Кольцо мечей - Арнасон Элинор - Страница 63

Как, спрашивал он, можно охранять то, что нельзя ни зрительно представить себе, ни вообразить?

На этот вопрос у Анны ответа не нашлось.

Через полгода Чарли попросил разрешения отправить часть своей делегации назад в человеческий сектор космоса, заменив их новыми. Ему требовались физики.

Оба головных, казалось, нахмурились и ответили, что им необходимо обсудить эту проблему. На другой день Лугала Цу сказал:

— Если мы разрешим вам отправить ваш корабль домой, положение этой станции окажется известным. Она построена для этих переговоров, и ее потеря особого ущерба нам не нанесет. Мужчины, находящиеся в ней, могут быть заменены, даже Эттин Гварха и я. — Он покосился на генерала. — Ведь так?

— Место головных — впереди, — сказал Эттин Гварха. Его тон дышал невозмутимым спокойствием.

— Но здесь есть женщины, — добавил Лугала Цу, — и мы не можем подвергнуть их риску.

— Очень хорошо, — ответил Чарли. — Прекратите беседы Анны с женщинами. Земляне отошлют Анну в свое космическое пространство, а хвархаты могут отправить своих женщин в безопасное место.

Черт, черт и черт, подумала Анна в наблюдательной комнате.

Головные переглянулись. Эттин Гварха наклонил голову, Лугала Цу нагнулся вперед и заговорил своим грубым басом.

Анна, стиснув зубы, ожидала перевода.

— Есть вещи, которые вы не понимаете, Хамвонгса Чарли. Мы не указываем женщинам, что им делать. Мы передадим им ваше предложение, но не думаю, что они посчитаются с ним. То, чем они заняты, крайне важно. То решение, какое они примут о человечестве, окажет большое влияние на происходящее в этом зале, а возможно, и определит все. Если они прекратят беседы, не вижу, как сможем продолжать мы.

Чарли был явно поставлен в тупик, и у Анны сложилось впечатление, что он просто не понял того, что ему говорил Лугала Цу.

— Если дело в нашем корабле, — сказал он наконец, — мы готовы лететь на вашем.

Эттин Гварха слегка наклонился вперед. Это стоит рассмотреть, сказал он землянам. Головному Лугалы и ему надо взвесить такую возможность.

Они, решила Анна, ладят между собой заметно лучше. Возможно, благодаря отъезду матери Лугала Цу. В ее отсутствии он стал словно бы сговорчивее, менее самоуверенным.

Заседание кончилось, и земляне перекусили лапшой с маринованными овощами. Запасы продуктов заметно истощились.

— Если мы не выберемся отсюда в ближайшее время, то потребуем надбавку за вредность, — сказал Стен. — Профсоюз настоит на этом.

— Еще бы! — добавил Дай Сингх.

— Об этом не беспокойтесь, — вмешался Чарли. — Меня вот что озадачивает: если бы мы хотели сообщить домой о местонахождении станции, мы могли бы воспользоваться дипломатической сумкой. И они бы должны это понимать.

Сиприен Мак-Интош кивнул.

— По-моему, они не хотят, чтобы мы узнали, как они маневрируют на пунктах переброски, включенных в наш маршрут. Я полагаю, они установили там соответствующее оборудование на случай, если наши вздумали бы нас выследить. Во всяком случае на первом.

Чарли задумался.

— Будем настаивать, чтобы нас отправили домой на их корабле. Я, естественно, останусь. Но вы все… — Он посмотрел на Анну. — Не считайте себя обязанной оставаться. Если беседы с женщинами так важны, мы доставим сюда вам смену.

Анна покачала головой.

— Я не откажусь от такого шанса.

— Вы не соскучились по Земле? — спросил Этьен.

— Нет.

— Не понимаю! — воскликнул Этьен.

— Вы еще слишком мало времени провели на краю Конфедерации, — заметил Сиприен Мак-Интош. — Найдется немало людей, которые не огорчатся, если никогда не вернутся на Землю или хотя бы в Земную систему. Я прав, не так ли, Анна?

— Да.

— Хотя почти всем им требуется общество других людей. — В голосе Сиприена появилась жесткость. Одно время он обхаживал Анну — такой милый старинный термин! Анне вспомнилось, как многие животные, которых она наблюдала, на ранней стадии ухаживания в буквальном смысле слова обходили брачного партнера, то отступая, то снова приближаясь. Еще двое делегатов проявляли к ней такой же интерес. И не удивительно, если вспомнить, сколько времени они провели на хварской станции.

Чарли старательно ограничивал посещения земного космолета, опасаясь, что полеты туда-сюда вызовут подозрение у хвархатов. Да и в любом случае, женщины на космолете нашли себе друзей среди членов команды. Так что Анна практически была единственной женщиной с Земли в радиусе световых веков. Не так уж приятно, но она не раз оказывалась в подобном положении, отправляясь в экспедицию. Она всем отвечала «нет». Сиприен ей нравился, но слишком напоминал сотрудников ВР. Прочие мужчины ее не интересовали, да и комнаты человеческого сектора находились под наблюдением. Ее мороз по коже продирал при мысли, что кто-то вроде Эттин Гвархи будет прослушивать, а то и просматривать, запись ее любовного свидания с мужчиной.

Нет, в жизни есть много другого помимо физического желания и его удовлетворения. Она не собирается подрывать доверие к ней хвархатов.

Через два дня головные дали свой ответ. Если земляне согласны лететь на хварском корабле, не покидая отведенных им помещений, то могут отправляться к условленному пункту, а их смена будет доставлена сюда. Все остальное исключается. Станцию и женщин необходимо беречь.

Дипломаты согласились, и многие улетели. Чарли и Сиприен остались.

— Я намерен довести все это до конца и, если мне повезет, вернусь домой в будущем году к розыгрышу первенства по крикету. Но должен вам сказать… — Островной ритм в его речи стал заметнее. — Во всей вселенной нет ничего прекраснее зеленой травы, белых спортивных костюмов и женщин Карибских островов. — Он помолчал. — И музыка, островная музыка! Я истосковался по крикету и карнавалам?

Анна засмеялась.

Некоторое время они оставались в человеческом секторе одни — Анна, Чарли, Сиприен и Хаксу, щупленький переводчик. Затем хварский корабль вернулся, нагруженный физиками и сменными дипломатами. Среди этих незнакомых землян Анна ощущала себя чужой. Их новости ее мало интересовали. Ну какое ей дело до новой потрясной серии на драматическом канале? Политика, особенно земная политика, оставляла ее равнодушной, а окружающей среде всегда что-нибудь да угрожало. Вскоре становилось трудно переживать или сердиться. Человечество выживало, насколько ему удавалось, благодаря интеллекту и мужеству, проклиная предков, которые довели Землю до такого состояния, предоставив расхлебывать последствия потомкам.

Вскоре после прибытия землян улетела очередная группа хвархатских женщин. С ними улетел Эйх Матсехар, отозванный домой по причине, говорить о которой не мог. Эйх Лешали осталась, явно чем-то довольная, хотя и не желала объяснить, чем.

Анна отправилась к Эттин Гвархе.

— Что происходит? Матс улетел, ничего мне не сказав, а Эйх Лешали облизывается, точно кошка, съевшая канарейку.

Генерал нахмурился и потребовал пояснений. Про кошек он знает: небольшие домашние истребители вредных тварей, ну а канарейка? Какая-то вредная тварь? Так в каком смысле может Эйх Лешали походить на пожирательницу вредителей, которая только что исполнила свой долг?

Анна рассказала про кошек и канареек.

— Ха! — сказал генерал и объяснил про Матса.

Сплетение решило, что ему требуется информация о человечьей морали, как ее представляет человечье искусство. Оно пожелало увидеть все пьесы Шекспира Уильяма, переведенные на главный хварский язык. Эйх Матсехар отправился домой организовывать шекспировский фестиваль.

Нику предстояло после каждого спектакля проводить дискуссию со зрителями. Анне вдруг привиделась дивная картина: театральный зал, полный мечтательных мохнатых дам, а на сцене Ник отвечает на вопросы, прохаживаясь с руками в карманах или сгорбившись в кресле.

— Что произойдет, если Сплетение постановит, что земляне не люди?

— Это слишком широкий вопрос, — ответил Эттин Гварха.

— А что будет с Ником и с вами?

Они сидели у него в кабинете. Гобелен был убран, и перед ними простиралась желтая пустыня под густо-зеленым небом, в котором висели две луны, совсем бледные в солнечном свете. Одна выглядела узким серпом, другая только еще шла на убыль. Эттин Гварха посмотрел на голограмму, потом встретился взглядом с Анной.