Колесо войны - Сахаров Василий Иванович - Страница 49

Что касается центра, то его, естественно, взял на себя жаждущий подвигов герцог, с которым находился его второй советник Рутман Калей-Ван. У него было пятьсот конников, триста партизан, пятьсот ополченцев и десять магов. Он оставался в Содвере, на острие нашего оборонительного крепостного треугольника. Его соединение наблюдало за расположившимися на хорошей позиции нанхасами и являлось резервом, который не только удержит главную транспортную артерию герцогства Южный тракт, но и, опираясь на него, сможет быстро прийти на помощь фланговым отрядам.

Такова обстановка в пограничье. А в тылу в это время все мирные жители стекались в укреплённые остроги и Изнар, откуда в ближайшие пару дней к нам на подмогу выступит резерв. Это ещё полторы тысяч ополченцев, городские стражники и добровольцы, среди которых будет полтора десятка магов и несколько жрецов. Так что всё не так плохо, как могло бы быть, и с северянами биться можно.

Итак, приказ получен, и он мне ясен. По коням! Вперёд! Враги у нас мобильные и хваткие, и наверняка с большим опытом. Но зато мы лучше знаем окрестности. И там, где нанхасы, которых, если верить егерям Канимов, около трёх сотен, станут продвигаться осторожно, наш отряд может идти спокойно, без оглядки по сторонам, и все мои силы до первого боя будут в кулаке. Однако это преимущество временное, и его было необходимо использовать сразу. Я это понимал, поэтому выступление из Содвера не затягивал и погнал своих людей наперерез противнику по заснеженным дебрям и тропинкам ночью и при весьма сильном морозе. А поскольку нас вели ставшие этой осенью партизанами вольные охотники, которые хорошо знали все окрестные тропинки, то уже к утру, когда мы остановились на одной из партизанских баз, северяне были обнаружены.

– Господин граф! – Ко мне приблизился ходивший в разведку сержант Нерех, за спиной которого маячили два местных охотника.

– Да? – Поправив попону своего жеребца, я повернулся к нему.

– Северяне, – вполголоса сказал сержант, и из его рта вырвалось облачко пара. – Около полусотни оленеводов с тремя шаманами, видимо тыловой дозор основного отряда. Они стоят на пепелище деревни Оськи, но вот-вот тронутся с места, за своими направятся.

– Основной отряд большой?

– Точно определить не удалось, я только следы видел. Около восьми десятков верховых оленей, столько же лосей, и саней четыре десятка. Значит, в главном отряде сто шестьдесят всадников и сотня пехотинцев.

– Что-то особенное приметил?

Нерех кивнул:

– Приметил. Северяне на пепелище крестьянские подвалы раскапывали, видимо, голодно им. А оленей своих они прелым сеном из старых скирд за околицей кормили. Да и так нанхасы выглядят не очень, вроде бы всё в порядке, воины в броне, при оружии и настороже, но все какие-то худые и без румянца молодецкого. Опять же олешки у них слабые, не то что там, – сержант кивнул в сторону границы, за которой начинались пустоши, – у горы Анхат.

– Ясно. А куда они направляются?

– К горам.

– Хм! – задумался я. – К рудникам, значит, собрались? Ну это понятно. Прошлой зимой до них совсем чуть-чуть не дошли, так в этом напакостить пытаются.

Сержант промолчал, а я вызвал Смела, Хайде, Эхарта, Эри Верека, недавно вернувшегося из разведки в провинцию Вентель, Бора Богуча и командира партизан сотника Текки и, когда сержант сообщил им о противнике, устроил маленький военный совет.

– Каково ваше мнение, господа?

Первым высказался советник герцога:

– Необходимо незамедлительно атаковать тыловой дозор противника. Где встретили врага, там его и будем бить. Уничтожим это группу – нас больше, так что быстро собьём заслон, – и продолжим преследование основных сил.

Его поддержал Хайде:

– Согласен.

Следом голос Эхарта:

– Всё верно. Мы пришли драться с северянами, а не наблюдать за ними. Поэтому нужен бой.

– Поддерживаю, – высказался Богуч.

