Звезды князя - Башун Виталий Михайлович - Страница 39

– А девушку – нет! Ее спасать не стали, так как решили, что она давно мертва и нечего переводить зелье. То, что она оказалась не в том положении, как ее оставили, списали на юношу. Дескать, захотел напоследок обнять любимую и вместе с ней сполз на пол.

– Э-х-х! – тяжело вздохнули слушатели. В основном мужская часть.

– Однако трагедия не прошла для юноши бесследно. Он банально запил с горя, да так, что не смог продолжать учебу. Дошло до того, что родня решила сплавить его куда подальше, лучше всего в армию, где суровые испытания, может быть, заглушат его боль и исцелят душевную рану. Так он оказался здесь. Но все равно, как только в пределах досягаемости оказывается любой напиток, содержащий алкоголь, так он тут же забывает обо всем и старается залить незаживающую рану в сердце. Однако ничего не помогает. Увы! Только в лагере, где спиртное запрещено и даже его изощренный ум не способен помочь ему найти выпивку, он смог собраться и сделать несколько амулетов, копий тех самых древних с Той стороны.

Последствия своих разглагольствований я услышал через пару дней на базе. Стайка вольнонаемных прачек, собравшись в кружок, с жаром обсуждала судьбу молоденького, красивого воина, пережившего такую страшную трагедию.

Положительным было то, что весь город, судя по словам прачек, ждал встречи с пузатеньким рекрутом, чтобы, во-первых, прикупить амулеты, пока не кончились, а во-вторых, выяснить подробности случившегося с подмастерьем, который эти амулеты сделал.

Поняв, что несколько переборщил с шутками, я под другой личиной, неумело скрывающей того самого пузатенького коротышку, продал еще несколько амулетов и тут же скрылся. Похоже, спрос на чистую одежду в этом городке настолько вырос, что превратился в ажиотаж, при котором продавца могут и затоптать в пылу страсти к его товару. Не мешкая, я забежал в лавку ювелира и, почти не торгуясь – только небрежно пообещав рассказать всем о дефектах в его драгоценных камнях, которые он выдает за отборные, – купил восемь рубинов. Да. Эти рубины были тоже с дефектами, но совершенно не мешающими внедрению магем – на внешний вид и изящество отделки мне было откровенно наплевать. Лишь бы могли выдержать многократные активации и держали приличное количество энергии. В принципе теперь и на динамический портал хватило бы, но не было одной мелочи – я уж не говорю про полноценный маяк, но хотя бы образ точки попадания желательно иметь более яркий. Такой образ был… в карантине. Однако далековато. Поэтому мне пришлось пока оставить в сторонке мысль сразу заполучить возможность в любой момент сбежать с поля боя и сосредоточиться на создании амулетов защиты и нападения. Я не стал выдумывать ничего нового и просто скопировал по памяти те, что носил при себе в Вильдории и Градорике: динамический щит, амулет-разрядник в простом медном колечке (и такое купил, очень уж ностальгия заела по оставленному снаряжению), амулет-молнию и парочку шарометов на базе металлических пластин с накопителями-рубинами. Причем здесь не было разгонных колец, как в стандартных шарометах – их роль выполняли парные магемы, словно плечи арбалета последовательно разгоняющие стрелы-огнешары.

При возвращении в казарму после третьего моего выхода в город меня подловил тот самый умник из четверки, счастливо избежавший как разборок со мной, так и наказания за соучастие в драке. Он встретил меня у входа и попросил (именно попросил) отойти с ним поговорить. Я насторожился, осмотрел окрестности на предмет враждебных аур, но в том месте, куда он меня позвал, никого не обнаружил. Да и сам рекрут вроде бы злобой и местью не пылал.

– Что ты хотел? – сразу перешел к делу я.

– Гар! Меня зовут Кот. Я понимаю, что ты – вор классом гораздо выше меня. Мне и не снились такие артефакты для взлома, как те, что есть у тебя. Я даже не представляю, как ими пользоваться. Я тебя очень прошу – возьми меня с собой в город в следующий раз. Помоги, ладно?! Мне очень надо!

– А с чего ты решил, что я вор?

