по куску, затем нанизывая это сочное мясо на палку. Тут же была разлита бочка вишнёвого грога, и они почтенно испробовали напиток.

- А теперь, - сказал Гаррош, - чем вы можете меня обрадовать?

- Вождь, - сказал Бейн, - твои воины ждут дальнейших указаний. Их кровь бурлит в предвкушении схватки. Ты и сам прекрасно знаешь, что мы чувствуем. Мы открыто пришли тебе сказать, что ты немедленно должен нанести удар по позициям Альянса, иначе у них будет время, чтобы подготовиться к обороне!

- Мне казалось, тебе нравится Альянс, Бейн Кровавое Копыто, - протянул Гаррош. Его маленькие черные глаза предупреждающе буравили таурена, что шло в контраст томной позы Вождя.

- Ты знаешь границы моей верности, - сказал Бейн, и его голос уже перешёл на рычание, - Я не желаю вести своих храбрецов в бой, где им суждено погибнуть, когда у меня был шанс возглавить их перед битвой, где они могли стать победителями.

- Ты тоже разделяешь это мнение, - заявил Гаррош, обращаясь к Вол'джину.

Тролль развел руками.

- Ты слышал это от нас и раньше, Вождь. Мой народ готов отведать крови Альянса. Их сложно долго сдержать. Отрёкшиеся, может, и терпеливы, но я спрошу тебя – чего ты ждешь? Ты великий воин! Альянса не боишься. Так почему мы не можем ударить прямо сейчас?

- Ты прав. Я великий воин. Но я также более чем смыслю в стратегии, - ответил Гаррош, - Я порядком устал от ваших дотошных вопросов, касаемо моей мудрости.

Хорошее настроение Вождя сразу прошло, исчезла его расслабленная поза. Он не пил слишком много, да и особо не пировал. Его глаза пристально смотрели на них.

- Мы вовсе не сомневаемся в тебе, - осторожно заметил Бейн, - Мы тоже небезызвестные вояки. Мы тоже понимаем необходимость тактики. Мы лишь пытаемся помочь советами, дорого купленными кровью наших народов, дабы избежать дальнейшего никому ненужного кровопролития. И мы призываем прислушаться к нам.

Бейн глубоко вздохнул, встал, подошел к Гаррошу, и преклонил перед ним колени. Сей жест дался ему с трудом, но он был подлинным. Ему было необходимо, чтобы Гаррош выслушал его. Это было важно для всего его народа – нет, всей Орды.

- Таурены и тролли - друзья орков, - сказал он, - Мы восхищаемся и уважаем вашу расу. Ты - вождь Орды, Гаррош Адский Крик, не только вождь орков.

Его взгляд постепенно перешёл на внушительную фигуру Малкорока, стоявшего рядом с Гаррошем. Большие серые руки орка находились в скрещенном состоянии, и он злобно смотрел на Бейна.

- Ты ведёшь нас, каждого из нас. Ты слишком умён, чтобы просто игнорировать наши советы. Мы не понимаем, почему ты желаешь слушать только этого орка из Чёрной Горы.

Малкорок тихо зарычал и сделал шаг вперед. Гаррош поднял руку, и другой орк резко остановился.

- Мне нужно, чтобы вы доставили сообщение на Кровь и Гром и другие суда, сосредоточенные вблизи гавани Терамора, - сказал он, и его глаза смотрели вовсе не на Малкорока, а на Бейна, - Передай им, что у меня появились новые поручения.

Бейн и Вол'джин обменялись обнадеженными взглядами. Возможно, Гаррош, наконец, снизошёл до их мнения.

Гаррош улыбнулся, обнажив клыки, а когда он заговорил, его голос был жестким.

- Скажи флоту отступить ещё дальше от Терамора. Достаточно далеко, чтобы Альянс никаким способом не смог его обнаружить. В их присутствии больше нет необходимости.

- Что?, - удивлённо вскрикнул Вол’джин.

- Моя цель достигнута. Я хотел, чтобы Альянс лично убедился в возможной угрозе со стороны своих берегов.

Бейн медленно поднялся с колен.

- Ты ... планируешь вывести весь свой флот, - уточнил он пустым голосом.

- Именно так, - высокомерно ответил Гаррош.

Они оба уставились друг на друга.

- Вместо массированной атаки на Терамор, пока тот не успел обратиться за помощью к союзникам... ты отступаешь.

- Да. Именно так, таурен. Это мой приказ. Или ты всё-таки хочешь оспорить их?

Внезапно наступила напряжённая тишина. Слышно было лишь шипение капающего в огонь сока от мяса. Никто не шевелился, словно готовясь к чему-то.

- Ты - вождь Орды, Гаррош Адский Крик, - наконец, прервал тишину Бейн, - Ты вправе делать всё по своему усмотрению. Я лишь буду молиться Матери-Земле, чтобы твои решения не привели к фиаско и не поставили Орду на колени.

Дабы предотвратить дальнейшие издевки Гарроша, Бейн молча встал и ушёл. Вол'джин последовал за ним. Пока они шли обратно к своей стоянке, они услышали резкий смех орка, раздавшийся позади.

Терамор был непреклонным и мрачным городом. Военная жизнь, и до этого являющейся неотъемлемой частью поселения, теперь вышла на первый план. Гостиница уже не являлась тем местом, где можно было посидеть у костра, попивая пиво и ведя беззаботный разговор, теперь это было место, где располагались солдаты, иногда по восемь человек в комнате. Койками даже служили покрытые в общественных местах полы. Сушеные бобы, злаки, копчености, контейнеры пресной воды - всё было спрятано глубоко в сердце Цитадели.

Щепотка надежды разбавила устоявшееся напряжение в городе на некоторое время, как только паруса флота Седьмого Легиона были замечены на горизонте. На кораблях, двадцать судов в целом, находились не только лучшие моряки Штормграда, но и несколько генералов с весьма неплохой репутацией. В воздухе повеяло ликованием, когда флагман “Дух Тиффин” вошёл в гавань Терамора, а за ним подтянулась и остальная часть флота. Несмотря на неспокойное время, морские пехотинцы флагмана провели сокращённую церемонию, под стук барабанов выстроившись в шеренгу перед Джайной, Страдалицей, Тервошем, Кинди, Верисой и членами Кирин-Тора. За ними собрались и остальные граждане Терамора, их усталые и напряжённые лица расслабились, и они поприветствовали тех мужчин и женщин, что откликнусь им на помощь.