Маленькие дикари (Рисунки автора) - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 24

— Вот он и злится! — обиженно проворчал Ветка.

— А теперь, Гай, сбегай за шкурами, если хочешь, чтобы у нас был барабан и военные танцы.

Гай со всех ног бросился домой.

Тем временем Калеб занялся обрубком липы. Он снял кору, счистил ножом все остатки гнилой сердцевины и, поставив остов барабана на землю, развел в нем огонь. А когда середина выгорела, гладко обстругал чурбан внутри и снаружи.

Калеб занимался обрубком около двух часов, а Гая все не было. Он вернулся в лагерь затемно и рассказал, что отец поймал его и заставил полоть грядки. Шкуры, которые принес Гай, были жестки, как кора, и, конечно, покрыты волосом.

— Потребуется два-три дня, чтобы размягчить их, — сказал Калеб и опустил шкуры в лужу.

Три дня спустя Калеб вытащил их из воды, и вместо жестких желтоватых шкур у него в руках оказались белые и мягкие, как шелк.

Тщательно вымыв их с мылом в теплой воде, Калеб тупым ножом выскоблил обе стороны. Большую из шкур Калеб обрезал по краю; получился круг дюймов тридцать в поперечнике и вдобавок еще длинный ремень. Этот ремень он катал и растягивал, пока наконец не получился совсем круглый шнур. Из оставшегося куска он вырезал еще два круга тридцати дюймов в поперечнике. Сложив их вместе, Калеб ножом проколол ряд дырок на расстоянии дюйма от края. Затем положил один круг на землю, поставил на него остов барабана и, прикрыв его сверху другим, прошнуровал ремнем оба круга. Сначала он шнуровал свободно, не затягивая ремня, а потом крепко стянул его, чтобы кожа на обеих сторонах барабана натянулась. Ко всеобщему удивлению, Гай тут же завладел готовым барабаном.

— Это моя кожа, — сказал он.

Возражать было нечего, но Калеб, подмигнув, сказал:

— Похоже, дерево он ни во что не ставит. Потом Калеб обмотал палочку тряпкой, и Гай стукнул в барабан. Звук получился совсем глухой.

— Повесьте барабан в тенёк, — сказал Калеб, — он высохнет и зазвучит совсем по-другому.

Было очень интересно наблюдать, как барабан просыхал. Временами он издавал тихие звуки, и тогда казалось, что он напрягает все усилия, чтобы вырваться из связавших его пут. Когда кожа высохла и стала вновь тонкой и полупрозрачной, барабан зазвучал так, что, услыхав его, затрепетало бы сердце любого индейца.

Калеб выучил мальчиков петь боевую песню индейцев, и они танцевали под звуки барабана, на котором играл сам Калеб.

IX

Кошка и куница

Сэм снова предпринял вылазку в стан бледнолицых, чтобы пополнить запасы хлеба; Гая схватил старый Бернс и заставил работать в огороде. Ян остался в лагере один. Он бродил со своей тетрадкой и рассматривал глиняные «книги посетителей». Кроме следов норки и хорька, мальчик обнаружил неизвестные ему отпечатки лап какого-то более крупного зверя. Ян вышел на берег и лег в густую траву. Прыгали кузнечики, трещали сверчки.

Неожиданно у реки, где лежала огромная липа, поваленная грозой, Ян заметил легкое движение. Ствол липы, сгнившей изнутри, скрывался в густой траве, и в том месте, где одна ветвь была обломана, в дереве зияло темное дупло. Вдруг оттуда выглянула голова с блестящими зелеными глазами, а затем на ствол выпрыгнула серая кошка. Она уселась на солнце, умылась лапкой, потянулась и спустилась по откосу к воде. Тут она напилась, стряхнула капли с лап и, к удивлению Яна, стала, как и он, обследовать следы.

Кошка пошла вдоль ручья, оставляя следы (их Ян решил срисовать после). Неожиданно она замерла на месте, подняв голову, прислушалась и, прыгнув в заросли, исчезла.

