Шел ребятам в ту пору… - Харченко Людмила Ивановна - Страница 7

— Добрый вечер, Рихард!

Шмидт с видимым удовольствием заговорил с красивой белокурой «медхен», мешая русские слова с немецкими.

— Добрый вечер, Неля. А добрый ли?

Не понимая, к чему такой вопрос, Неля удивленно приподняла черные брови, в упор глянула на немца.

— Почему так спрашивает Рихард?

— Кушать нет?

— Нет.

— Работа надо! — сказал утвердительно немец.

— Надо, — покорно вздохнула Неля.

— Штаб есть работа. Пол… — он не знал слова «вымыть» и показал это руками. — Стол… — смахнул рукой воображаемую пыль. — Легкий работа. Красивый девочка дойч зольдат любиль. Хлеб эссен, шоколад.

— Спасибо, Рихард. Пожалуй, я пойду работать. Завтра вдвоем пойдем. Составишь мне протекцию, — засмеялась Неля.

— Гут! Зафтра, — сказал Рихард и ушел в дом.

Вначале за ней следили. При уборке комнат обязательно присутствовал дежурный солдат. Но прошло немного времени, и подозрения фашистов рассеялись. Неля работала быстро, аккуратно. Никто не видел, как в ведро с грязной водой часто падали ее слезы. Дежурный стоял для порядка, не глядя на Нелю.

Однажды ее вызвали в штаб в неурочное время…

— Бегу, — рассказывала она потом подругам, — а сама думаю: «Зачем это я им понадобилась?» Прихожу, а там лоск наводят, и через два слова на третье только и слышишь: «Шеф, шеф…» Убираю, а в голове стучит: «Парочку гранат бы сюда, чтобы от вас вместе с вашим шефом одни клочья остались…»

Стала мыть пол в кабинете. Смотрю: ключ! Видно, начальник штаба впопыхах на столе оставил… А у меня воск в кармане всегда наготове. Сделала слепок! — Неля даже зажмурилась. — И только за тряпку взялась, влетает офицер. Опоздай я на минуту — несдобровать бы мне.

Вскоре Женя вручила Неле точную копию штабного ключа. Втроем гадали: куда его лучше прятать? Пришили изнутри к поясу Нелиной юбки пуговицы и крепкой тесемкой привязали ключ.

— Кто вам сделал этот ключ, девочки? — допытывалась Неля. Но на ее вопрос подруги давали всегда один и тот же сдержанный ответ:

— Помни: в городе есть подпольная организация и ты являешься ее членом. Больше ни о чем не спрашивай.

Сегодня к дому Вали Плугаревой соберутся пионеры. Ребята будут приходить по одному, по два, чтоб меньше было заметно. А когда соберутся, начнут игру в испорченный телефон — так договорились.

Валя смотрела в окно, и видела, кто приходил. Вышла она неожиданно. Для вида накричала на них:

— Чего расшумелись тут? А ну-ка угомонитесь!

Вокруг ни души, словно и не жил никто на этой улице. Валя села в середину и тихонько сказала:

— Ребята, хорошие мои, как вы сейчас?

В наступившей тишине было слышно, как кто-то шмыгнул носом.

— Миша Колесников, что с тобой?

— Кто-то донес, что мой папа командир Красной Армии, — голос Миши срывался. — Ну, к нам ворвались три фашиста. Обыскивали. Мама молчала, а сестренка Галя лежала в кроватке. Ей три года. Она болела и вскрикнула. А фашист стал расстегивать кобуру. Я выскочил из комнаты. Услышал выстрел. Мама закричала громко-громко… Я спрятался во дворе, а когда фрицы ушли, побежал домой. Галя лежала в кроватке, убил он ее…

Миша замолчал. Ребята тоже примолкли. Потом Сеня сказал:

— А я видел, как эсэсовцы перестреляли кур в соседнем дворе, а потом избили бабушку Ползунову и заставили ее варить суп.

— Меня самого чуть не избил эсэсовец. Я шел по улице, он возле меня на велосипеде проехал и как замахнулся на меня рукой. — Это говорил маленький смуглый Петя Гарбузов.

Когда очередь дошла до Сережи, он рассказал, что портит провода вражеской связи, прокалывает покрышки на машинах. Потом, немного помолчав и, видимо, решив быть до конца откровенным, добавил, что вытащил у сонного гитлеровца браунинг.

— Что же ты думаешь делать с оружием? — встревожилась Валя.

— Стрелять в фашистов, — даже удивился такому вопросу Сережа.

