Сага о Западных Землях - Маркова Елена - Страница 17

Она была высокого роста и сильная, как мужчина, но болезнь свалила и ее. Вслед за ней заболел Торстейн, муж Гудрид.

– Горе мне, – сказала Гудрид. – Видно, на этой стране и впрямь лежит проклятие. И сама я тоже несу его, ибо вот уже второй раз болезнь уносит людей, которые плыли со мной на корабле.

Вот Гримхильд захотела выйти в отхожее место. Гудрид довела ее до двери. На пороге Гримхильд громко вскрикнула.

– Напрасно мы это сделали, – сказала Гудрид. – Тебе не следовало выходить на холод. Давай вернемся.

– Нет, я уже не вернусь. Я вижу множество мертвецов, вот они, столпились у двери. И среди них – твой муж и я сама. Как ужасно это видеть!

Тут Торстейн Черный говорит жене:

– Приглядись, Гримхильд, не видишь ли ты еще чего-нибудь?

– Я вижу толпу черноволосых людей, узкоглазых, с широкими скулами. Мне кажется, что они стреляют в нас из луков.

Гудрид сказала:

– Должно быть, это те люди, которым господь предначертал жить в Гренландии и Виноградной стране, а мы нарушили волю всевышнего.

Тут Гримхильд застонала и умерла на руках у Гудрид. Торстейн Черный положил труп на постель и вышел из дому. Его долго не было. Гудрид сидела подле больгого мужа. Вдруг Торстейн, сын Эйрика, сказал:

– Что-то неладное творится с нашей хозяйкой. Гляди, она пытается встать.

Гудрид сильно перепугалась. А труп уже свесил ноги с постели. Тут вернулся Торстейн Черный. Гудрид сказала:

– Наконец-то ты пришел, друг! Посмотри, мертвая Гримхильд хочет слезть с постели.

– Этого следовало ожидать. У нас и не такое случается, ведь мы живем на самом краю света. Тем более, что она была колдунья.

И он подходит к Гримхильд и всаживает ей секиру в грудь. Потом он увозит ее хоронить. Он был мужчина рослый и сильный, но и ему понадобилась вся его сила, чтобы вытащить гроб с ее телом из дома.

Здесь следует сказать, что Западное поселение Гренландии – это и впрямь край света, и о его жителях издавна шла дурная слава. Там было много колдунов и творились недобрые дела, и старая вера удерживалась там дольше, чем где бы то ни было. Кончилось все тем, что однажды гренландский епископ, приехав в Западное поселение, нашел его полностью опустевшим. Там не нашли ни живых людей, ни трупов, ни каких-либо следов побоища. Куда подевались жители, неизвестно и по сей день, если не считать того, что рассказывается в саге об Эрлинге. Монах Сигфус, сын Гудбранда, считает эту сагу лживой.

Далее случилось вот что. Через два дня умер Торстейн, сын Эйрика. Гудрид была в большом горе. Сначала она долго плакала, а потом сидела на стуле у скамьи, на которой лежал ее муж. Торстейн Черный поднял Гудрид со стула и сел на скамью напротив, посадив Гудрид себе на колени. Он всячески успокаивал и утешал ее.

– Весной мы поедем на Эйриков фьорд, – сказал он. – И отвезем туда тело твоего мужа и всех его спутников, которые умерли этой зимой. Там их смогут похоронить по обычаям вашей веры, с отпеванием и прочим.

Надо сказать, что в Гренландии существовал обычай хоронить людей в неосвященной земле в усадьбе, где они умерли. В могилу вбивали столб, а после, когда приезжал священник, столб вынимали, в дыру от столба вливали святую воду и совершали отпевание, хотя бы это было спустя много времени. Так делали потому, что в Гренландии всегда было мало священников, а усадьбы стояли далеко одна от другой. Но люди набожные считали, что не подобает так поступать.

Торстейн Черный сдержал слово и весной отвез всех покойников и Гудрид на Эйриков фьорд. Торстейна, сына Эйрика, и его спутников похоронили в церкви. Торстейн Черный остался на Эйриковом фьорде и построил себе усадьбу. Он слыл очень доблестным человеком.

Гудрид отправилась на Крутой Склон к Лейву. Лейв хорошо ее принял, и Гудрид жила там некоторое время.

Вскоре к ней посватался Торстейн Черный. Он сказал, что готов ради нее принять крещение. Но Гудрид отказала ему.

