Сага о Западных Землях - Маркова Елена - Страница 13

От леса до моря все заросло сочной травой. Ее хватило бы прокормить большое стадо. В реке и озере водилось много лосося, такого крупного, какого они раньше и не видывали. Люди Лейва били рыбу копьями, когда она поднималась по реке в озеро, и могли добыть ее, сколько хотели. Все были довольны, что нашли такую благодатную страну, и почитали это за большую удачу.

– Здесь мы зазимуем, – сказал Лейв. – Но для этого придется построить большие дома.

Они принялись за работу и сложили два длинных дома из бревен и дерновых кирпичей. Когда дома были построены, Лейв сказал:

– Я хочу, чтобы мы разделились и разведали край. Пусть поочередно половина из нас остается дома, а другие разведывают окрестности. Но пусть далеко не заходят и к вечеру возвращаются и держатся вместе.

– Так мы не много разведаем, – сказал Тюркир. – Пусть лучше разведчики уходят на несколько дней.

Но Лейв сказал, что это опасно, потому что страна им не знакома.

Они стали делать, как сказал Лейв. Сам он то оставался дома, то ходил с другими на разведку. Они нашли колосья, которые годились в пищу. Лейв считал, что это самосеянная пшеница, а Тюркир говорил, что это то зерно, которое едят сарацины на востоке.

Случилось как-то вечером, что Тюркир пропал. Люди, ходившие с ним в разведку, вернулись и сказали, что он захотел зайти подальше, а они не решились нарушить приказание Лейва возвращаться к вечеру и не стали его ждать. Лейв выбранил спутников Тюркира и отправился его искать, взяв с собой двенадцать человек. Но только они отошли от домов, как Тюркир сам идет им навстречу. Они ему очень обрадовались. Видно было, что Тюркир доволен и весел.

Лейв сказал:

– Почему ты так поздно, отец, и почему отстал от других?

Тюркир сперва что-то долго говорил по-немецки, вращая глазами и корча рожи, но никто не понял ни слова. Спустя некоторое время он заговорил на северном языке.

– Я был прав. Я говорил, что не годится разведывать страну, как ты велел. Я зашел немногим дальше своих спутников, но у меня есть что рассказать. Я нашел виноград.

И он показал им гроздь ягод.

– Это правда, отец? – спросил Лейв. – Это действительно виноград?

– Конечно, правда, – сказал Тюркир. – Ведь я родился там, где вдоволь и виноградной лозы, и винограда. Он мелковат и не очень сладок, но все же это настоящий виноград. Мы можем сделать из него вино, а еще лучше насушить его побольше, чтобы хватило на всю зиму.

Тут все стали пробовать ягоды и нашли, что они хороши на вкус. Они пошли в дом и спали остаток ночи, а утром Лейв сказал:

– Теперь у нас будет два дела. Один день мы будем собирать виноград, а другой – валить деревья, чтобы был груз для моего корабля.

Этим они и занимались до самой зимы. Зима выдалась мягкая.

Морозов не было, и трава почти не завяла. Дни здесь не так различались по длине, как в Гренландии и Исландии. В самое темное время года солнце стояло в небе четверть суток.

Спутники Лейва спрашивали его, не хочет ли он здесь поселиться.

– Ведь эта страна столь благодатна, что не нужно даже заготавливать корм скоту: коровы и овцы могут пастись всю зиму.

Лейв сказал, что намерен весной вернуться в Гренландию.

– Ведь мы не собирались переселяться, и не подготовились к этому, не взяли даже скота. Достаточно того, что мы разведали страну и вернемся не с пустыми руками.

Он добавил, что, возможно, переселится сюда после.

Зима прошла спокойно. Всю зиму у них было вдоволь рыбы и дичи. Лейв дал стране название по тому, что в ней было хорошего.

Он назвал ее Винланд, Виноградная Страна.

VIII

Теперь нужно рассказать о том, что произошло в Исландии с Торбьёрном, сыном Вивиля, другом Эйрика Рыжего.

Торбьёрн получил много добра в подарок от Эйрика, когда того объявили вне закона, как уже было рассказано. Торбьёрн хотел вернуть Эйрику его добро, когда тот приезжал после в Исландию, но Эйрик отказался взять его. Он сказал:

– По-моему, это еще недостаточная плата за твою помощь. Отблагодарить тебя по-настоящему я сумею только когда ты приедешь ко мне в Гренландию.

