Секреты прошлого - Келли Кэти - Страница 9

Эмбер едва ли понимала, о чем говорят за столом. Она всем телом ощущала близкое присутствие Карла, и только он один владел ее вниманием.

— А какова твоя роль в группе? — спросила она негромко.

— Да я и есть группа. — Карл пожал плечами, словно это было очевидно. — Я пишу песни, пою и играю на гитаре. Группа — это я.

— Значит, ты тоже художник, на свой лад, — засмеялась Эмбер. Она взяла его за руку и погладила тонкие пальцы. — Я хотела бы сделать твой портрет.

— А я хочу написать о тебе песню. — Карл коснулся ладонью ее щеки.

Их лица были так близко, что чувствовалось сбивчивое дыхание. Эмбер взглядом впитывала его черты, Карл чуть насмешливо улыбался, но эта улыбка была какой-то нервной, чуть ранимой, словно и он не понимал, что с ним творится.

— Ты такая сексапильная, — шепнул он, разглядывая линию ее шеи, затем опуская взгляд на грудь и ниже.

И впервые под взглядом парня Эмбер не втянула живот, чтобы он казался более плоским, не приподняла одну ногу, чтобы бедро казалось стройнее. Рядом с Карлом ей совсем не хотелось притворяться. Он считал ее привлекательной и без всякого женского лукавства. У нее кружилась голова, словно она залпом выпила пару бокалов шампанского.

— Эй, здесь есть личные кабинеты! Можете уединиться! — крикнул кто-то из компании, и все засмеялись.

Эмбер и Карл даже не оторвали друг от друга взгляда. Тяжелые басы сотрясали стены и пол, но пара существовала в своем собственном коконе, где главным ритмом было биение сердец. В какой-то момент рука Карла легла Эмбер на талию, и прикосновение было сродни ожогу. Но девушка не успела даже охнуть, потому что в следующий момент ее рот оказался во власти губ Карла. Это был очень странный для Эмбер поцелуй: жадный, глубокий, такой не похожий на неумелые попытки парней из средней школы. Пальцы Карла перебирали ее волосы, гладили шею, а ладони Эмбер касались широких плеч, запоминая.

И лишь спустя несколько долгих минут, в которые уместилась целая Вселенная, Карл оторвался от губ Эмбер, а она с отчаянием и восторгом поняла, что по уши влюбилась.

Автобус медленно полз по дороге, и Эмбер, сидевшая в полупустом салоне, думала о том, что в ее жизни многое изменилось за последние две недели. Если раньше она была всего лишь подростком, то теперь превратилась во взрослую барышню, способную любить всем сердцем.

Взрослую барышню со взрослыми отношениями, так будет точнее!

На самом деле отношения должны были перейти в финальную стадию довольно скоро. Эмбер собиралась встретиться с Карлом, чтобы вместе вернуться к ней домой. Впереди ждал длинный день, и этот день принадлежал только им.

В квартире, которую Карл делил с пятью другими музыкантами группы, влюбленной паре совершенно не было покоя. Другое дело спальня Эмбер в доме на Саммер-стрит!

На секунду в голове Эмбер мелькнула ужасная мысль, как она станет оправдываться перед матерью, если та внезапно вернется домой пораньше, однако мысль эта тотчас была вытеснена другими, более приятными. Она будет решать проблемы по мере поступления. Подумаешь, скрыла кое-что! Ведь у каждого свои секреты.

Глава 3

Последние полгода Фей Рид дважды в неделю завтракала пораньше и ходила пешком в бассейн, расположенный в спортивном комплексе примерно в километре от офиса. Она торопливо проходила мимо зеркальных витрин, не задерживая взгляда на своем отражении. Ей нравилось плавать в энергичном темпе — это помогало хоть ненадолго забыть о бесконечных телефонных звонках, терзавших ее уши весь рабочий день. Фей работала в рекрутинговой компании, и общение с людьми изрядно ее утомляло, поэтому она и ходила до спортивного комплекса пешком, слушая плейер и следя глазами за полетом чаек.

Сегодня в наушниках звучал голос Билли Холидей. Пара песен напоминала Фей о мужчине, который исчез из ее жизни много лет назад. И сколько бы раз она ни слушала эти песни, было легко представить, что она захлопнула дверь за последним мужчиной в своей жизни только что и все еще слышен щелчок замка.

