Строговы - Марков Георгий Мокеевич - Страница 141

– Это моя Настенька, Матвей Захарыч. Смотрите, как много времени мы прожили.

Матвей обернулся и молча посмотрел на Ольгу Львовну. Его мысли перенеслись в далекое прошлое, вспомнилась вьюжная зима, гибель Соколовского… Да, прожито было немало, но самое главное – что прожито было не зря. Он хотел сказать ей об этом, но пробормотал совсем другое:

– А у меня сыны какие… видали? – И тут же он заговорил о другом: о дороге, о ливне, который пронесся в прошлую ночь над Юксинским краем.

Весть о приезде Соколовской с инженерами разнеслась по Волчьим Норам так быстро, будто гонец облетел на резвом коне все дворы.

Когда Ольга Львовна предложила обсудить вопросы о работе экспедиции губсовнархоза на заседании волисполкома, посылать рассыльных за его членами и активом не пришлось. Все уже собрались: и Архип Хромков, и Тимофей Залетный, и Силантий Бакулин, и Мартын Горбачев. На крыльце толпились комсомольцы и бабы, не рисковавшие пока без приглашения входить в помещение волисполкома.

Матвей решил провести заседание на открытом воздухе. Тимофей Залетный с помощью комсомольцев вынес стол и стулья, приволок со двора толстые плахи, и они вполне заменили скамейки.

Народ потянулся к волисполкому со всех сторон. Мужики собрались почти все поголовно. Пришли молодки с младенцами на руках, приплелись даже старики и старухи. Скамеек, которые соорудил Тимофей с комсомольцами, не хватило, и большинство собравшихся расселось прямо на земле.

Волнуясь, одергивая на себе белую косоворотку под ремешком, Матвей открыл заседание волисполкома и предоставил слово Ольге Львовне.

Соколовскую многие знали: одни – по ее участию в последнем сражении партизанской армии, другие – по слухам о ее подпольной работе еще в царское время. Ее встретили сочувственным говорком, как старую знакомую.

– Я выступаю перед вами как начальник экспедиции губсовнархоза, направленной в Юксинскую тайгу для всестороннего изучения ее, – заговорила Соколовская.

Лучи солнца слепили ее глаза, она щурилась, опускала голову.

– В нашу экспедицию входят инженеры и ученые. Мы произведем в тайге поисковые работы, выявим месторождения каменного угля и золота, наметим пути промышленного развития этого края. У нас сегодня радостный день: мы присутствуем при рождении Юксинского промышленного района. Когда-то капиталистические ростовщики, наслышанные о богатствах Юксинской тайги, пытались так или иначе использовать ее. Из этого ничего не получилось. Молодое Советское государство одолеет это трудное дело. Наша экспедиция создана по указанию Владимира Ильича Ленина…

Речь Ольги Львовны о будущем таежного края волченорцы слушали затаив дыхание.

Бабы, опасаясь, как бы из-за ребятишек ненароком не прослушать чего, совали им в рот соски, а тех, что были постарше, то и деле – пока незаслуженно – награждали шлепками.

После доклада Соколовской выступили Матвей, Архип Хромков, Силантий Бакулин, Артем Строгов.

Под одобрительные возгласы они говорили все об одном: народ Юксинского края помог Красной Армии разгромить белогвардейцев и интервентов, он не пожалеет сил на строительство промышленного района.

Желая помочь экспедиции, волостной исполком решил обратиться к бывшим партизанам с призывом направиться на Юксу на поисковые работы.

На этом же заседании Архипа Хромкова избрали председателем волисполкома. Матвей Строгов был назначен губисполкомом помощником начальника экспедиции и освобожден от своих прежних обязанностей. Матвей принял это известие с радостью: тайга давно манила его.

„Эх, дед Фишка, рано ты убрался!“ – вздохнув, подумал Матвей.

Фронт приисковых работ не терпел никаких промедлений, в экспедиция в Волчьих Норах не задерживалась.

Выехали на рассвете, чтобы большую часть пути до Балагачевой миновать по холодку. Вместе с Матвеем на Юксу выехал Максим. Артем задерживался для участия в облаве на банду Демьяна Штычкова.

Матвей сидел на первой телеге рядом с Ольгой Львовной и профессором Великановым.

Над землей вставал ясный, солнечный день. Молодое желто-оранжевое солнце медленно поднималось из-за гребней холмов. Широкий, неохватный простор наполнился разнотонными звуками. С каждой минутой их становилось все больше и больше, и они сливались в один общий гул.

Сколько раз за прожитые годы Матвей слушал эту песню! Но сегодня он воспринимал ее по-особому: ему казалось, что это поет не земля, а душа его.

1936–1948 гг.

Томск – Иркутск – Москва