Сага о Западных Землях - Маркова Елена - Страница 21

В конце зимы случилось вот что. Однажды Фрейдис проснулась рано утром и, выйдя из дому, увидела множество кожаных лодок, которые плыли прямо к домам. Фрейдис крикнула:

– Просыпайтесь и вставайте! К нам едут гости, и они не очень-то похожи на купцов, слишком уж их много. Пойдем и покажем этим людишкам, каковы наши копья и секиры.

С этой вестью был послан человек к исландцам. Викинги вышли из домов и приготовились к бою. Туземцы огромным числом высыпали на берег. В руках у них были пращи. В гренландцев полетели камни, и несколько человек было убито. Гренландцы бросали копья, но ни одно из них не попало в цель. Натиск был так силен, что викинги стали отступать. Нападавшие громко вопили и свистели.

Фрейдис сказала:

– Вы такие молодцы, а бежите от этих заморышей! Вы могли бы перебить их всех, как скот!

Она подбирает меч одного из убитых и идет навстречу туземцам. На ней белая рубашка. Туземцы подбегают к ней, и она кричит громко, так что все услышали:

– Как бы я хотела быть мужчиной!

С этими словами она выпрастывает из-под рубашки одну грудь и шлепает по ней мечом. Туземцев это повергло в такой страх, что они со всех ног бросились к лодкам и тотчас же уплыли.

С тех пор этих туземцев не называли иначе, как скрелингами (заморышами).

Все очень хвалили Фрейдис за мужество. Торвард сказал:

– Меткое прозвище ты придумала для здешних жителей. Теперь мы так и будемих звать, скрелингами.

– Многие из наших тоже могут носить это имя, – сказала Фрейдис.

На другой день братья исландцы пришли к Фрейдис. Хельги сказал:

– Вчерашнее нападение было для нас большой неожиданностью.

Если бы не ты, нас бы всех перебили.

– Это так, – продолжил Финнбоги. – Тем более, что до этого мы не встречались со скрелингами и ничем не могли их прогневить.

Вероятно, им не нравится, что мы живем на их земле.

– Что из того? – спросила Фрейдис.

– Мы считаем, что нужно уезжать отсюда, и как можно скорее.

– Я бы назвала это по-другому: не уезжать, а удирать, как побитые псы.

– Называй как хочешь, – сказал Хельги. – Мы уедем, как только приготовим корабль: через неделю или раньше.

– Ваш корабль может вместить вдвое больше леса, чем вы нарубили. Стыдно уезжать, не закончив дела.

– Что это ты вздумала нас удерживать? Кажется, мы не слишком хорошо ладили. Мы не переменим решения. Ты можешь уехать с нами, если хочешь.

– Немного же времени вы мне оставляете! – сказала Фрейдис.

Той же ночью ближе к рассвету Фрейдис вышла из дому босиком, в широком мужнином плаще. Она пришла к дому Хельги и Финнбоги и осторожно проскользнула внутрь. Дверь была приоткрыта. Фрейдис подошла к месту, где спал Хельги. Тут Финнбоги проснулся и увидел ее. Он спросил:

– Что тебе здесь нужно?

Фрейдис вздрогнула и поплотнее запахнула плащ. Помедлив, она сказала:

– Я хотела разбудить Хельги, чтобы поговорить с ним.

– Странное время ты выбрала для разговора. Не надо будить Хельги, можешь поговорить со мной.

Они вышли во двор, и Фрейдис сказала:

– Я решила не уезжать с вами и хочу предложить вам поменяться кораблями. Ваш корабль больше, и в него поместится много леса. А у вас груза немного, вам хватит и моего корабля.

Финнбоги сказал:

– Твой корабль старый и подточен червями. И нам не будет никакой выгоды от этого обмена.

– Так я и знала, что с вами не договоришься по-хорошему.

Слишком уж вы скупы. Но ты еще пожалеешь об этом.

Она пошла к своему дому, а Финнбоги лег спать. Фрейдис входит в дом и залезает в постель, а ноги у нее холодные, потому что в ту ночь выпала сильная роса. Торвард, ее муж, просыпается и спрашивает, почему она такая холодная и мокрая, и где ее носило среди ночи.

– Я хотела поговорить с братьями, чтобы поменяться кораблями, но они не стали меня слушать и жестоко избили. На мне живого места не осталось. Но ты, жалкий человечишка, конечно, не захочешь отомстить за мой позор. Знай, что если ты не отомстишь, я разведусь с тобой.

