Солнце в декабре - Брагинский Эмиль Вениаминович - Страница 13

Мы двинулись дальше. Нас сопровождал эскорт велорикш. Переводчица разговаривала с ними так:

— Большое спасибо за внимание. Извините, нам не нужно.

Тогда они отъезжали. На одном перекрестке компания велорикш играла в карты. На столбе было написано: «Велорикши. Сервис круглосуточно». Велорикши живут максимум тридцать три года. От непосильного труда начинается эмфизема легких, потом туберкулез.

Торговали сладостями. Торговали орехами. Торговали бананами. Апельсинами. Мандаринами. Сладкими лимонами. Возле какого-то оффиса, похожего на мастерскую, на коврике перед дверью спала собака. Не уличная собака, хозяйская. Спит на коврике. На вывеске были имена, потом написано «и компани», потом «лимитед».

Мы купили орешков. Очень вкусные орешки. Мы долго гуляли. И лавочки с фонарями нам нравились. И горожане, которые, как это часто бывает на юге, почему-то не спали ночью, а ели сладости и пили чай, тоже нам нравились. И даже запах казался нам симпатичным. Мы вглядывались в темноту, и нам виделись очертания Тадж-Махала и Фатхпур-Сикри, города Победы, который практически невозможно увидеть из Агры. Не хотелось возвращаться в отель. Навстречу нам попался мальчишка лет восьми, он по-хозяйски шел посередине улицы и распевал во все мальчишечье горло:

— Пусть ветер коснется губ твоих…

Пользуйтесь услугами «Индиэн Эрлайнс»!

В наш век от авиации некуда податься. Нет человека в Советском Союзе, который не видел бы рекламы «Пользуйтесь услугами Аэрофлота!». У нас она особенно необходима, потому что другой авиакомпании нет, а летать надо.

В Индии внутренние рейсы обеспечивает компания «Индиэн эрлайнс» — индийские воздушные линии. Когда мы вернулись из Агры, выяснилось, что нам надо срочно лететь в Мадрас, в столицу тамилов. Это прекрасно, но как же Калькутта? Как же знаменитый театр Утпал Датта? Мы еще в Москве хотели посмотреть «Шторм на море» о восстании бомбейских моряков или другую прогрессивную пьесу — «Раскаленные угли».

О поездке в Калькутту не может быть и речи. Там беспорядки, говорили нам хозяева, там стреляют на улицах, а мы вовсе не хотим, чтобы по ошибке попали в вас. Да, вы должны были сначала лететь в Калькутту, а потом в Мадрас. Теперь вы прямиком отправляетесь в Мадрас.

Волнения в Калькутте были связаны вот с чем. После того как правящая партия Индийский национальный конгресс потерпела здесь поражение на выборах, к власти в штате Западная Бенгалия пришла коалиция левого фронта. Коалиция возникла не по единству политических взглядов, это было формальное объединение противников Национального конгресса. Вскоре коалиция практически распалась. Надо было назначить новые выборы, но вместо этого центральное правительство назначило главного министра штата, что было прямым нарушением демократии. В Калькутте вспыхнули волнения.

Одна из главных трудностей, с которой сталкивается и центральное правительство и правительства отдельных штатов, связана с проблемой общегосударственного языка, отсутствие такового сильно тормозит экономическое и культурное развитие страны. Центральное правительство стремится заменить английский язык языком хинди. Его понимают, главным образом на Севере, более 150 миллионов человек.

Вообще же в Индии четырнадцать языков получили по конституции статус официального языка штатов (всего в стране 232 языка и диалекта — это по статистике). В Мадрасе, например, говорят на тамили, в южном штате Керала — на малаялам, в Бомбее — на маратхи и гуджарати. Житель Мадраса равно не понимает делийца с его хинди и уроженца Калькутты, для которого родной язык — бенгали. К тому же у каждого языка своя письменность. Крупные торговые фирмы имеют по 14 пишущих машинок с различными шрифтами (13 основных языков плюс английский).

О роли хинди как языка межнационального общения записано в конституции. Однако в штатах, где не говорят на хинди, эта идея зачастую встречает сопротивление.