– Вообще-то я тебя сначала принял за стукача, – охотно пояснил рекрут. – Ну, не поверил я, что Рубило споткнулся, а в Бруска прилетело от Дылды. У Дылды отродясь никаких амулетов не было. Он магии как огня боится. Хи-хи. Похоже, не зря! Вот я и подумал – дело нечисто, надо проследить, как стукачок на доклад пойдет. Потом ребятам капнуть, и уж тогда ему не жить. Извини, брат. Ошибся. С кем не бывает? В общем, увидел я, как ты к штабу направляешься и потихоньку пошел за тобой. А ты за штаб и к забору. Признаю! Классно придумано – там патрулей никогда не бывает, даже случайно. Считается, что туда ни один рекрут добровольно не подойдет. Так что я – за тобой. Глядь, а ты, спокойненько так, достал артефакт, постоял чуток и… прыг-скок через забор. Только тебя и видели. Я тебя долго караулил, пока не понял, что с такими навыками тебе совсем не обязательно возвращаться тем же путем. Второй раз тоже прокараулил, а потом решил: чего тебя на выходе ловить? Все равно в казарму вернешься, а я ведь не дознаватель, чтобы с поличным ловить. Так поможешь мне? Очень надо.

– А зачем? И почему не хочешь, как все, – через местных?

– Там целая очередь. Они ведь не могут каждый вечер всех желающих выводить. Да и дерут за услугу.

– Ну так и что? На девочек не остается?

– Ка-а-аких девочек, Гар?! На кой они мне сдались?

– Тогда зачем тебе эти сложности?

Кот сглотнул, отвернулся и некоторое время молчал. Потом, решившись, сказал:

– Может, ты будешь ржать. Твое дело. Но для меня это важно, что бы ты ни подумал. В общем, у меня есть сестра. Родная. Родители погибли несколько лет назад. Несчастный случай. Мы живем… то есть теперь она живет у деда с бабушкой, а я вот здесь… Ей сейчас пятнадцать, и она закончила школу. Осенью хочет идти в храмовое училище, а там стипендию платят только тем, кто согласен пройти испытание на жреца или жрицу, остальные должны жить за свой счет и покупать всякую всячину для учебы. Старики у нас небогатые. А она сказала, что даст согласие. Я не хочу. Знаешь, как мало там выживает после испытания? Я потребовал, чтобы она пообещала не соглашаться, пока ей будет хватать денег. Я написал заявление, чтобы все мое жалованье и дополнительные начисления, если будут, перечисляли ей. И то, что удастся подработать, тоже буду пересылать ей. Я и в воры пошел, чтобы накопить побольше.

– Хм, – засомневался я, – она ведь может потратить деньги на всякую ерунду, девушки к этому очень даже способны, а тебе сказать, что денег не хватило на жизнь.

Кот сцапал меня за грудки, смяв форменную куртку. Я не препятствовал, поскольку опасности для себя не видел.

– Слышь, ты! Попридержи язык! Она не такая! Она умная и добрая! Она не знает, чем я для нее зарабатывал раньше, и не узнает! А если какая сволочь посмеет ей об этом сказать!..

– Тихо-тихо-тихо… Успокойся! Я уважаю твое решение помочь сестренке выбиться в люди. И смеяться не собираюсь!

Выдержав испытующий взгляд Кота, я спокойно снял его расслабленные руки со своего ворота и одернул куртку.

– Извини. – Кот опустил взгляд в землю. – Я уже привык, что всякая шантрапа начинает глумиться надо мной. Хотя знаю, как некоторые любят своих родных. Глотку перережут, если что. А сами… В общем, я подумал, что ты тоже будешь смеяться. Извини.

– Принято! Ладно. Я тебе помогу. Но… часто не получится.

– Я понимаю. Да мне еще и поделок накопить надо. Кстати, я тут вызнал хорошую лавочку, где дают неплохую цену. Во всяком случае, раза в два побольше, чем дают местные в лагере. Тебе не надо?

– Нет. Спасибо, но у меня есть свои места.

– Ну как хочешь. А то я готов поделиться.

После этого разговора я несколько раз брал с собой в город Кота. Накануне мы оговаривали место и время встречи для возвращения. Кот, между прочим, обладая хорошей наблюдательностью и острым умом, высказал несколько советов как по времени ухода в самоволку, так и по точке форсирования забора, что лично мне здорово помогло не попадаться.