Ян стал ждать, не появится ли она снова. Где-то выше по ручью захрустела галька. Ян обернулся и увидел нового зверя, чуть побольше кошки. Ян никогда прежде не видел куницу при дневном свете, но теперь сразу узнал ее — приземистую, густо-темного цвета, с белыми метинками и очень пушистым хвостом.

Куница шла не спеша, переваливаясь на ходу. Вслед за ней показались три маленьких детеныша. Видно, это была мать со своим семейством. Она обнюхала следы точно так же, как до нее сделала кошка, и Ян обнаружил необычайное сходство между этими двумя животными.

Когда старая куница наткнулась на кошачий след, она так долго обнюхивала его, что детеныши догнали ее. Один из них, учуяв свежий запах, пошел по следам кошки к ручью.

Куница, добравшись до поваленной липы, безошибочно направилась к дуплу. Она заглянула в него, затем юркнула внутрь, оставив снаружи только хвост. И вдруг Ян услышал из ствола громкое, пронзительное мяуканье. И тут же куница вылезла, держа в зубах маленького серого котенка. Он мяукал и отчаянно вертелся, пытаясь вырваться.

Сердце Яна дрогнуло. Он уже хотел броситься на защиту, как вдруг что-то серое метнулось к стволу, и он увидел кошку. Глаза ее горели, шерсть стояла дыбом, уши были прижаты к спине. С яростью она прыгнула на хищника. Шерсть куницы полетела во все стороны, и она в отчаянии бросилась в воду. Кошка, полузадушенная, истекающая кровью, хотела кинуться вслед, но котенок, забившийся под ствол липы, так жалобно мяукал, что гнев матери иссяк. Она схватила его, забрызганного вонючей жидкостью, отнесла обратно в свое логово и тут же вновь показалась на бревне. Она стояла, настороженно вслушиваясь, моргая блестящими глазами, поводя хвостом, словно тигрица, готовая драться с целым светом, защищая своих малышей.

Ян был восхищен героизмом кошки и с того дня стал с уважением относиться ко всему кошачьему роду.

X

Семейство белок

— Хотите, я сейчас выгоню дятла вон оттуда? — сказал однажды Ветка, когда три индейца обходили дальние уголки леса.

Он показал на дупло в полусгнившем дереве и, подойдя, несколько раз сильно ударил по стволу палкой. К удивлению ребят, из дупла вылетел не дятел, а белка-летяга. Она вскарабкалась на верхушку, огляделась и, раскинув лапы и распушив хвост, перелетела на другое дерево, в двадцати футах от первого. Ян бросился ловить ее. Он уж было схватил ее, но белка так царапнула его острыми зубками, что Ян тут же отдернул руку. Белка исчезла в ветвях.

Гай был очень горд.

— Летяга или дятел — это, в конце концов, все равно, — самодовольно заявил он.

Целый день после этого он задирал нос, стучал по каждому дереву, где только было хоть маленькое отверстие, думая снова выгнать кого-нибудь, и наконец после нескольких неудач спугнул с гнезда запоздалого дятла.

Ян тоже поднял увесистую палку и стукнул по другому стволу, в котором были отверстия. Из нижнего дупла выскочила рыжая белка и тут же юркнула в верхнее. Следующий сильный удар заставил ее покинуть это убежище и прыгнуть на верхушку, откуда она мигом нырнула вновь в нижнее дупло.

Мальчики заволновались. Они принялись колотить по стволу, но белка больше не показывалась.

— Давайте срубим его, — предложил Маленький Бобр.

— Вот что надо делать, — поучительно сказал Дятел и, найдя очень длинную палку, ударил ею по сгнившей верхушке.

Та слегка покачнулась. Сэм повторил удар. Вскоре ствол рухнул. Его пустая верхушка ударилась о поваленное дерево и превратилась в кучу трухи. Мальчики кинулись искать белку. Они разворошили все и, найдя скорлупу кедровых орехов, решили, что тут, верно, было гнездо. И вдруг они увидели рыжую белку. Она лежала тихо и, казалось, была невредимой, но на конце ее носика выступила капелька крови. Рядом лежали пять маленьких бельчат, совсем недавно появившихся на свет; они были слепые, голенькие и совсем беспомощные. У одного на носу тоже краснела капелька крови.