Риск — мое призвание - Марлоу Стивен - Страница 44

Зиглинда провела языком по губам и возвратила Беккерату его ремень. Я даже забыл, что он оставался у нее. Беккерат вдел ремень в брюки, и Зиглинда обвязала высовывавшийся из мотка конец веревки вокруг его пряжки. С округлившимися от страха глазами Беккерат вглядывался в кипящий над пропастью туман.

— Nein, nein, фроляйн, — жалобно захныкал он и вдруг заявил, что от побоев у него кружится голова, и поэтому спускаться он не может. Зиглинда на него прикрикнула, но он с неким подобием достоинства приблизился к самому краю пропасти, стоя спиной к нам, отвязан веревку и произнес:

— Тогда уж лучше столкните меня, и закончим с этим.

— Я знал, что этим все кончится, — разочарованно протянул Отто, но Зигмунд, усмехнувшись, сказал:

— У нас есть еще Драм. Положите женщину на землю, Драм.

Я бережно уложил Ильзе на каменистый грунт и прикрыл ее пиджаком. Она смотрела на меня снизу, но меня не видела.

Зиглинда обвязала веревку вокруг ремня у меня на животе.

— Беккерат говорит, что в тридцати футах ниже края пропасти в стене скалы есть пещера, — объяснила она.

— Ясно, — кивнул я.

— Золото там, — закончила она, глядя на меня горящим взором.

— А как быть с другим концом веревки? — поинтересовался я.

— О том, чтобы спуститься до конца, а там перетереть веревку о камень, и не думайте, — предупредила она. — Здесь две тысячи футов.

— Очень мило, — заметил я.

Зиглинда размотала веревку. Ильзе вновь принялась глубоко, со всхлипами вздыхать. Зигмунд взял из рук сестры второй конец веревки, вручил его Отто и приказал:

— Привяжись.

— Я?! — переспросил тот.

— Ты, ты, — подтвердил Зигмунд. — Привяжись. Если хочешь, ложись на живот. Будешь для Драма якорем.

Брезгливо держа веревку на расстоянии вытянутой руки, Отто внимательно ее осмотрел.

— Оставьте его, — проговорил я, поправляя веревочный узел у себя на поясе. — Этот ублюдок желает моей смерти.

— Убрать руки от веревки! — рявкнул Зигмунд, а его сестра сказала:

— Отто нужно это золото. Ведь правда, Отто?

Отто подтвердил, что правда.

— В таком случае, пусть он сам за ним туда и лезет, — заявил я. — Но если он будет противовесом, я спускаться отказываюсь. Так и так вы нас убьете.

Не говоря ни слова, Зигмунд направился к Пэтти.

— Встаньте-ка, — сказал он, и Пэтти встала. Зигмунд взял ее за руку и подвел к нам. А с того места, где стояли мы, можно было запросто плюнуть на две тысячи футов вниз.

Зигмунд отпустил руку Пэтти.

— Линда, — окликнул он сестру, — столкни-ка ее.

Зиглинда двинулась к Пэтти. На востоке в лучах восходящего солнца ослепительно сиял туман, и я сдался:

— Хорошо, я согласен.

Отто привязал веревку к своему ремню.

— Чет, — позвала Пэтти.

Я промолчал, да и что я мог сказать? Отто растянулся на животе у края пропасти, при этом его подошвы смотрели прямо на «Мерседес Бенц».

— Минуту, — произнесла Зиглинда. Она сходила к машине и вернулась с моими ботинками. Она никогда ничего не забывала. Я надел ботинки, Зиглинда проверила крепление веревки на моем поясе и на ремне Отто. На краю пропасти дул холодный ветер, которого до этого я почему-то не замечал. Хотел бы я знать, дует ли такой же ветер на протяжении всех этих двух тысяч футов.

Я взглянул на Зигмунда, тот кивнул. Повернувшись спиной к пропасти, я сделал глубокий вдох, будто собирался нырнуть в воду. Зигмунд махнул «Люгером». Я свесил ноги с края пропасти и поболтал ими. Стена спускалась совершенно отвесно.

Подняв ослабнувшую веревку, Зиглинда подала се мне:

— Держите.

Я выдохнул, услышал, как Пэтти снова тихо позвала меня по имени, и ухватился за веревку. Она сразу же туго натянулась. Отклонившись корпусом от края пропасти, я уперся в него подошвами. Зиглинда начала понемногу стравливать веревку. Через пару секунд перед моими глазами были лишь скальная стена и клубы утреннего тумана. Бросив взгляд вниз, я тоже увидел рассеивавшийся туман. Падать было высоко.