— Ты принеси браунинг мне. Я передам оружие в надежные руки. — Валя беспокойно оглядела ребят. — У кого еще есть оружие?

Оружия больше ни у кого не было.

— Не надо вам, ребята, стрелять. Вы лучше помогайте семьям фронтовиков, которые нуждаются, ну, скажем, в топливе. Разве вам трудно принести из лесу дров? Или воды кому-то?

— Не трудно!

— Ну, вот и действуйте. Так вы больше поможете. И вот еще что: держите друг с другом связь. Ясно?

Ребята согласно кивали головами.

— А сейчас потихоньку расходитесь. Ты, Сережа, задержись на минутку.

Когда все ребята отошли от скамейки, Валя тихо сказала:

— Сейчас я тебе вынесу листовки… в черпаке. Сделай вид, что пьешь из него воду, а сам спрячь листовки за пазуху. Незаметно раздай их ребятам. Наклейте где можете. Только осторожно чтобы. Не сможете осторожно, лучше не беритесь.

— Сделаем все точно, — сверкнул глазами Сережа.

Вечером пионеры пробирались в соседние дворы, расклеивали листовки на вражеских машинах, как советовала Валя, на стенах домов. Ваня и Сеня ухитрились наклеить листовку даже на здание, где печаталась фашистская газета.

Утром, ничего не подозревая, гитлеровские офицеры садились в свои машины, разъезжали по городу, останавливались у штаба, на бульваре, у ресторанов. Беленькие бумажки на кузовах машин привлекали внимание прохожих. Шофер, дремавший в «оппеле», вдруг вскочил, вытянулся. Из ресторана вышел офицер. Он тоже заметил листовку и начал читать по складам, ломая русский язык. Дойдя до слова «партизаны», офицер побагровел. Сорвал бумажку, сунул ее под нос шоферу, крича какие-то ругательства.

…Все обошлось благополучно у Сени Дмитриева и Миши Колесникова. Наклеив последнюю листовку, друзья шли по улице. Вдруг Миша остановился и крепко сжал Сенину руку. Тот смотрел на товарища:

— Это он! Это он убил Галочку! — шептал мальчик.

Мимо прошел здоровенный эсэсовец в черном костюме.

— Давай узнаем, где этот гад квартирует, — предложил Сеня.

— Идем, — ответил Миша и бросился бежать вслед за гестаповцем.

— Мишка, не беги, нельзя так! Иди спокойно. Не бойся: мы не выпустим его из виду.

Гестаповец свернул в переулок и вошел в ворота.

Во дворе оказалось несколько домов, и друзья не знали, в какой из них вошел фашист.

Но на дворе играли мальчишки, Миша с Сеней решили завести с ними знакомство.

— Сколько у вас машин! Вот здорово! — сказал для начала Сеня.

Самый старший из ребят презрительно посмотрел на него.

— Нашел чему завидовать, дурак! Чтоб они, эти машины, все сгорели, — и отвернулся.

— А ты не задирайся! Скажи лучше, где этот гестаповец живет, что сейчас прошел.

— На что он мне, этот гестаповец? Не знаю.

— Ребята, мы же хотим познакомиться с вами, — примиряюще сказал Миша.

— Ну, так бы и сказали, а то фрицевские машины начали хвалить. Про гестаповца расспрашиваете… Нужен он… Тебя как зовут?

Ребята быстро перезнакомились. Парня, с которым Миша начал разговор, звали Виктором. Виктор оказался общительным. Быстро рассказал несколько историй, какие случились с ним в последнее время.

— А вчера, — приберег он под конец самое интересное, — мы с мамой ходили в лес, и я гадюку видел. Настоящую, понял? Вот страшно.

— Чего страшного, — перебил его Сеня. — Гадюку можно голыми руками взять! Только знать надо, как. За голову ее берут, понятно?

— Голыми… — обиделся Виктор. — Посмотрим, как ты возьмешь ее голыми. Я покажу тебе, где она живет. Посмотрим…

— Покажешь?

— Покажу.

— Слово?

— Честное!

— Ребята, будьте свидетелями.

— Да хоть сейчас идем!

— Нет, надо посуду для нее приготовить.

Ребята опять громко засмеялись.

— Змею в посуду задумал ловить.

Теперь обиделся Сеня:

— Я вам правду говорю. Я в школе членом зоологического кружка был…

Новые знакомые расстались друзьями. Условились встретиться завтра. Выйдя на улицу, Миша зашептал Сене: