Драма по-королевски - Робертс Нора - Страница 7

– О да. Ваша семья может гордиться, он просто замечательный.

– Так вы согласны выступать у нас?

– Я согласна провести переговоры о контракте. – Она вернула шезлонг в сидячее положение. – Возможности Центра уникальны. Но потребуется уточнить некоторые детали, финансовые и юридические…

– Разве это нельзя предоставить юристам и финансистам? Если мы пришли к согласию в главном, остальное – дело специалистов.

Ее отца немало позабавило бы такое безразличное отношение к финансовым вопросам.

– Что ж, подождем их мнения и, когда они согласуют все вопросы, подпишем контракт.

– А вы, кажется, превратились в настоящую деловую женщину.

– Не кажется. Я такая и есть. Вы не одобряете женщин, ведущих свой бизнес, ваше высочество?

– Кордина – современная страна, и мы не отстаем в вопросах прав женщин.

– Чего стоит это королевское «мы», – еле слышно пробормотала она, а громко сказала: – О, я в этом нисколько не сомневаюсь. – И поинтересовалась: – Вы еще не расплавились в костюме?

– Здесь ветерок.

– Вы когда-нибудь расстегиваете воротничок и снимаете ботинки?

– Простите?

– Не важно. – Она взяла со столика стакан с лимонным соком. Хотя лед растаял, напиток был еще прохладным. – Вы плаваете здесь, ваше высочество?

– Когда позволяют дела и время.

– Делу – время, потехе – час. Такая поговорка не для вас?

Он сидел, как будто не чувствуя, что его спина плавится на солнце, она видела, как иногда вспыхивает рубин на королевском перстне, но лицо и глаза были в тени.

– Наверное, так должно быть.

– Но это не для принцев?

– Прошу прощения, что не смог заняться вашим досугом.

– Я не хочу, чтобы меня развлекали. – Она встала, и он тоже поднялся. – О, да сидите же, ваше высочество, мы здесь одни. Вам не кажется, что женщину утомляет, когда мужчина вскакивает при каждом ее движении.

Он снова сел, но вид у него стал такой, как будто его позабавило услышанное.

– Нет, я об этом не думал.

– Так вот, им это не нравится. Вам надо бы чаще бывать в Америке, может быть, научитесь быть раскрепощенным.

– Но я, в силу своего положения, не могу позволить себе быть раскрепощенным, – спокойно заметил он, и ее гнев сразу остыл. Она позволила себе слишком много.

– Ладно. Оставим это, хотя я не понимаю, почему так обязательно следовать правилам в присутствии друга семейства. Прошу прощения, ваше высочество, но я не привыкла к официальности, и меня раздражает протокол.

– Тогда почему вы никогда не зовете меня по имени? – Этот вопрос заставил ее повернуться и посмотреть в его глаза вопросительно и удивленно. – Вы же сами только что сказали, что мы знаем друг друга много лет.

– Я ошибалась, – она почувствовала подвох, – мы совсем не знаем друг друга.

– Но вы ведь обращаетесь к остальным по имени, несмотря на титул.

Ей хотелось пить, но она не желала проходить мимо него.

Он встал и, подойдя, заглянул ей в глаза:

– Я хотел бы знать причину.

Она занервничала. Он стоял слишком близко, опустив руки, не дотрагиваясь до нее, но она вдруг испугалась.

Он видел, что она нервничает, но придвинулся ближе:

– Так почему? Я был с вами недружелюбен?

– Да… То есть нет. – Она вдруг сделала шаг назад.

– Да или нет?

– Нет. – Она стояла, проклиная себя и чувствуя собственную глупость. Зачем она начала этот разговор? – Вы всегда очень вежливы и предупредительны. Хотя с самого начала вы меня не одобряли…

– У вас создалось такое впечатление? – Он встал почти вплотную. Ей оставалось защищаться обычным приемом – агрессией.

– Вы ясно и понятно всегда давали мне это понять.

– Тогда приношу свои извинения. – Он вдруг взял ее руку и поднес к губам. Ей показалось, что гром ударил посреди ясного неба.

– Не старайтесь быть таким любезным. – Она попыталась вырвать руку, но рука была зажата как в тисках.

Его улыбка была еще удивительнее, чем поцелуй, и произвела еще большее впечатление. Почему она так разволновалась?

Он находил ее неотразимой. Под внешней оболочкой железной леди явно притаились уязвимость и растерянность.

