Клирик - Ковалевская Елена - Страница 36

Удивившись моему мгновенному «выздоровлению», Морвид лишь покачал головой:

— Смотри, девочка, это, конечно, твое дело, но такими темпами рискуешь превратиться из боевого клирика в вечно зависящего от силы посвященного. Оно тебе надо?

— А у меня есть выход? — вопросом на вопрос ответила я и тут же уточнила: — Что значит в зависимого?

— Если полагаться только на божественную силу, то в скором времени без нее ты ничего не сможешь делать: ни утром с кровати встать, ни свечу зажечь. Однажды забудешься, держа поток отворенным, а он пойдет неконтролируемым выплеском и выжжет тебя.

Уцепившись за новую информацию, задала еще вопрос:

— То есть как это — неконтролируемый? Мы ж всегда сколько надо, столько и берем…

На что жрец покрутил пальцем у виска.

— Ты всегда такая дурная или только сегодня с утра?

— Считай, что пожизненно, — отмахнулась я, вопросительно глядя на него.

Морвид тяжело вздохнул.

— Чему тебя учили?.. — Словно сочувствуя моему тупоумию, он начал меня просвещать: — Если постоянно держать канал открытым, это приведет к истощению… Конечно, для начинающих клириков такое правило верно, а вот для более опытных все не настолько категорично. Дело в том, что и божественные супруги иногда ссорятся!.. Тут такое начинается!.. В дни, когда твоя разлюбезная Лемираен начинает ругаться со своим муженьком, моим покровителем Яраном, у меня мозги едва не закипают. И это когда я не касаюсь источника. А если б я попытался хоть чуть-чуть приоткрыть канал?! Да я сгорел бы! В такие дни предпочтительнее напиваться в хлам, чтоб вообще ничего не ощущать.

Я удивленно распахнула глаза. Ничего себе петрушка! Никогда не могла представить, что боги могут вести себя как обычные люди, а выходило именно так. Жрец тем временем продолжал:

— И чем больше ты черпаешь, чем больше в тебе силы, тем хуже приходится при их скандалах. Пока между супругами все мирно — нам легко и просто чудесно. Но стоит только малой тучке пробежать меж ними — у нас тоже начинаются проблемы. Вот, помню, однажды пошли мы в южную оконечность болот Догонда, которые в леса Таулерина залезли. На нас всякая нечисть прет. Мне мажить надо. Гевану, бывшему с нами тогда клирику, тоже. А нас ломает, как после недельного запоя. Я едва разогнуться могу, Геван зеленый и вот-вот его стош…

Но тут нас прервал Бриан:

— Хватит всякие глупости вспоминать! Живо собирайтесь! Нам уже полчаса как пора в седлах быть.

Морвид тут же оборвал рассказ и начал сворачивать свое одеяло. Я тоже заторопилась. Остальные же участники команды давно были готовы ехать.

Позже, когда мы уже пару часов тряслись в седлах, я подъехала к Морвиду и поинтересовалась:

— Скажи мне, пожалуйста… — Я вежливо начала на всякий случай, чтоб тому сложнее было отказать. — Ты сказал такое интересное слово — «мажить». Что оно означает?

Жрец поперхнулся от неожиданности и покосился на меня, но пояснил:

— Профессиональное выражение. Мажить значит читать заклинание, которое делает что-либо. Например, исцелить кого-нибудь или заставить окаменеть. — Я кивнула, хотя было ясно, что ничего из сказанного не поняла. На что он махнул рукой и безапелляционно выдал: — С этого дня я займусь тобой вплотную.

Теперь каждую свободную минуту жрец занимался со мной, заставляя применять доступные по силе заклинания. Наизусть их, конечно же, я не помнила и поэтому принялась за штудирование книги. Заклинаний, заклятий и слов силы оказалось довольно большое количество, и все их удержать в голове разом было не просто. Но за эти два дня мне стало многое понятно: теоретические выкладки, заученные у Элионда, наконец-то были объяснены практикой. Так что теперь худо-бедно можно было использовать свои способности. Из-за перенапряжения, за которым последовали обмороки, а также благодаря постоянным тренировкам с мелкими зачерпываниями, в голове вновь начали всплывать обрывки ритуальных фраз и слов силы. Видимо, с отворенным потоком ко мне стали возвращаться навыки, изначально заложенные при перемещении. Так же я наконец-то узнала, что за меч таскаю за спиной. Оказалось, что именно его именуют милдорном, и он является инструментом для воскрешения, то есть его используют только для этой одной цели.

