Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


И Сьюзен - Последние дни Последние дни

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Последние дни - И Сьюзен - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

– Ладно, мам.

Несмотря на замечание насчет звездочек, речь ее звучит вполне осмысленно. Возможно, не стоит этому особо радоваться, после того как я увидела оскверненный труп.

Я не столь беспомощна, как обычная девочка-подросток.

Когда Пейдж было два года, мы с отцом, вернувшись домой, нашли ее на полу, всю переломанную. Мать пребывала в состоянии глубокого шока. Мы так и не смогли в точности выяснить, что произошло и как долго она стояла, оцепенев, над Пейдж. В течение нескольких недель мама плакала и рвала на себе волосы, не произнеся за это время ни единого слова.

Когда она наконец пришла в себя, первое, что она сказала, – я должна брать уроки самообороны. Ей хотелось, чтобы я научилась драться. Она отвела меня в школу боевых искусств и заплатила наличными за пять лет обучения.

Поговорив с сэнсэем, она выяснила, что существуют разные виды боевых искусств: тэквондо – для боя на небольшом расстоянии, джиу-джитсу – для схватки один на один, эскрима – для боя на ножах. Она проехала по всему городу, записывая меня на все эти единоборства, и не только. Уроки стрельбы из пистолета и лука, курсы по выживанию, сикхские лагеря, самооборона для женщин – все, что ей удалось найти.

Через несколько дней об этом узнал отец, но она уже потратила тысячи долларов. Папа, у которого и без того хватало волнений из-за больничных счетов для несчастной Пейдж, изменился в лице, узнав, что наделала мама.

После периода столь лихорадочной деятельности она, казалось, обо всем забыла, даже о том, что вообще куда-то меня записывала. Единственный раз спросила об этом пару лет спустя, когда я нашла ее коллекцию газетных заметок. Я видела раньше, как она иногда делает вырезки из газет, но никогда не интересовалась их содержанием. Она хранила заметки в старомодном розовом фотоальбоме с надписью «Первый альбом малыша». Однажды он оказался раскрытым на столе, словно приглашая меня заглянуть.

Жирные буквы заголовка аккуратно наклеенной на открытой странице заметки гласили: «Мать-убийца говорит, что ее заставил это сделать дьявол».

Я перевернула страницу: «Мать бросает малышей в пруд и смотрит, как они тонут».

На следующей: «Во дворе дома женщины найдены детские скелеты».

В одной из заметок говорилось про шестилетнего мальчика, обнаруженного в двух футах от входной двери. Родная мать нанесла ему больше десятка ударов ножом, прежде чем подняться наверх и проделать то же самое с его маленькой сестренкой.

В статье цитировались слова родственника, утверждавшего, что за несколько часов до трагедии мать изо всех сил пыталась отправить детей к сестре. Той нужно было на работу, и она не могла принять малышей. Родственник говорил, мать как будто боялась того, что может произойти, – должно быть, ощущала приближение умопомрачения. По его словам, придя в себя и поняв, что натворила, она едва не растерзала сама себя от ужаса и горя.

Я могла лишь представить, каково было мальчику, который отчаянно пытался выбраться из дому, чтобы позвать на помощь.

Не знаю, как долго мама стояла у меня за спиной и наблюдала, как я просматриваю заметки, прежде чем спросить:

– Ты все еще берешь уроки самообороны?

Я кивнула.

Она ничего не сказала – просто прошла мимо, держа в руках груду досок и книг.

Потом я нашла их на крышке унитаза. В течение двух недель мама настаивала, чтобы они оставались там как защита от демонов, которые могут прийти по трубам. Мол, легче спать, когда демоны не нашептывают тебе всю ночь.

Я не пропустила ни одной тренировки.

8

В офисной кухне я собираю в сумку лапшу быстрого приготовления, сладкие батончики, клейкую ленту и несу все это в кабинет. Шум нисколько не беспокоит ангела, который, похоже, снова наслаждается мертвым сном.

Я снова бегу в кухню, и в ту же секунду смолкает шум воды в душе. Схватив несколько бутылок воды, я мчусь обратно в кабинет. Несмотря на то что мама нашла меня и я теперь могу облегченно вздохнуть, я не хочу ее видеть. Хватит и того, что она здесь и ей ничто не угрожает. Нужно сосредоточиться на поисках Пейдж, не отвлекаясь постоянно на мысли о том, что на уме у матери.

