Метакод - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 1

авторы / произведения / рецензии / поиск / о сервере / ваша страница / кабинет автора

Метакод аифпринт 2005

Кедров-Челищев

Константин Кедров

М Е Т А К О Д

М.АиФ-Принт, 2005

Бестселлер интеллигенции

(предисловие)

Книга «Поэтический космос» стала бестселлером интеллигенции с момента своего выхода в 1989 г. Однако лишь незначительная часть двадцатитысячного тиража попала в книжные магазины. Три четверти были переправлены за границу и там осели на книжных полках магазинов русской эмиграции и славистов.

Дело в том, что на автора в середине 80-х годов КГБ завело дело оперативной проверки под кодовым названием «Лесник». Предполагаемая статья, по которой хотели привлечь к суду ученого и поэта, преподававшего в Литературном институте Союза писателей СССР, именовалась «антисоветская пропаганда и агитация с высказываниями ревизионистского характера» и грозила солидным сроком. Кедрова отстранили от преподавания с запретом на профессию.

В издательстве «Советский писатель», где готовилась к печати рукопись книги, царило замешательство. С одной стороны, автор под наблюдением, его телепередачи смыты по приказу с Лубянки, а с другой стороны, книга со множеством положительных рецензий одобрена ученым советом Литинститута, да и на дворе перестройка. Зажмурившись, решили издать, но снабдили «Поэтический космос» своеобразным послесловием-доносом страниц на 120 со ссылками на Маркса, Энгельса и прочих идолов. Забавно, что тематика послесловия менялась по ходу дела. Первоначальную, положительную рецензию объемом в 20 страниц снабдили примечанием страниц на 50, где автора обвиняли в религиозности, а заодно призывали марксистов сплотить ряды и глянуть врагу в лицо. Так Кедров был объявлен врагом № 1, столпом идеализма, с которым в условиях перестройки предполагалось бороться идейными средствами. Однако к концу 80-х обвинение в религиозности и идеализме явно устарело. Потребовалось еще одно послесловие. Сначала

постскриптум, а затем постпостскриптум. Теперь рецензент обвинял автора, опять же ссылаясь на Энгельса, в недооценке летающих тарелок. Вся эта галиматья съела почти треть книги. Но на этом приключения не закончились. «Поэтический космос» решили вывезти в Ригу, подальше от Российской Федерации. Но на выезде из книжного склада грузовик остановили два человека. Предъявив удостоверения работников КГБ, они заявили, что конфискуют весь тираж. Время, впрочем, было уже другое. Сопровождающий редактор потребовал предъявить письменный приказ на передачу двадцатитысячного тиража — немалой материальной ценности. Таких документов не оказалось. Водитель нажал на стартер и уехал. Тираж удалось спасти от уничтожения, но большая его часть оказалась в Париже, Нью-Йорке, Чикаго. А 300 экземпляров каким-то образом осели на складе в Николаеве, где благополучно пролежали до 1993 года.

В 1995 г. в Институте философии РАН состоялась защита докторской диссертации по спасенной монографии «Поэтический космос». Поэт получил звание доктора философских наук. Но сама книга так и не пришла к широкой читательской аудитории.

Между тем время все расставляет по местам. В 2003 году пресса сообщила о номинации Константина Кедрова на Нобелевскую премию. Он вошел в пятерку номинантов этого

года. Впервые после Пастернака и Бродского русский поэт стал наиболее вероятным претендентом на высшую литературную награду.

«Поэтический космос» давно стал библиографической редкостью. Мы решили издать его целиком, дополнив новыми авторскими открытиями.

Челищевы - орден неба.

Книга I

П О Э Т И Ч Е С К И Й К О С М О С

ГОВОРЯЩИЕ ЗВЕЗДЫ

Звездная книга

Если окинуть взглядом ночное звездное небо, мы окажемся в знакомом нам с детства мире волшебной сказки. Скачет на Пегасе — Сивке-бурке Иван-Царевич — месяц, заплетает созвездие Волосы Вероники Дева — Варвара-краса длинная коса, она же Лорелея у немцев и золото¬волосая Алтынчеч у тюркских народов; вращается вокруг Полярной звезды — яги, Малая Медведица — избушка на курьих ножках, сияет хрустальный ларец созвездия Цефея — Кощея. А рядом созвездие Кассиопеи, похожее на перевернутую букву М и на латинское W (дубль-вэ). Кстати, МИР по-русски и WELT по-немецки начинаются с этого знака МW.

Кассиопея — символ материнства, из ее груди истекает звездное млеко, питающее вселенную. Именно так изображена она на картине «Сотворение Млечного Пути». Кассиопея отчетливо видна на небе в образе Богородицы Оранты и Параскевы Пятницы. Она похожа на челове¬ческую фигуру, распростершую руки в благословении, что отчетливо сохранилось в иконографии. Кроме того, она Рожаница, рожающая звезды, небо и всю вселенную, и Матерь Мира в древнеиндийском пантеоне богов. Н. Ре¬рих изобразил ее в традиционной позе благословления — руки, распростертые вправо и влево — W.

В христиан¬ской звездной символике созвездие Овна обозначается на¬званием «Апостол Петр», заменяются и другие названия: созвездие Рыб на Апостола Матфея, созвездие Андромеды — на Гроб Господень, созвездие Кассиопеи — на Марию Магдалину.

Существует древнее предание, что из глубины темного колодца можно днем увидеть звездное небо. Многие пытались в наше время проверить, достоверно ли это. Увы, никто не увидел звезды при свете дня.

И все-таки я верю, что древняя молва не лжет. Может быть, кроме колодца нужно еще одно важное условие — умение смотреть и видеть.

Камера Шлиссельбургской крепости, где сидел заключенный пожизненно астроном Н. А. Морозов, была похожа на каменный колодец. За решеткой ма¬ленького тюремного окна неба не видно. Зато перед мысленным взором узника все созвездия проходили в свой срок стройной чередой. Умерли от цинги многие соседи по каме¬рам, ноги Морозова распухли, стали как ведра, но произошло чудо: несмотря на цингу и туберкулез, он выжил.

Покинув тюрьму и снова попав в нее за сборник стихов «Звездные песни», ученый все же обрел наконец свободу. Он дожил до девяностолетнего возраста.

Что же произошло тогда в Шлиссельбургской крепости?

Узникам не давали никаких книг, кроме Библии. Читая знакомые с детства тексты, Н. А. Морозов ясно увидел, как в канве привычных сюжетов проступает очертание звездного неба. Внезапно ему стало ясно: все основные биб¬лейские образы символически запечатлели реальные астро¬номические события.

Человек феноменальной зрительной памяти, обостренной и развитой годами долгого заточения, он видел воочию те звездные перемещения, которые отразились в библейских текстах. Книги «Христос», «Пророки», «Откровение в грозе и буре» запечатлели его прозрения. Увлеченный поиском, он не различал семантической многослойности художественного текста и в этом отношении был похож на Шлимана, который, не будучи археологом, пробивался к Трое, безжалостно разрушая слои иных культур и цивилизаций.