Великий план - Марко Джон - Страница 35

— Да!

— Только пошевелись — и я сломаю тебе шею, — прошептал мужчина. — А теперь ты расскажешь мне все. Почему ты здесь? Кто тебя послал?

— Никто меня не посылал! — с трудом выдавил из себя Симон. — Боже! Ты меня убиваешь!

Разъяренный мужчина, в котором Симон угадал Вэнтрана, резко перевернул Симона на спину и приставил острие меча ему под подбородок.

— Я проткну тебя насквозь, — если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, — прорычал он.

Глаза у него были совершенно безумные, словно у бешеного пса. Симон тяжело дышал. Он вдруг усомнился в том, что ему удастся убедить Вэнтрана.

— Богом клянусь, никто меня не посылал, — прохрипел он. — Клянусь тебе! Я просто дезертир. Я бросил свой легион. Год назад. А может, и больше. Я не знаю…

— Тогда что ты тут делаешь? — рявкнул Вэнтран. — Почему ты дезертировал?

Симон пожал плечами, делая вид, что ему неловко отвечать.

— Чтобы стать свободным. Чтобы уйти от них. Я тут скитался. Вот и все…

Лицо Вэнтрана чуть заметно смягчилось. Симон позволил себе немного расслабиться. У него получалось!

— Я ничего дурного не хотел сделать, — добавил он. — Даю слово… Если это твоя земля…

— Молчи! — отрезал Вэнтран.

— Отпусти меня! — взмолился Симон. — Я уйду! Я вернусь туда, откуда пришел. Прошу тебя…

— Я велел тебе молчать!

Вэнтран отодвинул меч от его шеи, но совсем ненамного.

— Скажи мне правду! — снова приказал он. На этот раз в его голосе было нечто похожее на отчаяние.

— Что мне тебе сказать? — воскликнул Симон. — Я дезертир. Я Симон Даркис!

— Если ты лжешь, я это узнаю, Симон Даркис. Я узнаю, и ты об этом пожалеешь. — Вэнтран не убрал сапога с груди Симона. — Тебя послал Бьяджио?

Мысленно Симон широко улыбнулся.

— О чем это ты?

— Это игра, я в этом уверен. Ну, ладно, можешь мне ничего не говорить. — Он убрал меч от горла Симона. — Ты пойдешь со мной! — объявил он. — Или я тебя зарублю. Ты понял?

— Куда?

— Прекрати свои вопросы, — сказал Вэнтран. Он выпрямился, следя за тем, чтобы его меч оставался рядом с пленником. — Вставай.

Симон поднимался очень медленно. Вэнтран протянул руку, вытащил у него из-за пояса кинжал и заправил его себе за пояс. Потом махнул рукой в сторону деревьев, где горел его костер.

— Туда, — приказал он. — Шевелись.

— Зачем? Куда мы идем?

— Шевелись, тебе сказано!

Казалось, Вэнтран нервничает. Симон старался сдержать торжество. Благодаря разбитому до крови носу ему легко было изображать беспомощность. Он пошел к деревьям и запаху дыма. Острый клинок Вэнтрана упирался ему в спину. В голосе молодого человека явно прозвучала дрожь. Прекрасно. Вэнтрана легко будет держать в напряжении. А этот дикий взгляд… Он явно тревожится.

— Куда ты меня ведешь? — снова спросил Симон. — Скажи мне.

— С чего это?

— У тебя поблизости лагерь. Я его унюхал. Вот почему я шел в эту сторону. Я голоден.

— И проголодаешься еще сильнее, мой друг.

Они пошли дальше, пока наконец не оказались у лагеря Вэнтрана. Это было прекрасное место, обжитое — словно Вэнтран провел здесь уже несколько дней. Рядом с костром лежали одеяло и кое-какая посуда, а к одной из сосен был привязан конь — сильное животное песочного цвета, повернувшее к ним голову при их приближении. Симон подошел ближе к огню. Его тепло было приятно телу.

— Садись, — приказал Вэнтран.

Симон послушался. Вэнтран остался стоять, глядя на него сверху вниз. Солнце быстро опускалось к горизонту. Лицо Вэнтрана было полно беспокойства. Он долгое время ничего не говорил, а только наблюдал за своим пленником. Симон посмотрел на него в ответ, постаравшись собрать все свое презрение. Проведя рукавом по носу, он обнаружил, что нос его разбит гораздо сильнее, чем ему показалось сначала. Чувствовалась резкая боль, а в ушах начался глухой шум.

— Ты мне нос сломал, гад проклятый!

Вэнтран вздохнул. Уткнув острие меча на землю, он оперся на рукоять.

— Ты знаешь, кто я?

Симон кивнул:

— Кажется, знаю. Ты ведь Вэнтран, правильно?

— Ты быстро ответил на этот вопрос!

— А кем еще ты мог оказаться? — парировал Симон, снова скользнув взглядом по молодому нарцу. — Посмотри на себя: ты одет как триец. Я догадался, кто ты, как только тебя увидел.

— Да уж, не сомневаюсь. В конце концов, ты же меня искал, разве не так?