– Вы предпочитаете грубость?

– Я предпочитаю предсказуемость.

– Я тоже. – Что-то промелькнуло в его глазах. Вызов? Но впервые ей не захотелось на него отвечать, и она промолчала. – Но признайтесь, предсказуемость скучна. Иногда неожиданность интереснее.

– Интереснее для кого? Она только ставит человека в неловкое положение.

Его улыбка стала еще откровеннее, отчего на щеке появилась ямочка.

– Я своими поступками и словами вызываю у вас чувство неловкости, Ева?

– Я этого не говорила. – Она оторвала взгляд от его губ, подняла глаза и встретила его внимательный взгляд.

– Вы покраснели. – Он вдруг обхватил ладонью ее щеку.

– Жарко, – вымолвила она с трудом, чувствуя, как дрожат колени.

– Да, очень жарко. – Он тоже чувствовал, как между ними искрит воздух. – Не кажется ли вам, что нам обоим надо немного остыть.

– Вы правы. Мне надо переодеться. Я обещала Беннету до ужина пойти с ним на конюшни.

Выражение его лица мгновенно изменилось. Он отнял руку от ее горячей щеки, и все встало на свои места, словно не было странных взглядов, прикосновений, загадочных речей.

– Я вас покидаю. Французский посол с супругой сегодня ужинают с нами.

– Постараюсь есть суп тихо, не хлюпать.

Все-таки она не смогла сдержать иронии, характер дал себя знать. И сразу увидела, как его взгляд потемнел от гнева.

– Вы делаете из меня посмешище, Ева, и из себя самой тоже.

– Скорее только из себя.

– Из нас обоих. Уходите с солнца, Ева. – Александр повернулся и ушел не оглядываясь.

Она смотрела, как он удаляется четким, почти военным шагом. Потом нырнула в бассейн с головой.

Спустившись вниз, Ева с облегчением увидела, что кроме Беннета на ужин явилась Бри с мужем. Сидя за столом между Ривом и послом, Ева была избавлена от общения с Александром, который, как и полагалось по статусу, сидел во главе стола. С одной стороны от него была сестра, с другой – жена посла.

Ужин был официальным, но, к счастью, скоро стало ясно, что он, вопреки ожиданиям, не станет скучным и утомительным. Посол оказался кладезем анекдотов, и Ева много смеялась, даже перешла на французский, ведь не зря же она провела годы в швейцарской школе.

– Я в восхищении. – Рив одобрительно поднял бокал в ее честь, когда она повернулась к нему.

Он мало изменился с годами. Только виски слегка тронула седина. Хотя нет, это было не все. Он стал спокойнее. Очевидно, семейное счастье продлило его молодость.

– А как ваш французский, вы его улучшили? – спросила Ева.

– Нет. – Рив, разрезая утку в соусе, подумал, что предпочел бы стейк с кровью, приготовленный на гриле собственноручно. Он бросил взгляд на жену, которая весело смеялась шуткам Беннета. Жертва, которую он принес, женившись на принцессе, не шла ни в какое сравнение с тем, что он выиграл. – Габриела говорит, что я не имею склонности к языкам. И она права.

Ева засмеялась и подняла бокал с вином:

– Я так рада, что поеду завтра на вашу ферму, давно хотелось посмотреть, как вы там устроились с Бри. Крис мне говорила, что дом просто очаровательный. Но так и не припомнила, что вы посеяли – пшеницу или овес. Она сказала, что вы держите лошадей.

– Дети любят кататься верхом. Даже Дориан с удовольствием садится на пони. – Рив подождал, пока заберут тарелки, и добавил: – Просто удивительно, как быстро они научились.

– Каково это, Рив, стать членом королевской семьи? – Ева повернулась, чтобы видеть его глаза, сама не понимая, почему ответ так важен для нее. – Я думаю, тяжело жить постоянно на виду, в чужой стране, хотя и не все время.

Рив мог просто отшутиться, как сделал бы другой мужчина на его месте. Но он был человек прямой и никогда не уходил от ответа, не хотел скрывать правды.

– Вначале было трудно нам обоим, – признался он. – Но постепенно привык, и теперь это для меня второй дом. Такой же, как в Виргинии. Я, конечно, буду рад, если Александр женится и с Бри снимут некоторые обязанности. Но я люблю ее, остальное не важно. Я могу смириться с теми неудобствами и условностями, которые связаны с титулом жены.