Живодерня - Арно Сергей Игоревич - Страница 51

Николка-Сфинкс умолк, с тоской во взоре глядя на другую сторону Невы.

– У мумии тоже фотографируешься? – пошутил Илья.

– Нет, – не понял шутки Николка.-Там родовые черты уже не просматриваются.

– А чего ты в Египет свой не уедешь? Чего ты тут в холоде-то торчишь? Правда, Басурман? Будешь у них фараоном.

Басурман закивал утвердительно.

– Да кто меня фараоном-то поставит? Я ведь по паспорту русский – поди докажи. Да и языком их египетским не владею, а кроме вас, мне вообще никто здесь не верит, говорят: никакой ты не фараон – и в дурдомах лечат. И действительно, полечат когда – понимаю, что не фараон я никакой, а Николка обыкновенный. А потом месяц-два пройдет: а-а-а, нет, думаю, фараон все-таки!

И вздохнул тяжело.

– Да, тяжко тебе, – посочувствовала Карина.

– Три дня назад, – продолжал Николка грустно, – ребятишки у моста рыбу глушили – всплыл аквалангист – дурная примета, не к добру. Сегодня за ночь двенадцать человек из окон выпорхнули – опять же дурной знак. И эти вон… – Николка-Сфинкс кивнул куда-то на другой берег. – Ждут.

– Ждут, да, может, не дождутся, – поддержала разговор Карина.

– Дождутся. Я уже тут два часа сижу – они все ждут. В воде-то тяжело столько времени сидеть. У Китайца все продумано. Подстерегут и опять убьют кого-нибудь.

– А может, не убьют, – вела дальше разговор Карина.

– Да не-е, убьют…

Илья вглядывался в другой берег, пытаясь понять, о чем речь, но ничего не видел.

– А что там? – негромко спросил Илья у Сергея.

– Кто кого ждет? – спросил в свою очередь Сергей у Карины.

– А фиг его знает, – пожала та плечами.

– А во-о-он! Три черных мысика над самой водой видите? – Николка показал пальцем на тот берег. – Это их головы и есть. Ждут.

На другой стороне Невы, под гранитной набережной, можно было разглядеть торчащие из воды три черных предмета; они, как успел заметить Илья, не двигались и могли быть чем угодно: забитыми в дно сваями или… Господи, да чем угодно! С чего потомок Аминафиса Третьего решил, что это головы?..

– А вообще похожи, – прищурилась Карина. – Как же они, по-твоему, выберутся, по стенке залезут?

– Ну почему по стенке? Что я, того, что ли.-Николка-Сфинкс покрутил у виска пальцем. – Дождутся по рации команды и по веревочным лестницам (их отсюда не видно) заберутся и сделают, что надо.

Николка достал из кармана маленький театральный бинокль и протянул Карине. Она, приложив бинокль к глазам, долго всматривалась в другой берег.

– Вроде лестница есть, а вроде и нет,-проговорила она с сомнением и протянула бинокль Басурману (он сидел с ней рядом).

Басурман посмотрел на другой берег, потом повернулся и стал смотреть куда попало, озирая окрестности.

– Байдука мух! – восторженно бубнил он. – Байдука мухх!..

– Тьфу ты! – Карина забрала у непонимающего человека бинокль. – Когда ты, Басурман несчастный, речь человеческую разучишь, а то ничего ж не понимаешь. Как дундук!

– Бабайбука! – воскликнул Басурман и поднял кулаки вверх.

– Чего, Басурман? – удивилась Карина.-Чего развозникался-то? Посмотрел – другим дай посмотреть.

– Бабайбука у-у-у!.. – прокричал он с южным запалом, вырвал из рук Карины бинокль и стал смотреть на другой берег.

– Какой "бабай"? – Карина проследила за его взглядом.

– Это он заметил снайпера на крыше, – пояснил остроокий Николка-Сфинкс.

Карина забрала бинокль и присмотрелась к снайперу.

– Как будто сидит.

Насмотревшись, передала бинокль Илье.

Театральный бинокль увеличивал слабо, кроме того, стекла были заляпаны, и сколько Илья ни вглядывался в другой берег, но ничего разглядеть не мог, поэтому без сожаления передал бинокль Сергею.

И тут (или это только почудилось Илье от пристального смотрения на далекий предмет) холмики одновременно стали выдвигаться из воды.

– Пошли, – сказал востроглазый потомок фараонов.