Фей обожала музыку. Она познавала мир через звуки, а не через краски, как ее дочь. Каждая песня, которую знала Фей, навевала воспоминания о конкретном моменте жизни. Она узнавала знакомые песни по первым нотам и могла талантливо их спеть, хотя никто из нынешних знакомых об этом не знал. А ведь в юности Фей постоянно мурлыкала себе что-то под нос, не заботясь о мнении окружающих.

Впрочем, кроме радости, музыка могла приносить Фей Рид и боль. Некоторые композиции навевали далеко не светлые воспоминания, и Фей их не слушала. К счастью, к песням Билли Холидей это не относилось.

— Мамуль, ты слушаешь качественную, но занудную музыку, — сказала Эмбер, надув губки, в прошлые выходные. — Она нагоняет на меня тоску. — Речь шла об одной джазовой группе.

— Кое-какие песни действительно нудноваты, — согласилась Фей, попытавшись взглянуть на предмет разговора глазами дочери.

Стояла теплая апрельская суббота, мать и дочь вышли на задний двор. Эмбер сидела, запрокинув лицо вверх, потому что надеялась немного загореть. Она уже протерла пыль во всем доме и теперь отдыхала.

Фей считала дисциплину превыше всего, поэтому домашние обязанности были распределены поровну. Привыкшие жить вдвоем, по субботам мать и дочь дружно пылесосили и мыли полы, протирали окна и расставляли вещи по местам. Только в садоводстве Эмбер отказывалась принимать участие, поэтому Фей ковырялась в земле одна, тщетно пытаясь вырастить цветы. Увы, за много лет она так и не научилась отличать семена одних цветов от других, а четкое следование инструкции приводило к тому, что на клумбах вырастало нечто невразумительное.

Фей немного завидовала Кристи Девлин, которая создала перед домом великолепный розарий и несколько альпийских лужаек. На заднем дворе дома номер тридцать четыре был настоящий ботанический сад, но Фей никогда его не видела и могла только догадываться о его красоте и ухоженности. Почему ей никогда не удавалось вырастить ничего толкового?

В ту субботу на Фей была надета старая растянутая футболка, из-под которой торчала бесформенная оранжевая юбка в зеленых маках, превращавшая женщину в хиппи. Она разглядывала лежавшие в лоточке семена и пыталась вспомнить, из каких именно пакетиков их высыпала. Они все казались одинаковыми. Всходы, недавно показавшиеся на грядке, подозрительно походили на ростки марихуаны, и Фей гадала, что же из них получится. Вот уж удивятся соседи, подумала Фей с иронией, если у нее во дворе появятся заросли конопли!

Впрочем, соседи ничего не заподозрят, даже если она выйдет на крыльцо и начнет сворачивать из марихуаны здоровенный косяк. Кто заподозрит чопорную миссис Рид в культивировании нелегальной травки? Даже подростки будут ходить мимо в полной уверенности, что за забором покачиваются на ветру стебли крапивы или иной бурьян. Образ вдовы, матери и неприметной серой мышки не разрушит даже марихуана во дворе.

Что ж, Фей потратила немало сил, чтобы стать такой, какой стала. Она усвоила, что одинокая женщина с ребенком воспринимается соседками как угроза их собственному семейному благополучию. Но разве можно заподозрить в недостойном поведении такую скучную клушу, как она? Ни в коем случае!

— А мне нравятся песни, в которых говорится о самоуважении. Например, я люблю Бейонсе! — Эмбер, загоравшая на траве, поболтала в воздухе голыми пятками. Она лежала на животе и пыталась выучить скучный параграф из учебника биологии. — А все эти нюни, которые ты слушаешь… — Она вздохнула и повернулась на бок. — В них поется об упущенных возможностях. Мол, меня бросили и больше никогда в моей жизни не будет счастья.

Фей забыла о семенах и посмотрела на дочь.

— Не забывай, Эмбер, старые джазовые композиции и песни в стиле ритм-энд-блюз создавались в те годы, когда у женщин не было таких возможностей, как у нас. — Она вытерла руки о юбку и убрала со лба выбившуюся прядь.

Фей не заботилась о волосах, и они росли беспорядочно, без намека на стрижку. Никаких укладочных средств или окраски — простая резинка, и все дела.