Живодерня - Арно Сергей Игоревич - Страница 35

Взявшись за веревку, он стал спускаться. Сначала он пытался перехватывать руки, но веревка рвалась из рук, и ему ничего не оставалось, как с ее помощью, изо всех сил сжимая ладони, слегка замедлить свое падение.

Когда веревка закончилась, Илья с грохотом упал на крышу, подвернув ногу и сильно ушибив локоть. Вслед за ним, быстро-быстро перебирая по стене ногами, почти бегом, словно в свободном падении, спустился Сергей. Илья еле успел откатиться в сторону.

Глава 5

ЛЕГЕНДА КИТАЙЦА

Постанывая от боли в ноге и локте, он поднялся и остолбенело остановился, оглядываясь по сторонам. Они оказались возле той самой голубятни, в которую три года назад привел его свихнувшийся капитан Свинцов. Ну да, и место было то же, и голубятня… Крыша голубиной избушки была покрыта тем же цинком, что и крыша дома, оттого сверху из окна она была практически незаметна.

Да вот и сам Свинцов машет из форточки.

– Илья Николаевич! Илья Николаевич, скорее сюда! Там внизу человек. Скорее!

– Кто это? – спросил Сергей, бросив удивленный взгляд на Илью.

– Это Свинцов, я тебе о нем говорил…

– Да, помню. Пойдем, переждем пока у него.

Поддерживая ушибленного Илью, Сергей помог ему добраться до кособокой голубятни на металлических подпорках. У входа их встретил Свинцов, он провел их в свою крохотную комнатушку, усадил на кровать.

– Внизу, во дворе, человек стоит, – сказал Свинцов шепотом, усаживаясь на табуретку напротив.-Должно быть, на всякий случай – ждет тех, кто уцелеет. У Китайца все обычно продумано до мелочей.

– Сейчас рванет, что характерно. Сторожка, боюсь, хлипенькая, – засомневался Сергей.

– Ничего, сдюжит – сам строил, – заверил его Свинцов, придирчиво оглядывая стены.

Илья обернулся, посмотрел в форточку… И тут раздался взрыв.

Хотя его ждали, грянул он все равно неожиданно. Взрыв был большой мощности. Пол и стены вздрогнули. Илья видел, как взрывной волной на крышу с грохотом вышвырнуло рамы со стеклами из всех трех окон разом. Это было завораживающее зрелище. Домишко заходил ходуном, по крыше забарабанило, задрожали пол и стены ветхой голубятни и все, что в ней было.

– Ничего, сдюжит… – бубнил Свинцов, безумными глазами озирая стены и потолок хижины, похоже не веря в свои слова. – Сам строил, ничего…

И сторожка выстояла. Даже непонятно почему – казалось, вопреки всем законам физики.

– Ну вот, а вы боялись, – сказал Свинцов, скорее всего имея в виду себя. – Теперь наши приедут: сигнал поступил. Следователь с командой. Фотографировать покойников начнут. Много там жмуриков-то?

Илья пожал плечами:

– Мы видели, как двоих убили. Третий там уже был.

– Снайпера на крыше я заметил. Он меня чуть не засек. После такого взрыва картину не восстановить,-заверил Свинцов авторитетно. – Там трупы такие искореженные…

– Как бы домишко этот не обнаружили,-проговорил Сергей, с сомнением оглядываясь.

– Не должны, – успокоил Свинцов.-Сейчас голубей пересчитаю, не пострадала бы почтовая птица.

Напуганные взрывом голуби, покружив над крышами, спешно возвращались в голубятню. Пока Свинцов пересчитывал птиц, Илья смог оглядеться. За три года в домике-голубятне практически ничего не изменилось: та же кровать, крохотный столик, керогаз…

– Одного не хватает, – сказал Свинцов, вернувшись из птичьего отделения.

Через мелкую сетку Илья наблюдал голубей.

– А дверь почему не закрыл? – подозрительно посмотрев на Свинцова, спросил Сергей.

– Так, может, голубь вернется. А тебя-то как величать?

Сергей представился.

Илья, слегка очухавшись от потрясений и травм, присмотрелся к Свинцову внимательнее. За три года, что они не виделись, внешне бывший капитан сильно переменился в худшую сторону: оброс волосами, лицо покрывала щетина, одежду имел истрепанную и грязную. Сейчас он сильно напоминал человека без определенного места жительства. Кроме того, не давала покоя мысль, что хозяин голубятни не в своем уме, и Илье было не очень уютно в комнате с душевнобольным человеком.