В поисках выхода правительство предложило, чтобы каждый индиец изучал родной язык, хинди и английский. Но это предложение не удовлетворяет сторонников хинди. Кроме того, в Дели, в Агре, в других городах не раз вспыхивали волнения, вызванные употреблением английского языка.

В Калькутте мы так и не побывали. Наш Руководитель утешал себя тем, что увидит театры Мадраса, а позже — Бомбея. Он еще не оставил мысли ознакомиться с театральной жизнью вплотную.

Мы приехали на аэродром рано утром, за полчаса до вылета. Первое, что мы услышали, было объявление по радио:

— Вылет задерживается!

Диктор выдержала паузу и внесла поправку:

— Вылет задерживается ненадолго!

Мы знали, что такое ненадолго в гражданской авиации, и расположились поудобнее на мягких диванах.

Через некоторое время выяснилось, что вылет откладывается, так как нам не на чем лететь. Самолета нет. Он еще не прибыл из Бомбея и прибудет с минуты на минуту. А затем без задержки махнет в Мадрас. Самолеты все время летают по треугольнику Дели — Мадрас — Бомбей — Дели и наоборот: Дели — Бомбей — Мадрас — Дели…

Мы спокойно сидели часа полтора. Потом принялись осматривать аэродром. В нем обнаружилось несметное количество обслуживающего персонала. Явно сказывалась тенденция занять как можно больше народу. И поэтому многие работали, ничего не делая. У справочного бюро толпилось порядочно пассажиров, которые, как мне казалось, ничего не могли узнать толком. Я тоже протиснулся и спросил, что с нашим самолетом. Мне ответили «спасибо» и «вы скоро улетите». Рядом со справочным бюро находилось бюро страхования имущества и жизни. Это как-то настраивало перед полетом.

Мы изучили в книжном киоске названия пятидесяти пяти романов Агаты Кристи, которые продавались там в дешевых изданиях. Осмотрели сувениры в сувенирном киоске. Про наш самолет ничего не было слышно. Улетел самолет в Калькутту, куда нас не взяли. Значит, погода летная.

Мы приехали на аэродром рано утром. В двенадцать тридцать нас пригласили к ленчу. Мы уселись за длинным столом вместе с другими жаждущими подняться к облакам и недурно поели. Предварительно официанты осведомились у каждого, кто вегетарианец, а кто — нет. Мы были — нет… После этого объявили посадку на Бомбей. Выяснилось, что мы не расслышали и съели чужой ленч. Потому что отлетавших в Мадрас позвали в другой зал и… там снова стали кормить тем же ленчем. Ленч из трех блюд был тот же, и официанты те же. Официант посматривал на нас, ничем не выдавая внутренних чувств. Но я знал, что он видит в нас людей, которые готовы есть в любом количестве, лишь бы за счет индийских авиакомпаний. Однако он просчитался: вторая еда в нас не влезла. Мы сидели за столом и изучали большую картину, которая занимала напротив целый простенок. На ней изображалась лирическая сцена из жизни Великих Моголов. Было полным-полно красавиц, а сам император выглядывал из окна. Но самое интересное в этой картине были две обрамлявшие ее кулисы. Слева на большой вертикали по высоте, равной картине, было написано «Леди», справа — «Джентльмены».

Это вообще был замечательный зал. В нем находилась огромная карта мира, призывающая летать самолетами компании «Эр-Франс». На этой карте не было названий городов, их заменяли рисунки. Поглядев на карту, можно было понять, что в нашей стране в Москве есть Кремль и церкви, в Ленинграде — Медный всадник, на севере ездят на оленях и т. д. Рядом с картой располагался еще один киоск сувениров с сенсационной надписью «Андетейкер». Что хотели этим сказать, вообще понятно. Надпись была над киоском, сверху. Те, кто ее писал, знали, что «анде» значит «внизу», а глагол «ту тейк» — «брать». Вот они и написали — берите, мол, внизу, т. е. покупайте. Но понимающие по-английски шарахались от киоска в сторону, и их перед вылетом бил озноб. Дело в том, что «андетейкер» значит по-английски «гробовщик». Одним словом, похоронное бюро. Это было похлеще, чем бюро страхования в главном вестибюле.