Зимний цветок - Браун Тери Дж. - Страница 2

Но единственный человек, к кому Виктория обратилась бы в первую очередь, потерян для нее уже больше месяца. Она так давно не видела Пруденс. Боль от внезапного отъезда названой сестры не утихла со временем, однако, как бы Виктория ни скучала, она понимала, почему Пру не могла оставаться в Саммерсете. Виктория и сама бы сбежала в подобной ситуации. А что еще делать, если внезапно обнаружить, что замешана в семейном скандале, который хозяйка дома много лет хранила за семью печатями?

Повинуясь порыву, Виктория дернула колокольчик и принялась ждать Сюзи. Девушка не могла вынести мысль, что тетя просто заменит Пру, будто обычную, ничем не примечательную горничную, и попросила приставить к ней маленькую посудомойку. Теперь Сюзи не только следила за ее туалетом, но и составляла компанию в минуты одиночества. В свое время Сюзи, единственная из слуг, отнеслась к новенькой камеристке с добротой, и, хотя девочка не могла полностью заменить потерянную подругу, в ее присутствии Виктория не так тосковала по Пруденс.

В комнату ворвалась Сюзи; чепец сидел на ней набекрень.

– Прошу прощения, мисс. Вы позвонили, когда я мыла посуду, а Стряпуха никак не могла найти мой чепец… – Девочка смолкла и внимательно оглядела Викторию. – Мисс, у вас такой вид, будто вы получили лучший подарок на свете!

Виктория улыбнулась и помахала чеком:

– Так и есть. Правда, это не подарок, но только взгляни, что принес мне почтальон!

Сюзи прищурилась и подошла ближе:

– Похоже на чек, мисс. Десять фунтов?

Виктория кивнула и закружилась по комнате:

– Да! Мне заплатили за статью об алтее! Представляешь?

Посудомойка распахнула глаза и затрясла головой:

– Да вы что! За статью в газете?

– В журнале.

– Ой, это просто замечательно, мисс! Помню, как-то в «Саммерсет уикли» напечатали один рецепт моей матери, мы так ею гордились. Хотя вы, видно, о чем-то другом говорите?

– Немного. – Виктория закусила губу от смеха. – Думаю, твоя матушка была счастлива.

– Еще бы, да и вся семья радовалась. Вы хотели что-то еще, мисс?

Виктория отрицательно покачала головой. В груди медленно оседало разочарование. Пруденс отреагировала бы совсем по-иному. Даже Кейти, горничная в лондонском доме Бакстонов, поняла бы значимость события. Виктория всегда считала смышленую служанку подругой; к тому же они вместе обучались машинописи в Школе секретарей для юных леди мисс Фистер. Наверное, все потому, что Виктория совсем не знает Сюзи, ведь та была подругой Пруденс, а не ее.

Посудомойка направилась к двери.

– Подожди.

Сюзи повернулась, и Виктория заметила, что чепчик, который по требованиям этикета следовало надевать при посещении господских покоев, все еще сидит криво на ее голове.

– Ты получала новости от Пруденс?

– Да, мисс. – По невзрачному лицу Сюзи расползлась широкая улыбка. – Как раз на днях пришла весточка. Ой, у нее все отлично! Пруденс написала, что сначала, пока подыскивали жилье, они с Эндрю остановились в шикарном отеле и обедали в самых дорогих ресторанах. Недавно они сняли очень хорошую квартиру рядом с колледжем, где Эндрю учится на звериного доктора. Когда он выучится, они переедут в просторный деревенский дом. Наша барышня даже обзавелась собственными слугами.

Виктория грустно улыбнулась. Ее радовало, что вдали от Саммерсета названая сестра сумела обрести счастье. Но радость омрачалась чувством вины и печалью.

– Ты уже отправила ответ?

– Как раз вечером собиралась написать ей, – покачала головой Сюзи.

– Я дам тебе записку, приложишь к своему письму, хорошо? У меня еще не набралось новостей на полное письмо… – Виктория замолчала. Ей не хотелось признаваться, что Пруденс ни разу не написала ей после отъезда и у нее нет даже адреса беглянки.

– Конечно, мисс, – закивала Сюзи. – Пишите, я перед сном отнесу письмо мистеру Кэрнсу для отправки.

Виктория поспешила к столу. Взяла лист бумаги, обмакнула в чернильницу перьевую ручку из слоновой кости.

«Дорогая Пруденс», – вывела она, и тут на бумагу капнула огромная клякса. Что сказать? Попросить прощения? Но за что? За то, что ее отвратительный дед, не умеющий отказывать себе в утехах патриарх семьи Бакстонов, прельстился матерью Пруденс, тогда еще молоденькой служанкой в особняке? Или за невыносимое ханжество собственной семьи? А может, Виктория виновата в том, что не сумела заступиться за подругу, когда ту отправили в крыло для прислуги, стоило сестрам Бакстон ступить на землю Саммерсета? Или выразить обиду на поведение Пруденс после отъезда? Почему она не давала о себе знать со дня свадьбы с тем милым лакеем? Писала Сюзи, но холодно игнорировала Викторию, а ведь они выросли вместе и считали себя сестрами.

Девушка бессильно откинулась на спинку стула. На нее заново нахлынула тяжесть непоправимой трагедии. Может, если сделать вид, что ничего не произошло, она сумеет что-то написать… но нет. Ровена долго закрывала глаза на невыносимую ситуацию, пока события не подошли к логическому концу. Одного лишь желания, чтобы все сложилось иначе, недостаточно.

Виктория сделала глубокий вдох, достала чистый лист и начала заново.

Она остановилась и задумчиво прикусила большой палец. Вдруг Пруденс решит, что письмо написано чересчур покровительственно. Будто Виктория не верит в способности Эндрю. Вот проклятье! Она решительно потрясла головой и продолжала:

Виктория остановилась и со всхлипом втянула воздух. Горе по отцу грозило перелиться через край, но она взяла себя в руки и закончила письмо:

Она снова запнулась, не зная, стоит ли упоминать Ровену, но потом передумала. Пусть старшая сестра сама ищет пути примирения. Виктория твердо знала одно: для нее жизнь без лучшей подруги становится невыносимой.

Затем пожевала кончик вечного пера и добавила строфу из поэмы Элизабет Браунинг «Мое сердце и я»:

Вот так. Теперь письмо закончено. Виктория убрала ручку с чернильницей и оставила листок сохнуть на столе. Затем встала и потянулась. Ей хотелось ринуться в заброшенное крыло и без промедления приступить к работе над следующей статьей, но Виктория понимала, что слишком взбудоражена. И тут она вспомнила о человеке, которого новости наверняка приведут в восторг. Надо рассказать няне Айрис – ведь именно она подала идею написать о лекарственных свойствах растений.

Часом позже Виктория сидела за столом в кухне пожилой женщины и с аппетитом уплетала сдобные булочки с кремом. Даже повариха тети Шарлотты, которую все звали просто Стряпуха и которая славилась своими талантами, не могла превзойти выпечку няни Айрис.