Она говорила так громко, что многие в доме проснулись. Торвард встал и велел своим людям взять оружие. Они пошли к домам исландцев, ворвались туда и связали всех, кто там был. Те со сна не разобрались, что происходит, и не смогли защититься. Потом их стали выводить во двор по одному. Фрейдис велела убивать каждого, кого выводили. Вот настал черед братьев, и их головы полетели с плеч. Фрейдис засмеялась и сказала:

– Вот и свершилось то, о чем я мечтала: теперь моя мать Грелёд и брат Торвальд успокоятся в своих могилах. Я отомстила за них!

Рассказывают, что ее лицо так перекосило от злобы, что на нее страшно было смотреть.

Наконец все мужчины были убиты, и остались только пятеро женщин. Фрейдис велела убить и их тоже, но никто не хотел этого делать. Тогда Фрейдис взяла секиру и сама зарубила всех пятерых.

– Я и не думал, что моя жена так жестока, – сказал Торвард.

– Я давно задумала эту месть, – сказала Фрейдис. – Для того я и приехала сюда. Я не могла убить племянников Тьодхильд в Гренландии, потому что отец не хотел кровопролития в своей стране, а я чту его слово.

Фрейдис приказала всем молчать об этих убийствах и обещала щедро заплатить каждому за молчание.

– Мы скажем, что братья оставались здесь, когда мы уплывали, и нам не известно, вернутся они или поселятся в этой стране.

Они тотчас же стали собираться в обратный путь. Фрейдис велела грузить весь лес на корабль братьев. Они решили возвращаться на хорошем корабле, а свой оставить.

Они благополучно прибыли в Гренландию, и рассказали все, как было уговорено. Фрейдис поехала с Торвардом в Гардар. Она вела себя тихо и старалась показать себя хорошей хозяйкой и доброй женой.

Вот проходит зима и лето, а Хельги и Финнбоги не возвращаются. Тогда Лейв приходит к Фрейдис и говорит:

– Сдается мне, они уже не вернутся.

– Это их дело, возвращаться им или нет.

– Боюсь, что их нет в живых.

– Откуда у тебя такие мысли? – спрашивает Фрейдис.

– Мне сразу показалось мало похожим на правду то, что вы рассказали. Вряд ли братья отдали бы тебе свой корабль.

– Ты очень умен, брат, но на этот раз ты ошибаешься.

– Хорошо, – сказал Лейв. – Вижу, ты не хочешь говорить начистоту. Но я найду способ узнать правду.

После этого Лейв велел схватить трех спутников Фрейдис. Он пригрозил им страшными карами, если они не расскажут все, как было. Те увидели, что делать нечего, и рассказали о том, как были убиты исландцы и их люди. Рассказы всех троих сошлись. Тогда Лейв вызвал Фрейдис и потребовал, чтобы она объяснила причину этих убийств.

– Тогда я решу, – сказал он, – какого наказания ты заслуживаешь.

Фрейдис отвечала дерзко, гордо вскинув голову.

– Мне нечего стыдиться. Я отомстила Тьодхильд за убийство моей матери и за то, что она накликала гибель Торвальда, моего брата.

Лейв долго молчал, а потом сказал:

– Выходит, я должен еще быть тебе благодарен, что ты убила не саму Тьодхильд, а только ее племянников.

Фрейдис сказала:

– Не было смысла убивать Тьодхильд. Посуди сам, ведь она старуха. А Хельги и Финнбоги были последними в роду ее отца.

Лейв сказал:

– Я не хотел бы поступать с тобой так, как ты того заслуживаешь. Все же ты моя сестра; к тому же нельзя сказать, что у тебя не было причин так поступить, хоть мне и непонятна твоя жестокость. Но теперь все стало известно, и люди не простят тебе такого злодеяния. Единственное, что я могу сделать – попытаться убедить людей оставить тебя в покое.

Лейв сдержал слово. Фрейдис осталась в Гренландии, но с тех пор о ней и ее семье пошла дурная слава. Не было удачи и ее потомству. Единственная дочь, которую она родила, умерла во младенчестве, а больше детей у нее не было. Фрейдис жила очень замкнуто до конца своих дней.

XIV

Теперь надо рассказать о Карлсефни и Гудрид. Они покинули Гренландию в то лето, когда Фрейдис вернулась из Виноградной Страны. Говорят, более богатый корабль, чем корабль Карлсефни, никогда не отплывал из Гренландии. Помимо той добычи, которую они взяли в Винланде, на корабле было много гренландских товаров: сыра и масла, шкур песцов и медведей и моржовых бивней.