Я спускался короткими и неровными рывками. Очень скоро мои икроножные мышцы онемели от постоянного усилия, с которым я упирался в стену подошвами ботинок. По моим расчетам, на тридцать футов я уже спустился, но мне они показались тридцатью тысячами футов. Я опять посмотрел вниз. Через разрывы в тумане проглядывали серо-коричневые камни скал. До того, как все опять затянуло мглой, я успел разглядеть далеко внизу яркую и свежую зелень долины. Я поднял голову и пообещал себе больше вниз не смотреть.

И тут мои подошвы соскользнули со стены и зависли в воздухе. Я судорожно подтянулся на веревке и попытался поставить ноги в прежнее положение. Веревка немного ослабла, и ноги обо что-то ударились. Под ними была уже не гладкая стена, а нависавший над мглистой бездной карниз шириной от силы дюймов в шесть. Ступив на карниз, я начал медленно, дюйм за дюймом по нему передвигаться.

В пещеру я чуть было не свалился. Входом в нее служило отверстие в скальной стене. Я влез внутрь и осмотрелся. Веревка, обвиснув снаружи, тащилась за мной. Зиглинда по отсутствию усилия на веревке, должно быть, уже поняла, что я обнаружил пещеру.

Пещера имела футов десять в длину и около двенадцати в ширину. В ней было лишь немногим темнее, чем снаружи. И я увидел в ней несколько совсем маленьких золотых слитков. Пересчитывать их я не стал. По их виду было невозможно поверить в то, что эти металлические кирпичики стоили целое состояние и принесли столько бед. У меня даже пульс не участился, хотя у Зиглинды на моем месте глаза бы на лоб вылезли.

Вдруг захлопали крылья, и неведомое существо с шуршанием вылетело из пещеры. Я наблюдал за его полетом сквозь туман. Забравшись поглубже в пещеру, я разглядел то, что служило ему насестом.

Это был человеческий скелет, прислоненный в сидячем положении к внутренней стене пещеры. Время полностью очистило кости от плоти, и он находился в идеальном состоянии. Он выглядел не страшнее, чем те скелеты, что выставлены в музеях естественной истории. С костей свисали остатки одежды, а в черепе над правым глазом чернела дырка. Я тронул череп, и внутри него что-то перекатилось. Это была пуля.

Еще одна пуля застряла в тазовой кости. Третья пуля напрочь вышибла одно из ребер с левой стороны, и я нашел ее на полу рядом с левой бедренной костью вместе с осколками ребра. Это был майор Киог. И это было объяснение тому, что с ним произошло. Хотя, конечно, я еще не знал, как это случилось, каким образом он сюда попал, и кто его убил. Интересно, подумал я, узнаю ли я это когда-нибудь, и тут же осознал, что скорее всего, я вообще ничего и никогда не смогу узнать уже через несколько минут после того, как поднимусь наверх.

Я подумал, что было бы неплохо прихватить с собой один из слитков. Соорудив из веревки петлю, я хорошенько его закрепил и попробовал на вес. Он оказался на удивление тяжелым. Взяв слиток и даже не обернувшись на майора Киога, я снова выбрался на карниз.

— Все в порядке! — крикнул я и услышал голос Зиглинды:

— Нашли?

— Вытаскивайте меня, — ответил я.

— Отвяжите веревку. Давайте сначала золото, но не больше одного слитка за подъем.

Ее голос, казалось, звучал совсем рядом. В конце концов, до нее и было-то всего тридцать футов.

— Ну конечно, — отозвался я. — Чтобы потом помереть здесь с голоду.

— Ага, значит золото вы все-таки нашли!

— Тащите сначала меня, — настаивал я. До меня донесся смех, и голос Зиглинды поинтересовался:

— А вы не боитесь, что мы бросим вас, когда будем вытаскивать?

— Ну хорошо, — произнес я, надеясь, что на моей интонации не отразилось то, что я ощущал в коленках. А они у меня были, словно резиновые. — А вы не боитесь, что я взял золото с собой?

— Все вам его не унести.

— Не все, но кое-что.

Последовало довольно долгое молчание. Мое сердце колотилось так часто, будто отсчитывало последние мгновения моей жизни. Я снова услышал голос Зиглинды:

— Можете подниматься.