Стараясь не смотреть на труп в вестибюле, я напоминаю себе, что мама вполне может позаботиться о себе сама. Проскользнув в кабинет, закрываю дверь и запираю ее на защелку. Кому бы ни принадлежал кабинет, этому человеку явно нравилось тут уединяться, и меня это вполне устраивает.

Пока ангел был без сознания, я была уверена, что мне ничто не грозит, но теперь, когда он очнулся, я не могу чувствовать себя в безопасности, несмотря на то что он ранен и слаб. На самом деле мне ничего не известно о том, насколько сильны ангелы. Как и любой другой, я почти ничего о них не знаю.

Я обматываю клейкой лентой его лодыжки и запястья за спиной, так что он теперь практически беспомощен. Больше мне все равно ничего не сделать. Возникает мысль связать его для надежности еще и веревкой, но лента достаточно прочна, и если ему удастся ее разорвать, то и веревка мало чем поможет. Я почти уверена, что у него едва хватит сил, чтобы поднять голову, но – кто знает. От волнения я использую почти всю катушку клейкой ленты.

Лишь закончив, я замечаю, что ангел смотрит на меня. Похоже, мои манипуляции его разбудили. Глаза у него темно-синие, почти черные. Я отступаю на шаг, чувствуя себя так, будто меня застигли за чем-то непристойным. Но, вне всякого сомнения, ангелы – наши враги. Вне всякого сомнения, они – мои враги, пока Пейдж в их руках.

Он смотрит на меня обвиняющим взглядом. Я с трудом сдерживаю желание попросить прощения, но понимаю, что он этого не заслуживает. На его глазах я разворачиваю одно из крыльев, достаю из ящика стола ножницы и подношу их к перьям.

– Куда унесли мою сестру?

Глаза его на мгновение вспыхивают.

– Почему я должен это знать, черт побери?

– Потому что ты – один из тех вонючих уродов.

– Ох, ты меня ранила до глубины души, – скучающе отвечает он, и я почти жалею, что не нашла оскорбления посильнее. – Неужто не заметила, что у меня не было особого желания общаться с этими парнями?

– Никакие они не парни. У них ничего общего с людьми. Всего лишь прохудившиеся мешки личинок-мутантов вроде тебя.

Внешне он и другие ангелы, которых я видела, похожи на живых Адонисов, вплоть до божественного облика и осанки. Но внутри они точно не более чем личинки.

– Прохудившиеся мешки личинок-мутантов? – Он поднимает изящные брови, словно я только что провалила экзамен по словесным оскорблениям.

В ответ я щелкаю ножницами, срезая несколько перьев с крыла. Белоснежный пух мягко опускается на мои ботинки. Но чувство удовлетворения тут же сменяется неловкостью, стоило мне увидеть гневное выражение лица ангела. Это напоминает мне, как он почти победил один против пяти противников. Даже связанный и бескрылый, он все равно внушает страх.

– Попробуй еще раз, и я разорву тебя пополам, прежде чем ты успеешь хоть что-то сообразить.

– Забавно слышать такое от того, кто связан, словно индюшка. И как ты собираешься это сделать? Будешь дергаться, словно перевернутая черепаха?

– На самом деле сделать это не так уж сложно. Вопрос только в том – когда.

– Верно. Если бы ты мог, ты бы давно уже это сделал.

– А с тобой весело, – заявляет он так самоуверенно, будто полностью контролирует ситуацию. – Самодовольная мартышка с ножницами.

Расслабившись, он опускает голову на диван.

Щеки мои вспыхивают от гнева.

– Думаешь, это игра? Думаешь, ты уже не был бы мертв, если бы речь не шла о моей сестре? – почти кричу я и яростно срезаю еще несколько перьев.

Когда-то изящное крыло теперь выглядит неровным, даже рваным по краям.

Ангел снова поднимает голову, и жилы на его шее напрягаются так сильно, что у меня возникают сомнения в его слабости. Следом напрягаются и мышцы на его руках, и я начинаю беспокоиться, достаточно ли прочны его путы.