Теперь Илья уже отчетливо видел три карабкающиеся по невидимым отсюда ступеням веревочных лестниц черные человеческие фигурки – издали они казались насекомыми, ползущими по стене.

– Ух ты! – воскликнула Карина, вскочив и спустившись к воде, чтобы быть на десять ступеней поближе к происшествию.

Вероятно, машина, которую ждали, поворачивала с моста и замедлила ход – тут-то ее и встретили аквалангисты. С этого берега была видна только верхняя часть автомобиля.

Далеко по воде прокатился упругий автоматный бой. Били сразу из трех стволов. Вслед за выстрелами послышался визг тормозов: потерявшая управление машина пошла юзом… Затем мощный удар! Неуправляемая машина наскочила на стену дома. Автоматный бой не смолкал ни на секунду. Судя по мощным волнам звука, били из старых добрых автоматов Калашникова, пуля которых с трех метров прошибает машину насквозь. Вероятно, работали с гарантией. Автоматное стрекотание смолкло внезапно, словно по чьей-то команде. Один из аквалангистов махнул рукой, и все три черные фигуры одновременно (вперед спинами) бросились в воду. Вслед за взмахом руки раздался мощный хлопок; пробежав по воде, ударился в стены домов на другой стороне и заплясал многократно повторяющимся эхом вниз по реке. На том берегу полыхнуло, в небо взвился большой клуб дыма и огня. Это горела расстрелянная машина.

– Браво! – воскликнула Карина и захлопала в ладоши. – Браво!

Илья тоже пару раз хлопнул. Кто-то из прохожих захлопал наверху, на галерке.

– Ни фига, как здесь весело! – повернулась к сидящим Карина. – Это покруче Чикаго.

С набережной, где только что расстреляли машину, вниз, на воду, уже заглядывали любопытные головы в милицейских фуражках. На том берегу первый акт драмы окончился. Начался антракт. Нужно было тушить и убирать декорации. Рабочие сцены в милицейских фуражках бегали и суетились.

– Там, на углу, в тридцати метрах пост милицейский, – сказал Сергей. – Мы там только что проезжали. Я видел.

– Значит, они прямо на глазах у милиции машину искрошили. Хорошенькое дельце. Чьи ж это людишки работают? – уже зная ответ, проговорил Илья.

– Проснулся, стало быть, и устроил праздник с фейерверками, – подтвердил Сергей догадку Ильи.

– Аквалангисты Китайца, – поняв его слова буквально, пояснил Николка-Сфинкс. – У него в Неве большая подводная база, а где – никто не знает. Нетрадиционный он человек. Может с воздуха напасть, может из-под воды. Это всем давно известно. Были, правда, попытки обнаружить эти базы. Засылали под воду специальных агентов, но те либо вовсе пропадали, либо их находили неживыми уже: одних – пронзенными арматурой (на дне много разных железяк…), других – зажатыми в щели гранитной – видно, по неаккуратности заплыли, а обратно не вылезти. Пропадали даже группами. Потом власти плюнули. Я возле воды все время, так что знаю.

Николка-Сфинкс замолчал и обратил свой задумчивый взор на другой берег Невы.

– Ладно, нам пора, – сказал Сергей, поднимаясь.

– Ну, Сергунечка, миленький, давай еще подождем – может быть, еще что-нибудь будет! – взмолилась Карина.

– Здесь уже не будет, – сказал Сергей, посмотрев на другую сторону, откуда валили черные клубы дыма. – Сейчас пожарники приедут.

И точно, уже слышались взвывы пожарной сирены.

– А где будет? – поймала его на слове Карина.

– День еще не кончен, – мудро заметил потомок Аминафиса Третьего. – Я здесь почти каждый день фотографируюсь. Можете приходить.

– Этот город меня покорил! – говорила Карина, усевшись в машину. – Здесь буквально кипит жизнь. Буквально водоворот! Либо нужно переселяться в Петербург, либо самой в Новгороде устраивать Петербург.

– А как же Гвинея? – припомнил ей Илья.

– Значит, и в Гвинее нужно устраивать Петербург, чтобы гвинейцам веселее жить было.

Басурман только хлопал глазами да смотрел в окошко, не ведая, что в его родной Гвинее собираются устраивать.

Около Дворцового моста их остановили. Предупредительный гаишник проверил документы, потом окружившие машину люди в бронежилетах и с автоматами предложили всем выйти и принялись обыскивать машину.