Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ) - Плотникова Александра - Страница 66

Крылатый фыркнул и изобразил на лице кривое подобие улыбки одним уголком рта. Конь ткнулся мордой ему в плечо, выпрашивая ласку и морковку. Кхаэль машинально погладил жеребца, почесал когтем мягкий храп.

— Потому что я Хранитель Смерти. И мои обиды… чреваты последствиями для мира, — буркнул он еще мрачнее, давая понять, что продолжать этот разговор не желает.

— Хранитель… — Альнейрис мучительно пыталась вспомнить все, что об этом знала. К сожалению, знаний оказалось слишком мало для того, чтоб найти нужные слова. — Ну и тем более хорошо, — наконец, нашлась она. — С тобой… почему-то легко.

Вот тут у него округлились глаза, а уши встали торчком. Кхаэль надолго замолчал, не зная, что на это ответить. Гладил конскую морду, скармливая вороному соленое печенье. Альнейрис совсем уж было собралась отойти в сторонку, чтобы не мешать, как вдруг он склонил голову набок, взглянул на нее одним глазом и поинтересовался:

— Не хочешь со мной прогуляться, поболтать?

Ифенхи не посмела отказаться — до нее постепенно начало доходить, с кем угораздило столкнуться в дворцовых конюшнях. А если верить слухам, правая рука Владыки Света наделен не меньшей властью, чем сам Кетар. И потом, он брат Эль-Тари… Отказать, значило бы обидеть его неуважением, а его и так обижают страхом.

«Но ведь незаслуженно же!» — искренне возмущалась про себя девушка, старательно пряча мысли за щитом. «Вот глупые люди!»

Интересно, о чем он хочет поговорить? Альнейрис так и этак прикидывала нить разговора, пока князь неспешным шагом вел ее на самый верх цитадели, к башне, в которой располагались его покои. Она даже успела здорово струхнуть — а вдруг ее, как дома в Тореадриме, решат обвинить в какой-нибудь пакостной шуточке? Нет, она, вроде бы, еще ничего подозрительного не успела совершить даже по незнанию. Коридоры и лестницы все тянулись и тянулись, доблестная Айвариан ухитрилась раззадорить саму себя до нервной дрожи. Потом махнуть на все рукой, потом заскучать и под конец выдохнуться так, что на последнем пролете лестницы перед дверью в княжьи покои еле стояла на ногах, держась за стену.

«Понастроили тут…»

Утешало только то, что Рейдан, кажется, тоже задыхался, хоть и не подавал виду.

Войдя в кабинет, Альнейрис первым делом огляделась. Очень хотелось плюхнуться в ближайшее кресло и отдышаться, но воспитание не позволяло.

Наверное, Эль-Тару Ваэрден и князь Дрейпада были братьями по духу. В этом поистине огромном чертоге, почти не было мебели, если не считать нескольких стеллажей с книгами, огромного письменного чудовища и двух глубоких кресел. Но ступить оказалось решительно некуда — весь пол покрывали кипы документов. Горы свитков, расстеленные карты с пометками и флажками, покосившиеся стопки отчетов изредка перемежались с раскрытыми фолиантами. Тут и там валялись перья и кисти для письма, неограненные самоцветы, от которых фонило Силой, по укрытым гобеленами и шкурами стенам было развешано самое разное оружие… И весь кабинет был залит светом — две смежных стены от пола до потолка представляли собой одно огромное окно, сейчас бархатно-черное, а под сводчатым потолком мягко светилась целая гроздь шаргофанитовых кристаллов.

Ифенхи выдохнула и все-таки отправилась в поход до кресла, молясь всем духам сразу, чтобы по дороге не своротить случайно ничего важного. Слава Стихиям, обошлось.

Хозяин кабинета тем временем прошелся туда-сюда, поправил несколько особо опасно накренившихся бумажных горок, а потом снял со стены оружие. Альнейрис затаила дыхание.

Кхаэль держал в руках копье, больше напоминавшее огромный шинковочный нож или косу с двумя поставленными вертикально широкими клинками. По древку черного дерева и плоскостям клинков вился замысловатый узор непонятных письмен. Выглядело оружие зловеще. Рейдан уложил его девушке на колени и заставил сомкнуть пальцы на странно холодном древке.

— Что-нибудь чувствуешь? — спросил он, внимательно вглядываясь ей в глаза.

Альнейрис его не услышала, только отмахнулась от назойливого жужжания на границе сознания. Когда держишь в руках такое оружие — не до разговоров.

Оно было живым. Оно пело. Оно рассказывало свою историю.

Зима. Осажденный Тореадрим. Копье танцует и ткет незримый узор Смерти в руках Рейдана. Интересно, когда это было, промелькивает мимолетная мысль. Наверное, задолго до рождения самой Альнейрис… Вот снова танец кхаэля, и копье пробивает грудь странного чешуйчатого существа. Неужели, это алден? Менялись перед глазами силуэты хозяев копья, мелькали лица их жертв. Люди, вемпари, алден, какие-то твари, даже дрейги слились для девушки в одну бешеную карусель образов. Бесконечная цепь сражений, вой и рев сотен тысяч теней, холодная серая хмарь и тени.

Круг Девяти. Их лиц не разглядеть, очертания тел скрывают ритуальные балахоны. И только крылья — перепончатые, пернатые, а у кого-то и вовсе зыбкое марево чистой силы, — делают их непохожими друг на друга. Тот, что замер в центре, сжимая в руках посох, искрится осязаемым могуществом, первозданным сиянием Изначальной Тьмы, от которого больно глазам.

Острое древко с металлическим звоном врезается в древние камни Колонн, и голос гремит раскатистым эхом:

— Отныне и во веки веков, быть посему!

…Альнейрис вздрогнула и очнулась, тут же захлопывая глаза от хлынувшего в них света. Все тело затекло, оружие казалось неподъемно-тяжелым. Ифенхи с трудом спихнула его с колен и выдохнула.

— Долго ты. Я уж задумываться начал, не полить ли тебя водичкой.

Она зашипела, недовольно нахохлившись, и покосилась на князя. Пока ифенхи грезила, он успел сменить длиннополый кафтан на домашний халат и плед, основательно устроиться в своем кресле и обложиться горой документов.

— У тебя хороший потенциал, если не отшвырнула его в первые пять минут, — хмыкнул Рейдан, откладывая в сторону стопку мелко исписанных листов. — Это Maar Khiriayn, или иначе говоря, Копье Смерти. Древнее оружие Хранителей. Те, кого ты видела — мои предшественники на этом посту, их было много. Гораздо больше того списка имен, который хранит обозримая история.

— А зачем оно показало их мне? — Альнейрис склонила набок голову, глянув на кхаэля чуть исподлобья. Только теперь она ощутила, как занемело от долгой неподвижности все тело, решившее отомстить ей неприятными мурашками.

— Я больше не смогу работать на два мира, — ответил князь. — Правда, пока я допущу тебя к Стихии, пройдет не меньше пары сотен лет. Не хочу, чтобы повторилась та же дрянь, что приключилась со мной. Хватит уже молодых да ранних.

— То есть? — взгляд желто-карих глаз сделался еще более подозрительным. Альнейрис вовсе не была дурой и намек поняла, но решительно не могла взять в толк, с какого перепугу Смертоносец решил обратить свой взор именно на нее. Вопрос прозвучал глупейше, но голова все еще была занята видениями. Девушка перебирала их как драгоценные бусины, складывала в закоулки памяти, чтобы потом, наедине с собой, снова извлечь на свет и рассмотреть каждую грань. — Иногда там были существа с виду и помоложе меня.

— Неокрепшей душе ступать за Грань опасно. Она вполне может оказаться… Влипнуть в неприятности, скажем так.

— Угу, — кивнула Альнейрис, честно постаравшись сделать вид, что прониклась, поверила и в должной мере устрашилась теоретических «неприятностей». И чего это крылатый так странно вздохнул? Будто с кланмастером Фицгерном пообщаться успел по поводу новой ученицы.

— Мне как тебя называть? — поинтересовался он. — Ведь не «Эй, Зараза!»?

— Отец зовет всегда только Альнейрис. братик — Нейри, или вроде того, что ты сказал — «Ну ты и Зараза!» А прочие — как повезет.

— Значит, Нейри, — кивнул Рейдан сам себе. — Для уменьшения самоуверенности сразу скажу, что я получил силу будучи еще сопливым мальчишкой, и то, что сестре с Волком пришлось сюда сорваться — следствие этого факта.

Кхаэль устроился поудобнее, уложил крылья по бокам кресла и стал похож на странную мрачную птицу. Ненадолго замолчал, видимо, подбирая слова. А потом негромко заговорил.