— Вэнтран, вот что я тебе скажу. Ты так долго живешь в Люсел-Лоре, что совсем спятил. Я это по твоим глазам вижу. Не знаю, за кого ты меня, к черту, принимаешь, и мне, в сущности, наплевать. Я просто хочу уйти. Тебя это устроит?

— Только попробуй сдвинуться с места, и я снесу тебе голову. Понял?

— Ну и хрен с тобой. Вэнтран сдвинул брови.

— Ты, вшивый убийца! Не смей мне лгать. Я знаю, кто ты. Тебя послал Бьяджио!

— Бьяджио! — возмущенно воскликнул Симон почти со смехом. — Ну я же сказал: ты полный псих!

— Да, я полный псих. А ты просто бедненький заблудший дезертир, которому невыносимо даже подумать о возвращении в Нар, так? И ты хочешь, чтобы я этому поверил?

— Верь, чему хочешь, — ответил Симон. — Мне наплевать. Честно говоря, мне просто приятно погреться у твоего костра.

— Ты из Фоска?

— Да.

— Лейтенант?

Симон кивнул:

— Я из отряда, который прислали Блэквуду Гэйлу, чтобы помочь ему тебя найти.

Одного упоминания о Гэйле было достаточно, чтобы Вэнтран начал дергаться. Симон наблюдал за ним, читая выражение его лица — и на долю секунды ему стало жалко этого человека. О том, что Блэквуд Гэйл сделал с Вэнтраном, ходили легенды. Как это ни удивительно, но Вэнтран вдруг опустил меч — почти выронил его из рук. Он опустился на землю перед Симоном. Его плечи сгорбились, глаза потускнели и затуманились.

— Я не знаю, что и думать. Действительно ли ты тот, кем представляешься? Может быть. Если нет, то я уже мертв, так ведь? Если ты наемный убийца, тогда Бьяджио известно, где я.

Симон насмешливо спросил:

— Неужели я похож на наемного убийцу?

— Я видел графа в деле. Я знаю, насколько он хитроумен.

— Достаточно хитроумен, чтобы превратить голодающего дезертира в убийцу? — Симон ткнул себе в грудь пальцем. — Ты посмотри на меня! Я — тряпка. Все хлебные поля отсюда до Экл-Най были сожжены. Я жил в этих дурацких пещерах, жрал все, что мог поймать или сорвать с дерева. И ты считаешь, что я — из его холеных Рошаннов? Хотел бы я, чтобы это было так!

Вэнтран посмотрел на небо, прикидывая положение солнца.

— Мне придется взять тебя с собой в Фалиндар, но сейчас уже темнеет. Сегодня мы переночуем здесь, а утром отправимся.

— В Фалиндар? — прохрипел Симон. — О нет! Не пойду я в эти Богом проклятые места!

— Пойдешь. Теперь ты мой пленник.

— Черта с два! — бросил Симон. — А если я откажусь? Вэнтран пожал плечами:

— Тогда я потащу тебя силой. Симон поморщился:

— Я хочу есть.

— Очень жаль.

— И ты так и собираешься морить меня голодом?

Молодой мужчина посмотрел на Симона. Его жесткое лицо постепенно стало смягчаться.

— Нет, наверное.

Солнце опустилось за горы, и долину накрыло одеяло ночи. Лицо сидящего у костра Ричиуса освещали пляшущие языки пламени. Рядом стояла тарелка с недоеденной птицей. Симон задумчиво рассматривал его лицо.

Они разделили трапезу в полном молчании. Симон проглотил свою порцию в одно мгновение и теперь был сыт и доволен. Больше того — он удивлялся тому, насколько быстро ему удается успокоить подозрительность Вэнтрана. Этот дурень даже развязал ему руки, чтобы он смог поесть! После ужина он снова его связал, но Симон все равно знал, что он уже на пути к победе.

Было поздно, и серый день сменился ясной ночью с яркой луной. К лагерю тянулись холодные пальцы, но их отгоняло пламя костра. Шевелились в долине ветви деревьев, живущие своей ночной жизнью. Ричиус Вэнтран медленно и задумчиво ел свой ужин. Время от времени он обращал взгляд на другую сторону костра, где сидел Симон. Вэнтран объяснил, что должен связать ему руки. Он не доверяет своему пленнику, особенно в темноте, и иначе просто не сможет спать. Симон протестовал, но только чтобы не выйти из роли. Делая вид, что он слишком слаб, чтобы сопротивляться Вэн-трану, он позволил связать себя после еды, и теперь безуспешно пытался устроиться у дерева поудобнее, вытянув обутые в сапоги ноги к теплу костра. Запястья у него болели, голова кружилась. Нос по-прежнему пульсировал болью, но кровотечение прекратилось, и Вэнтран даже стер ему засохшую кровь влажной тряпкой. Этот поступок заставил Симона задуматься о характере своего противника. Сколько ему сейчас лет? Почти двадцать семь? Он уже не так юн, а ведет себя порой как мальчишка. Симону понравилась его бестолковая наивность. Симон смотрел на Вэнтрана поверх пляшущего пламени, видел его карие глаза, полные вопросов. Симон был уверен, что ему ничто не угрожает. Вэнтран — не убийца. И то, как он вытер Симону лицо, выдало опасное сострадание. Его недоверие уже дало трещину.