– Мы выполним любой приказ и окажем всемерную поддержку, – произнёс Верек, которого я, несмотря на ворчание парочки прикомандированных к нам пожилых магов, назначил старшим над чародеями.

Вроде бы все своё мнение высказали. Но нет. Сотник партизан, сухопарый седоватый мужик лет сорока с парой приметных шрамов на лице, всего три месяца назад бывший самым обычным браконьером, а возможно, и разбойником, промолчал. Рядом с нами в своём потёртом тулупчике он выглядел невзрачно, да и свободу новоявленный сотник получил не так давно, поэтому следовал народной мудрости: слово – серебро, а молчание – золото. Однако я спросил его особо:

– А ты что думаешь, сотник?

Удивлённый тем, что к нему проявили внимание, Текки исподлобья зыркнул на меня. Затем посмотрел на лагерь вокруг и, цыкнув зубом, ответил:

– Торопиться не надо, господин граф. Я северян ещё по прошлому году помню, когда у дружинников покойного герцога Грига проводником был. Тогда всё пример но так же было. Мы находились в паре километров от этого места, а оленеводы на упряжках и верхами как раз через эту сожжённую деревеньку шли к Мкирре. Командир дружинников кинулся за ними следом, а нанхасы его за околицей встретили, из луков обстреляли и отошли. Он снова за ними, и опять то же самое. Потом третья атака, уже километров за пятнадцать отсюда, и тут уже шаманы в бой вступили, которые наших дружинников два десятка зараз положили. Пока мы за хвостом гонялись, голова с зубами, главный вражеский отряд, ещё три деревни спалила и людей, кто в лес сбежать не успел, перебила. И если бы не заслон у крепости, они бы и до удников добрались. Так что решать, конечно, вам, господин граф, но если вы моё мнение спросили, то вот оно: надо попытаться обойти нанхасов. Будем идти по лесу, здесь дороги есть, мы с мужиками в прошлом месяце проходы расчистили и хорошие тропинки присмотрели. Поэтому, думаю, до вечера мы их обойдём. Всех перебить, может, и не сможем, но от основных сил тыловое прикрытие отсечём.

«А Текки ничего, мужик неглупый, надо его приметить, – подумал я, разглядывая партизана. – Всё правильно сказал, словно мои мысли прочитал. Но в этом ничего удивительного и нет. Мои офицеры, Богуч, Верек, Эхарт и Хайде, военными действиями в пограничье прошлой зимой не интересовались, не до того им было. А для Смела главное результат. Сказывается его желание поскорее уничтожить противника и вернуться в Содвер. Кроме того, он мыслит категориями имперского пограничника, который знает, что за его спиной мощь всего государства, регулярные линейные полки и сильное феодальное ополчение. Но времена изменились, и серьёзной помощи ждать неоткуда, а он этого, как мне кажется, никак до сих пор не поймёт. Так что как ни посмотри, а ему доверия нет, как и любому другому офицеру или советнику со стороны, ибо у всех свои интересы, и тактика мирного времени, которая является для них руководством к действию, сейчас не эффективна. Всё как всегда. Хм! Другое дело – мы с Текки. Партизан хочет выжить, а при лобовой атаке на противника, которого необходимо догнать и уничтожить любой ценой, нормальный феодал кинет в первой волне его сотню, которая, скорее всего, поляжет, хотя свою задачу выполнит и примет на себя удары шаманов и залпы лучников. Моя же позиция проста: мне надо достичь максимального результата с наименьшими потерями. Поэтому о битвах северян и воинов герцога Грига я кое-что знаю, и план сотника мне подходит гораздо больше, чем то, что предлагает Смел. Так что пусть мы лучше подольше по лесам побегаем и семь потов с себя сгоним, но зато воинов меньше положим».

Тем временем Текки, который не привык, что на него обращают внимание высокородные особы, втянул голову в плечи и наверняка сейчас проклинал свой длинный язык. Однако я ему одобрительно кивнул:

– Всё правильно говоришь, сотник. – Я обвёл взглядом командиров и, поймав взгляд Смела, добавил: – Идём в обход! Выступаем через десять минут!

Мне никто не возразил, но советник герцога уточнил:

– Значит, засада?

– Да.

– Может не получиться. Если шаманы нас почуют, то оленеводы в ловушку не полезут.