Так продолжалось три дня. Вчера в полдень мы нашли приемлемый брод, чтобы переправиться через реку. На дворе уже стоял конец весны, но вода оказалась еще довольно холодной. Если в самом мелком месте брода она была коню по брюхо, то в самом глубоком нам пришлось плыть. Когда мы выбрались на берег, Морвид — то ли из-за внезапно проснувшейся пакостности, то ли надеясь потренировать меня лишний раз — высушил одежду на всех, кроме меня. А я еще пару часов стучала зубами, не рискнув спалить свои вещи неумелым заклятием.

А сегодня наконец-то мы выехали на Королевский тракт, ведущий в Тимарис, и уже который час бодро рысили на северо-восток.

— Нам удалось?! — В вопросе вошедшего слышалось едва сдерживаемое нетерпение.

— Не так громко, — поморщился сидящий за столом. Он встал и, обронив: — Подожди немного, — направился к одному из стеллажей.

Нажав на резной орнамент, который густо усеивал торец полки, он открыл тайник и достал оттуда замысловатую фигурку из полупрозрачного зеленоватого камня, больше напоминавшую оплывший кусок воска, нежели что-то конкретное. Вошедший, увидев, что именно было вынуто, вскрикнул и заслонился рукавом белоснежного балахона.

— Мы не можем… — начал было он, но его оборвали:

— Я же сказал — тихо! Или ты забыл, что мы собираемся сделать?!

Вошедший, преодолевая внутреннее сопротивление, с опаской посмотрел на предмет, зажатый в руке.

— То-то же, — сказал второй. — Сам знаешь, иного способа нет и быть не может! — И с этими словами что есть силы стиснул фигурку двумя руками. Камень, который казался прочным монолитом, потек меж пальцев, словно мягкое масло. А говоривший, не обращая на это никакого внимания, выдохнул: — Все, теперь у нас есть четверть часа, чтоб обсудить без свидетелей.

— А она нас не слышит? — опасливо уточнил вошедший.

— Ни богиня, ни ее супруг! Ну же! Что там с Лучезарными?

— Сначала скажи, у нас получилось? — Вошедший, косясь на зеленоватую массу в руках, проскользнул в противоположный конец кабинета и опустился в одно из роскошных кресел.

Второй, поворачиваясь всем корпусом вслед за его перемещениями, произнес:

— Получилось. Четвертая так и не поняла, что выпила. А уже буквально через час, не без помощи посла из Ваймера, ее тело было вывезено из храмовых покоев.

— А подозрение точно на нас не падет? — В голосе вновь зазвучала тревога.

— Нет. Поиски ведутся уже третий день, хотя пока еще тайно. Но скоро светлые клирики не смогут скрыть пропажу Лефейэ. А узнать они могут лишь то, что за всем стоят темные клирики, — говоривший рассмеялся. — Что, впрочем, нам и нужно.

— А Лучезарная не могла вырваться, сбежать с жертвенника?

— Нет! — Рык эхом прокатился по кабинету. — Не забывай, ЧЕМ опоили эту старую развалину!

— Однако эта «старая развалина» могла заткнуть за пояс и тебя и меня, вместе взятых.

— Гарост, ты трус!

— Я же просил без имен, — прошипел тот в ответ.

— А кому здесь слушать?! — с издевкой поинтересовался первый. Он хотел раскинуть руки, как бы охватывая все вокруг, но, поскольку его кисти оказались слеплены зеленым студнем, лишь повел ими из стороны в сторону.

От его движения Гарост вжался в кресло, словно старался слиться с мебелью.

— Или ты сомневаешься в этом?! — Мужчина поднял сцепленные руки перед собой.

Гарост тут же замотал головой из стороны в сторону, спеша заверить в своей лояльности.

— Нет, Адорн, нет. Я верю в могущество Призываемого и знаю, ради чего мы все затеяли.

— Тогда докладывай!

— Второй и Третий Указующие Персты[38] отбыли на границу к Догонду. Их об этом попросили эльфы Таурелина, которые не смогли справиться с вновь расширяющимися топями.