Торбьёрн не поехал с Эйриком, потому что был очень уважаемым человеком в Исландии и имел много земли. Говорят, что благодаря Эйрику богатство Торбьёрна увеличилось на треть. Теперь он жил еще более широко, чем прежде, и давал пиры не только осенью, но и весной, и на праздник середины зимы. Вскоре, однако, дела у Торбьёрна пошли хуже, и у него стало не хватать денег. Ою этом никто не знал, кроме родственников, потому что Торбьёрн не желал уменьшить свои расходы и тратил на пиры и подарки все больше денег с каждым годом.

Однажды Торбьёрн в сердцах сказал, что дары Эйрика не прибавили ему богатства, а скорее наоборот.

– Как будто какое-то проклятие лежало на этих деньгах, ведь с тех пор, как я их получил, ничего у меня не ладится, и хозяйство пришло в упадок.

В то время в Исландии уже вовсю шли разговоры о новой вере.

Торбьёрн и его дочь Гудрид крестились одними из первых. Торбьёрн надеялся, что Христос поможет ему сохранить богатство. Но получилось так, что дела теперь шли еще хуже прежнего.

Вскоре христианство стало законом в Исландии. Это было решено на альтинге в то самое лето, когда погиб на Длинном Драконе святой Олав конунг, и за три зимы до плавания Лейва в Винланд, по нашему летосчислению – в лето от Рождества Христова 1000. Говорят, Исландия – единственная страна, где христианство было введено не силой оружия и без кровопролития. Язычникам разрешили справлять свои обряды в том случае, если они не будут делать этого прилюдно. Торбьёрн немало посодействовал тому, чтобы закон о христианстве был принят на альтинге.

Жил человек по имени Орм. Он жил на Орлиной Горе. Его жену звали Халльдис. Она была колдунья и знала тайные языческие обряды. Орм был большим другом Торбьёрна. Гудрид, дочь Торбьёрна, жила у Орма на воспитании. Однажды Орм пришел к Торбьёрну и сказал:

– Один человек по имени Эйнар хочет посвататься к Гудрид, твоей дочери. Он попросил меня помочь ему со сватовством.

– Кто таков этот Эйнар? – спрашивает Торбьёрн.

– Он удачливый купец, человек весьма достойный и, главное, богатый. Правда, он сын вольноотпущенника.

Торбьёрн сказал:

– Не ожидал я от тебя, что предложишь мне отдать дочь за сына раба. Значит, вы находите, что у меня становится мало денег!

Плохо же ты меня знаешь.

В сватовстве было отказано, как и многим другим женихам до Эйнара. Торбьёрн так рассердился на Орма, что забрал у него Гудрид, и она провела зиму с отцом.

Весной Торбьёрн созвал друзей на пир, как это было у него заведено. Приехало много народу, и пир удался на славу. Во время пира Торбьёрн попросил внимания и сказал:

– Я прожил долгую жизнь и пользовался расположением людей и их дружбой. Можно сказать, что мы хорошо ладили. Но теперь мне стало не хватать денег. Никогда мой дом не считался бедным, и я лучше уеду отсюда, чем потеряю свое достоинство, лучше покину страну, чем обесчещу свой род. Я хочу принять предложение Эйрика Рыжего и этим летом поехать в Гренландию, если мне это удастся.

Люди были потрясены этим решением, ибо Торбьёрна всегда любили. Потом пир кончился, Торбьёрн одарил гостей подарками, и все разъехались.

Торбьёрн продал свои земли и купил корабль. В начале лета он вышел в море. С ним поехала Гудрид и еще тридцать человек, и среди них Орм и другие друзья Торбьёрна, которые не захотели с ним расставаться. Едва они отошли от берега, началась буря, и их долго носило по морю, так что за много дней они почти не продвинулись вперед. На корабле началась хворь, от которой люди умирали один за другим. Умерли Орм с Орлиной Горы, его жена Халльдис и еще семеро. Когда умер Орм, Гудрид заплакала, а Торбьёрн воскликнул:

– Труден путь в Гренландию!

И они вспомнили тогда рассказы о чудо-волне и о том, как из двадцати пяти кораблей, поплывших в Гренландию девятнадцать зим назад, лишь половина добралась до места. Люди стали молить Господа, чтобы он сжалился над ними и позволил достичь хоть какой-нибудь земли. Гудрид сказала: