Оружие возмездия - Маркеев Олег Георгиевич - Страница 59

Дубанов нажал кнопку селектора.

— Сергей Альбертович?

— А кто здесь еще может быть? — раздраженно произнес Дубанов, узнав голос шефа охраны. — Чего тебе?

— В зале Алла Бесконечная. Вас спрашивала. Вы ее приглашали?

— Минуту.

Дубанов откинулся в кресле, развернул его так, чтобы не видеть аквариум. Требовалось срочно проанализировать ситуацию. Появление Аллы ни в одну схему не вписывалось.

И часа не прошло, как из ячейки в хранилище изъяли четыреста шестьдесят тысяч долларов. Прежде всего Дубанова покоробило то, что из его банка кто-то вынес деньги. Как всякий нормальный банкир, он легко брал, с трудом отдавал и все, что доверяли ему вкладчики, считал своим. Дубанову было искренне жаль уплывшие под oxpaной СОБРа тугие пачки новеньких долларов.

Анализируя ситуацию, он достаточно здраво рассудил, что хотя деньги и имеют конкретного владельца, на них могут претендовать и другие, пока еще неизвестные люди. Значит, самое интересное еще впереди. Собственно, попытке просчитать дальнейшее развитие событий и посвящались те сорок минут, что он просидел в кресле.

Дубанов почувствовал прилив азарта. В карты играл еще со студенческих лет, тогда — по копейке за вист, в московских клубах пуля доходила до сотни тысяч. И всегда неожиданный ход противника подстегивал интерес к игре. — Пропусти, -распорядился Дубанов. Он закинул руки за голову, вытянул под столом ноги. Под белой рубашкой отчетливо проступило брюшко и свесилось через ремень.

Алла с порога осмотрела кабинет. Ничего особенного, стандартный уют бизнесмена. Скользнула взглядом по развалившемуся в кресле хозяину. «Боров от Кардена, — мелькнуло в голове. — Что же они столько жрут-то!» Дубанов был далеко не Аполлоном, правда выше и крупнее Гарика Яновского. И явно моложе, что не могло не радовать. Главное, что у него еще имелись деньги, а у Гарика — уже нет.

Алла улыбнулась. Постаралась, чтобы улыбка не вышла чересчур заискивающей, но и особой радости от встречи демонстрировать не стоило. Алла выбрала имидж, соответствующий печальным обстоятельствам: минимум косметики, легкая небрежность в прическе, платье скромное, но вызывающе открывающее ноги. Имидж — юная леди на распутье судьбы.

Дубанов, не скрываясь, в подробностях рассмотрел ее фигуру под летним платьем, медленно провел взглядом по ногам вниз, потом вверх. Бесконечность ног, открытых почти на всю длину, явно произвела впечатление.

— Надеюсь, хоть ты не пришла забирать бабки, — вместо приветствия произнес Дубанов, указав ей на кресло перед столом.

— О чем ты, Сережа? — Алла опустилась в кресло, закинула ногу на ногу

— О твоем козле Яновском. -Дубанов презрительно скривил толстые губы. — Менты только что помыли четыреста шестьдесят штук баксов из его ячейки.

«Мамочка родная! — ужаснулась Алла, на секунду зажмурившись, как от пощечины. — Ну, жлобяра, дождешься ты от меня передачи!»

— А ты разве не знала? — удивился Дубанов.

— Нет. -Алла дернула плечиком. — Знала, что копит в кубышку, но чтобы столько — нет.

— Жалко, да? Такая ложка меда мимо хлебала прошла, — хохотнул Дубанов.

Алла посмотрела на его расплывшееся в глумливой улыбке лицо и заставила себя улыбнуться.

— Все в жизни бывает, Сережа. Где-то потеряешь, где-то найдешь. — Она не без удовольствия отметила, что улыбка на лице Дубанова сменилась явной заинтересованностью . — У меня сейчас голова о другом болит.

— О чем же?

Алла решила потянуть с ответом. Раскрыла сумочку, достала сигареты и зажигалку. Вопросительно посмотрела на Дубанова, тот нехотя вытянул руки из-за головы, подкатил в кресле к столу, толкнул к ней пепельницу.

— Наследство меня беспокоит, -выдохнула она вместе с дымом.

— Кто-то умер? — удивился Дубанов.

— Гарик, — ответила она, приглашая Дубанова самому додумать подробности.

Дубанов отвернулся к аквариуму. Через минуту его глаза сделались такими же неподвижными и стеклянными, как у рыбок.

«Только ртом не хлопает! — подумала Алла, подавив саркастическую улыбку. В профиль толстощекий Дубанов напоминал морского окуня, анфас — нажравшегося желудей борова. — Но не дурак же, если столько бабок имеет? А с лица воду не пить».

— Не советую. — Дубанов закончил размышления и вновь откинулся в кресле, забросив руки за голову. — В лучшем случае все, что после Гарика осталось, свои поделят полюбовно. Может, у кого-то от жадности крыша поедет, решит хапнуть бесхозное, тогда чуть-чуть постреляют. Но тебе в драку лезть не советую. Только сунься в суд с заявой на признание тебя законной сожительницей — грохнут на следующий же день.

— А что мне делать прикажешь? — надула губки Алла.

— А что ты до этого делала? — похабно усмехнулся Дубанов.— А ты не знаешь?

— Алла с вызовом посмотрела на Дубанова. Кончик языка при этом скользнул по верхней губке, словно слизывая табачинку.

Подействовало. Дубанов расплылся в улыбке и дрогнул животом. Алла сыграла смущение и отвела взгляд.

Рыбки равнодушно виляли хвостами в зеленой глубине.

«Каждая по сотне баксов стоит, не меньше, — с ненавистью подумала она. — И аквариум штук на пять тянет. А у меня восемь сотен на все про все. Хоть сама голяком в аквариум ныряй».

— К сожалению, вакансий нет. Имею, так сказать, полный комплект: жена околачивается в Швейцарии, в Калининграде содержу любовницу, еще одна заряжена в Москве. А если уж приспичило, так вон она — секретарша. Только кнопку нажми.

— Дубанов, выпятив подбородок, указал на селектор.

«И всех удовлетворяешь, конь с яйцами?» — чуть не вырвалось у Аллы. Она заставила себя улыбнуться.

— Жизнь удалась, поздравляю. — Алла медленно выпустила дым. — А москвич твой не скучает? Или ему горничных хватает?

Дубанов хрюкнул, глазки на секунду блеснули, как у кабана, почувствовавшего опасность.

— Поясни.

— Я же не забыла, как он на меня вчера пялился. — Алла сменила ногу. Как у Шарон Стоун в «Основном инстинкте» не получилось, но Дубанову хватило. — Мужик крутой, а прилетел без эскорта. Значит, либо на тебя рассчитывал, либо что-то у него по этой части не в порядке. Но наголубого не похож. Или я ошибаюсь?

Дубанов подъехал на кресле к столу, выложил руки, забарабанил толстыми пальцами какой-то бравурный марш. Глаза его при этом азартно поблескивали, но мясистое лицо хранило непроницаемое выражение.

«Картежник», — сделала вывод Алла. И таких рыхлых, заторможенных, но с бесом внутри она насмотрелась. Большинство уже догнивает в полированных гробах. А этот еще не наигрался. Вот черт, никогда не знаешь, на чем мужика зацепишь. А еще говорят, что бабы — дуры. При желании и умении из любого можно веревки вить.

— Посуди сам, Сережа. Проспится он после вчерашнего, зачешется у мужика в одном месте, а кого ты под него подложишь? Лахудру свою из приемной? Так ей, козе, премию дать придется. — Алла в лучших традициях рынка принялась нахваливать товар.

— Слава богу, не одна ты у нас такая, — начал сбивать цену Дубанов. — Были б бабки, бабы налетят.

Алла сквозь облачко дыма пристально посмотрела в глаза Дубанову.

— А ведь он у тебя про меня уже выспрашивал. Я же чувствую. — Алла стряхнула столбик пепла в пепельницу. И добавила: — И тебе он нужен. Думаю, договоримся.

— Короче, Бесконечная. Что ты хоть хочешь?

— Да господи, неужели не ясно? — Алла изобразила на лице возмущение. — В Москву хочу. Надоели вы мне хуже редьки.

— Размечталась, детка! Можно подумать, Москву специально для тебя строили.

— Дубанов откатил от стола. — А если не выгорит? Не обидно будет, что зря давала? Хотя если уж Гарику...

— Только не надо о грустном! — надулась Алла. — Это уже в прошлом.

— А в настоящем у тебя полный коммунизм. В смысле — работа за удовольствие и ни копейки денег. — Дубанов захохотал, отчего брюшко затрепетало и задергалось,

Условно в нем закопошился какой-то зверек.

— Это мои проблемы, Сережа! — оборвала его Алла.