Сага о Западных Землях - Маркова Елена - Страница 8

Тут Эйрик увидел, что зверь велик и силен, и смекнул, что им не поздоровится, если он доберется до лодки. Эйрик стал грести к берегу. Все же медведь настиг их и навалился на борт. Тогда Грелёд встала во весь рост и всадила второе копье медведю в загривок. Медведь отпустил лодку и плыл теперь медленнее. Грелёд дважды оттолкнула его веслом, и тогда только медведь утонул.

Эйрик и Грелёд вернулись на корабль и рассказали об этом случае. Все хвалили Грелёд, что она не растерялась и действовала решительно. Эйрик сказал:

– Пусть эти островки зовутся Медвежьими, – и добавил, что не уедет отсюда, пока не добудет хотя бы одного медведя. Он берет с собой трех спутников, и они несколько дней плавают на лодке между островами. Наконец они увидели на льдине медведя, и Эйрик сказал, что это подходящий медведь. Охотники бросили четыре копья и убили зверя. Он оказался таким большим, что не помещался в лодку. Тогда Эйрик снял с него шкуру и с этой шкурой вернулся к кораблю.

Осенью Эйрик и его спутники отправились на Эйриксей и зазимовали там. Эйрик сказал:

– По-моему, мы достаточно разведали страну. Здесь немало хороших мест для поселения, но саморе лучшее – в глубине Эйриксфьорда, на южном его берегу. Там я построю свою усадьбу.

Этой зимой Грелёд родила дочь. У девочки были ярко-рыжие волосы, как у отца. Ее назвали Фрейдис.

Весной они снарядили корабль и поплыли в Исландию. Во время плавния Грелёд сказала Эйрику:

– Ты многое назвал здесь, но до сих пор не дал названия самой стране. А у нее должно быть хорошее название, если ты хочешь, чтобы люди сюда поехали.

– Это верно, – сказал Эйрик. – Но, по-моему, тут нечего долго раздумывать. Страна должна называться Страной Эйрика, ведь это я ее открыл.

– Это плохое название, – сказала Грелёд. – Люди полумают, что им придется во всем тебе подчиняться, и не поедут сюда.

– Тогда пусть она зовется Гренландией (Зеленой Страной).

Здесь, правда, не так много зелени, но люди охотнее поедут в страну с таким названием, чем если она будет называться Снежной или Холодной Страной.

IV

Эйрик благополучно достиг Исландии и бросил якорь в Широком фьорде. Ингольв с Островного Лежбища встретил его и сказал, что Эйрик может остановиться у него со всеми людьми и жить, сколько сочтет нужным. Эйрик принял приглашение. Он сказал:

– Я хочу, чтобы ты устроил пир в честь моего возвращения, и позвал на этот пир всех моих друзей.

– Это неразумно, – сказал Ингольв. – Ведь ты вне закона, так что лучше держать твой приезд в тайне.

– Я не собираюсь ни от кого прятаться, – сказал Эйрик. -

Напротив, я хочу, чтобы обо мне знало как можно больше народу, ведь у меня есть что рассказать людям. Я открыл новую страну и думаю предложить всем, кто захочет, поехать со мной занимать там земли.

– Это другое дело, – сказал Ингольв. – Теперь, мне кажется,

Торгесту стоит подумать, прежде чем нападать на тебя.

И он обещал устроить пир в середине лета. Скоро все в Исландии узнали о возвращении Эйрика и о том, что он открыл новую страну. За несколько дней до пира на Островное Лежбище приехала Тьодхильд со своим сыном Торстейном. Она увидела, что там вовсю идет подготовка к празднику, и всем распоряжается Грелёд. Тьодхильд подошла к работникам и тоже стала распоряжаться, так что те не знали, кого им слушать, и ругали обеих. Потом Тьодхильд пришла к Эйрику и завела такой разговор:

– Что это за красивая рубашка, которую ты носишь? Не помню, чтобы я шила такую.

– Ее сшила Грелёд, пока мы жили в Гренландии, – ответил Эйрик7 – Ты думала, когда моя одежда износится, я приду к тебе?

Далековато пришлось бы ездить.

– Хорошая работа, – сказала Тьодхильд. – Не скажешь, что это сделано служанкой.

– Грелёд никогда не была служанкой: ее род не менее знатен, чем твой. Если ты так уж хочешь знать, Грелёд – моя жена, она родила мне сына и дочь. И я нисколько не жалею об этом, потому что лучшей жены трудно найти.