– У меня дотстаточно причин не выходить вторично замуж за гренландца. К тому же мне предсказали, что все мои пути ведут в Исландию, и я предпочитаю верить этому пророчеству.

В Гренландии тогда было много разговоров об открытии новых земель и о поездках в Виноградную Страну. Говорили, что такая поездка приносит богатство и славу. Но после гибели Торвальда и неудачного плавания Торстейна в Гренландии не нашлось охотников плыть в Виноградную Страну. Верно говорят, что всегда легче сказать, чем сделать.

XII

На другое лето в Эйриков фьорд пришел корабль из Исландии.

Правил кораблем человек по имени Торфинн, по прозванию Карлсефни (Из Него Выйдет Мужчина). Он был знатного рода и очень богат.

Торфинн совершал торговые поездки по всем северным странам. Он был хорош собой, статен и знал правила обхождения.

Карлсефни привез в Гренландию много разного товару. Он велел снести все на берег и сразу же начал торговлю. Собралось немало народу, и торговля шла бойко. Вот приходит туда Гудрид, и видит красивую меховую шапку и Страны Бьярмов и спрашивает Торстейна, сколько он хочет за эту шапку.

– Я дарю ее тебе, красавица, – отвечает Карлсефни. – И возьми также других товаров, сколько хочешь. Вот уж не думал, что в Гренландии можно встретить таких женщин, как ты.

– Здесь немало достойных людей, – говорит Гудрид. – Не стоит верить сплетням, которые распускают злые люди, будто в Гренландии одни колдуны и язычники.

– я им и не верю, – говорит Торфинн. Потом он одарил Гудрид богатыми подарками. Гудрид сказала:

– Даже не знаю, чем тебя отблагодарить. Если ты еще не присмотрел себе жилья на зиму, можешь перезимовать у нас на Крутом Склоне. Там много больших домов, так что тебе и твоим людям будет где разместиться. А запасов у нас с лихвой хватит.

Гудрид распоряжалась четвертой частью имущества на Крутом Склоне, а другие три четверти принадлежали Лейву, Фрейдис и Тьодхильд.

Карсефни принимает приглашение и велит перевезти свои вещи на Крутой Склон.

Лейв и Торфинн быстро стали друзьями и подолгу беседовали, сидя у очага ы центральном зале. Гудрид обычно сидела рядом на женской скамье и принимала участие в беседах. Торфинна очень интересовало, какие товары можно купить в Гренландии, чтобы потом выгодно продать их в Норвегии или Дании.

Однажды Карлсефни сказал:

– Я слышал, здесь водятся белые медведи. Мне бы очень хотелось поймать одного и отвезти живьем в Норвегию.

Лейв рассмеялся и сказал:

– Что толку в живом медведе? Не собираешься же ты водить его по дворам и показывать за деньги!

– Конечно, нет, – сказал Карлсефни. – Я хочу подарить медведя конунгу.

– Вот это разумно, – сказал Лейв. – Конунг щедро отблагодарит тебя за такой подарок. И все же советую тебе хорошенько подумать, прежде чем браться за это дело. Смекни сам, сколько мороки у тебя будет с живым медведем. Не лучше ли взять другого товару, не менее выгодного и притом не требующего никаких забот?

– Что бы ты мог предложить? – спрашивает Карлсефни.

– Почему бы тебе не съездить в Виноградную Страну, которую я открыл? Там растет дерево мёсур – прекрасное дерево, оно не боится гнили. И там сколько угодно винградной лозы и винограда.

– Я уже немало наслышан о Виноградной Стране. Одного не могу понять: почему ты сам не хочешь съездить туда второй раз? Если все дело в туземцах, то с ними, думаю, можно поладить, как с любыми людьми. Есть ли в Виноградной Стране еще другие опасности, о которых я не знаю?

– Нет, больше никаких, – сказал Лейв. – Что до меня, то я очень хочу туда поехать, и, может быть, даже поселюсь там спустя какое-то время. Но после смерти Эйрика я стал как бы старостой в Гренландии. Ты сам видишь, люди то и дело приходят ко мне за советом и просят разрешить их споры. Я считаю, не годится мне оставлять Гренландию, пока мне нет здесь достойной замены.

– Если так, я, пожалуй, послушаю твоего совета, – говорит Торфинн. – И поеду в Винланд следующим летом, и поселюсь там, если будет возможно. Тогда у меня всегда будет вдоволь дерева мёсур и винограда, и я буду возить эти товары сюда или в Исландию и быстро разбогатею.