– Столько времени зря пропало, – с сожалением проговорил Свинцов, разведя руками. – С одной стороны, хорошо, что это поганое гнездо китайцев разнесли, с другой – грустно. Столько трудов напрасно.

– Что напрасно? Голубятня-то, что характерно, не пропала, – заметил Сергей.

– Голубятня-то не пропала, да вот "жучки" пропали, вот тут у меня…

Свинцов встал, открыл отделение стола.

– Ух ты! – вырвалось у привставшего с кровати Сергея. – Да тут целая шпионская станция слежения.

Был там приемник, и наушники с магнитофоном, и еще много разных приборов, в которых Илья не разбирался.

– Вы у меня тоже записаны, – похвастался Свинцов. – Много разных материалов есть, да все без толку. – Он захлопнул дверцу стола.-Куда с таким материалом сунешься… Правду сказать, бродит где-то папка с документами. Они ее уже несколько лет ищут, сколько уже из-за нее народу замогилили, несть числа, только найти не могут. Вот в той папке все документы. Уж, я полагаю, там такие имена и доказательства! – Услышав голоса из взорванных помещений, Свинцов заговорил тише.-Быстро приехали. Сейчас процедура начнется. А ты, Илья Николаевич, тоже меня, значит, психом считаешь? – буравя Илью черными своими глазками, вдруг спросил Свинцов.

– Да нет. Почему?.. – возразил Илья, удивляясь прозорливости Свинцова – псих, а соображает.

– А кем, ты думаешь, можно тебя считать,-поинтересовался Сергей, – если психиатры так считают?

– Оно так, Сергей… не знаю, как по отчеству, но если бы я придурком не стал, то стал бы мертвым придурком. Теперь уже, наверное, не прилетит.

Свинцов вышел, закрыл дверь голубятни и тут же вернулся.

– Я должен быть с вами откровенным, – сказал он, садясь на табуретку напротив Ильи с Сергеем. – Я уже много лет пасу банду Китайца. Нужно сказать, что из всех организованных банд эта – самая организованная группировка в городе. За годы у меня скопилось немало материала об их преступлениях. Мне известно даже о голоштанном детстве главаря банды, некоего Китайца… например, то, что он воспитывался в древнем китайском монастыре.

– В каком монастыре? – спросил любознательный Сергей.

– Не знаю, но, думаю, в буддийском: название в документах иероглифами написано. Но, должно быть, паучьем, потому что у него на теле имеется наколка в виде паука. Эти сведения мне через Интерпол достались.

– На каком месте? – негромко спросил Сергей.

– Что "на каком месте"? – Свинцов поднял брови.

– На каком месте у него наколка?

– А это не знаю. Этого не сообщили, просто на теле. Ну, детство – не улика, поэтому в подробности не вдавался.

– На название монастыря можно взглянуть? – не отставал Сергей.

Видно было, что китайское прошлое преступника очень его заинтересовало.

– Можно, только потом. Я папку здесь не храню. Она у меня в надежном месте припрятана. Китайцу не достать. Но те улики, которые у меня, все равно можно считать косвенными. В принципе для суда их, конечно, достаточно. И окажись на его месте кто-нибудь другой, его бы посадили. Но Китаец – особая фигура, против него улики должны быть неопровержимыми, иначе он найдет лазейку и выкрутится: у него очень большие деньги и огромные связи. – Свинцов оглянулся на дверь и продолжал: – Если бы вы знали, какие крупные должностные лица связаны с Китайцем и получают от него деньги. Должно быть, Китайцу стало известно, что я собираю на него материал, так как начались странные вещи – необоснованные перемещения в нашем отделении. Ко мне приставили помощником Григория Алиева. Сначала я не обратил на это внимания, пока он не стал слишком настойчиво соваться в мои дела, питая особый интерес к делу Китайца. Меня спасло чудо. Здесь, на голубятне, я случайно подслушал его разговор с Китайцем. Меня готовили к ликвидации. Фактически на тот момент я уже считался покойником – слово Китайца твердое. Что делать? Бежать? Этим поставить себя вне закона, да и Китаец везде достанет. Обратиться за помощью в свою организацию? Не поможет. Короче говоря, я оказался в безвыходной ситуации.