Тьодхильд сказала:

– Ваш брак – незаконный, ведь я не давала тебе развода. А не поехала я с тобой только потому, что боялась за маленького Торстейна. Он не перенес бы всех трудностей этого плавания. И, конечно, я не ожидала, что ты так опозоришь и меня, и себя.

– Законы мне теперь не указ, – ответил Эйрик. – И мне все равно, что будут говорить люди. Я не собираюсь тебя прогонять, поскольку ты и вправду не объявляла о разводе, но и Грелёд останется со мной.

Тьодхильд пришла в большой гнев и стала кричать так, что ее слышали во всем доме:

– Я не позволю ей ехать с тобой! Ты станешь конунгом в Гренландии, и все будут судачить о том, как ты живешь. Я не хочу, чтобы я и мои дети стали посмешищем!

Эйрик сказал, что не желает больше об этом разговаривать.

– Я и сама вижу, что это бесполезно, – сказала Тьодхильд. -

Но не думай, что я не найду на тебя управы.

Вот подошел день пира, и на Островное Лежбище приехали все друзья Эйрика и много другого народу. Было подано хорошее угощение. Эйрик рассказывал о Гренландии, а гости хвалили его и говорили, что рады были бы поселиться в этом благодатном краю.

Тьодхильд и Грелёд носили брагу в кувшинах и кислое молоко.

После того, как убрали столы и посуду, Тьодхильд вошла в пристройку, где Грелёд складывала ножи и миски.

– Мне кажется, сегодня ты делала лишнюю работу, – сказала Тьодхильд. – Я бы и сама справилась. В другой раз лучше не выходи к гостям, если не хочешь, чтобы о тебе пошла дурная слава.

– Не понимаю, о чем ты, – говорит Грелёд.

– По-моему, ты слишком вольно держишься с моим мужем. Люди могут подумать, что Эйрик соблазнил тебя. Если так пойдет и дальше, тебе нелегко будет выйти замуж.

– Ты, кажется, смеешься надо мной, Тьодхильд. Зачем мне другой муж? Я жена Эйрика, и я родила ему двоих детей.

– В одном ты права, – говорит Тьодхильд. – Второй муж тебе действительно не понадобится.

С этими словами Тьодхильд хватает один из ножей и со всей силы рубит Грелёд по шее. Кровь заливает Грелёд грудь и лицо, и она тут же умирает. Потом Тьодхильд бросает нож, выходит во двор и ведет себя так, словно ничего не случилось.

Люди много говорили об убийстве Грелёд, и некоторые подозревали Тьодхильд в этом злодеянии. Эйрик долгое время был очень мрачен и неразговорчив. Он запретил всем рассказывать об этом событии и говорить плохо о Тьодхильд. Грелёд он похоронил на Островном Лежбище с большими почестями.

Теперь нужно рассказать о том, что Торгест с Широкого Двора узнал о возвращении Эйрика и тотчас же поехал в Длинную долину к своему родичу Аслаку.

– Я хочу, чтобы ты помог мне расправиться с Эйриком Рыжим, – сказал Торгест Аслаку. – Сделать это нужно быстро, потому что скоро он навсегда покинет страну и уедет в Гренландию. А в одиночку мне с ним не справиться, ведь у него теперь много друзей.

Аслак сказал:

– Не буду я тебе помогать. По-моему, давно пора забыть старые распри. Никто не назовет твой поступок благородным, если ты убьешь Эйрика. Ведь он открыл новую страну, а это большое дело.

На мой взгляд, Эйрик принес нам больше пользы, чем вреда. Пусть он уезжает в Гренландию, а вместе с ним и все наши враги. Если же ты убьешь его, тебе придется туго, ведь Эйрика поддерживают многие знатные люди. Они его чуть не на руках носят с тех пор, как он пригласил их занимать землю в Гренландии.

Аслак долго отговаривал Торгеста. Наконец тот сказал:

– Все это верно, что ты говоришь. Но не могу же я не отомстить за своих сыновей! Раз ты не хочешь мне помочь, я попрошу других.

И Торгест ездит по дворам и уговаривает друзей и родичей оказать ему поддержку. Но все отвечают ему то же, что и Аслак.

Кончилось тем, что Торгест отправился к Эйрику в одиночку.

Эйрик встретил его у дома Ингольва на Островном Лежбище. С Эйриком было тогда пятнадцать вооруженных людей, все они стояли поблизости. Эйрик усмехнулся при виде Торгеста и спросил, чего это он вздумал пожаловать. Торгест сказал: