Дорога на Рейншедоу - Клейпас Лиза - Страница 7

– Сперва скажите, какая у вас фобия.

Он внимательно посмотрел на неё. Дождь к этому времени усилился, дождевые капельки сверкали на её коже, густые локоны, отяжелев, потемнели и разделились.

– Арахисовое масло, – признался он.

– Почему? – удивлённо спросила она. – У вас аллергия?

Сэм покачал головой.

– Всё дело в том, как оно прилипает к нёбу.

Она бросила на него скептический взгляд.

– Это настоящая фобия?

– Абсолютно. – Он склонил голову, изучая её своими потрясающими глазами. Люси поняла, что он ждёт, когда она назовет своё имя.

– Люси, – сказала она.

– Люси. – В его голосе зазвучали новые, мягкие нотки, когда он спросил: – Вы не хотите отправиться куда-нибудь и поговорить? Может, выпьем кофе?

Люси поразилось тому, насколько неодолимым оказался соблазн согласиться. Но она понимала, что стоит ей пойти с этим большим, привлекательным незнакомцем, всё закончится слезами и жалобами на свою жалкую личную жизнь. В благодарность за его доброту, она лучше убережёт его от такой участи.

– Спасибо, но мне действительно нужно идти, – с чувством отчаяния и полной безнадёжности ответила она.

– Могу я хотя бы подвезти вас до дома? Можно положить ваш велосипед в багажник пикапа.

Горло словно свело судорогой. Она покачала головой и, развернувшись, пошла прочь.

– Я живу в конце Рейншедоу-роуд, – крикнул ей вдогонку Сэм. – В винограднике на Фолс-Бей. Заходите как-нибудь в гости, я открою бутылку вина. И мы поговорим, о чём вы только захотите. – Он помолчал. – В любое время.

Люси бросила через плечо унылую улыбку:

– Спасибо, но я не могу взваливать это на вас.

Она подошла к велосипеду, подняла подножку и перекинула одну ногу.

– Почему же нет?

– Парень, который только что порвал со мной... вначале он был совсем как вы. Добрый и очаровательный. Все они вначале похожи на вас. Но заканчивается всё всегда одинаково. А я больше не желаю через это проходить.

Люси покатилась сквозь дождь, брызговики прочерчивали бороздки в размягченной земле. И пусть она знала, что он смотрит вслед, всё равно не позволила себе обернуться.

Глава 3

Когда Сэм направил машину вдоль Уэстсайд-роуд в сторону Фолс-бей, английский бульдог ткнулся головой в закрытое окно.

– Забудь об этом, – сказал собаке Сэм. – Я не хочу, чтобы дождь попал в грузовик. К тому же голова у тебя настолько чертовски тяжела, что ты просто вывалишься наружу.

Усевшись обратно на своё сидение, Ренфилд бросил в сторону Сэма тоскливый взгляд.

– Если б только твой нос не скрывался наполовину в складках на морде, ты бы мог справиться с тем, чтобы помочь мне выследить её. И на что только ты годишься? – удерживая руль одной рукой, другой Сэм, потянувшись, нежно почесал голову собаки.

Он подумал о женщине, которую только что встретил, вспомнил печальную серьёзность лица, красивые тёмные волосы. Смотреть в её глаза цвета океанской зелени – всё равно, что тонуть в лунном свете. Сэм не понимал, зачем ему это нужно, он только знал, что хочет увидеться с нею вновь.

Дождь усилился, вынуждая водителя увеличить частоту движения дворников. Похоже, весна будет влажной, и это означало, что Сэму придётся внимательно следить за тем, как бы не появилась мучнистая роса на винограднике. К счастью, с залива постоянно дули лёгкие бризы. Сэм высаживал ряды растений параллельно господствующим ветрам, чтобы эффективнее высушивались лозы, обдуваемые беспрепятственно проносящимся вдоль рядов воздухом.

Выращивание винограда было наукой и искусством, а для людей вроде Сэма – почти религией. Нолан начинал ещё подростком, читая всё подряд, что только мог раздобыть, по виноградарству, работая в питомниках и стажируясь в виноградниках на островах Сан-Хуан и Лопес.

Получив степень по виноградарству в университете Вашингтона, Сэм фактически поселился в подвалах калифорнийского винного завода, работая помощником винодела. В конце концов он вложил бoльшую часть всего, что имел, в покупку пятнадцати акров земли в Фолс-Бей на острове Сан-Хуан и засадил пять из них виноградом сортов «сира», «рислинг», добавив даже несколько кустов капризного сорта «пино нуар».

Пока виноградники Рейншедоу не подрастут, не наберут силу, Сэму необходимы будут закупки сырья. Когда-нибудь он хотел бы иметь возможность установить производственное оборудование для обработки винограда из собственных виноградников. Тем не менее Нолан был реалистом в достаточной степени, чтобы понимать, что чаще всего, чтобы осуществить мечты, требуется пойти на компромисс.

Заложив виноградники для производства недорогого вина, он наладил процесс бутилирования и создал пять видов красного вина и два белого для продажи розничным торговцам и ресторанам. Большей части вин Сэм дал морские названия, такие как «Три паруса», «Задраить люки» и «Протащить под килем». Производство было скромным, но устойчивым и имело неплохие перспективы.

– Я рассчитываю сколотить небольшое состояние благодаря этим виноградникам, – говаривал он своему старшему брату Марку, который отвечал:

– Плохо то, что тебе пришлось позаимствовать целое состояние, чтобы начать это дело.

Сэм подъехал к огромному викторианскому фермерскому дому, который достался ему вместе с землёй. Это место навевало чувство обветшалой роскоши, позволяя вообразить всё величие, каким оно когда-то обладало. Дом более ста лет назад построил корабельный плотник, снабдив своё детище обилием портиков, балконов и эркеров.

Однако на протяжении десятилетий собственники и арендаторы немало потрудились, чтобы погубить эту красоту. В иных комнатах внутренние стены были снесены ради увеличения площадей, в то время как другие помещения были поделены тонким перегородками из дсп. Водопровод и электрика находились в ужасном состоянии и редко ремонтировались, а из-за того, что дом осел, полы кое-где «поплыли», приобрели наклон. Место оконных витражей заняли простые стёкла в алюминиевых рамах, а похожую на рыбью чешую деревянную черепицу и ступенчатый поясок крыши скрыл виниловый сайдинг.

Даже в своём изувеченном состоянии дом обладал притягательным очарованием. Тайны поселились здесь в заброшенных углах, поскрипывали расшатанными ступенями. Тут сами стены были пропитаны воспоминаниями.

С помощью своих братьев Марка и Алекса Сэм сделал ремонт несущих конструкций, разобрал и перестроил несколько главных комнат и выровнял кое-где полы. И всё же до окончания реставрации работы предстояло ещё много. Но само это место казалось Сэму особенным. Он не мог избавиться от чувства, что нужен этому дому.

К его удивлению, Алекс, казалось, испытывал к дому схожие нежные чувства.

– Симпатичный старичок, – отметил брат в первый раз, когда Сэм провёл его по особняку. Как застройщик жилых домов Алекс был знаком с любыми возможными сложностями, возникающими в процессе строительства и реконструкции. – Здесь придётся проделать чёртову уйму работы. Но оно того стoит.

– Сколько денег потребуется, чтобы привести тут всё в порядок? – спросил Сэм. – Я просто хочу укрепить здание достаточно для того, чтобы дом не рухнул на меня, пока я сплю.

На этот вопрос глаза Алекса весело вспыхнули:

– Если ты без перерыва в течение недели будешь спускать в унитаз стодолларовые купюры, то их как раз хватит, чтобы добиться нужного результата.

Сэма его слова не убедили. Он приобрёл сию собственность и начал трудиться, приводить её в божеский вид. И Алекс привёл свою бригаду строителей, чтобы помочь с наиболее сложными задачами, такими, как замена подстропильных балок парадного крыльца и ремонт повреждённых.

– Я делаю это не для тебя, – заявил Алекс, когда Сэм выразил свою благодарность. – Я делаю это для Холли.

Годом раньше, в дождливую апрельскую ночь в Сиэтле, их единственная сестра Виктория погибла в автокатастрофе, оставив шестилетнюю дочь. Поскольку Виктория никогда даже не намекала о том, кто отец девочки, Холли осиротела. Её ближайшими родственниками оказались трое дядьёв: Марк, Сэм и Алекс.