Оружие возмездия - Маркеев Олег Георгиевич - Страница 47

Он искоса глянул за плечо Фили на Стрельцова, быстро водящего ручкой по бланку протокола.

— Не обижал я его! — Филя неподдельно возмутился. — Так, теры кое-какие были. Но в бизнесе без этого не обходится.

— Из-за «мерсов» поссорились? — подсказал Злобин.

— Это вам Музыкантский наплел? Требую адвоката и очной ставки. — Филя демонстративно отвернулся и уставился в окно.

— Филя, пока твой адвокат не приехал, я сам дам тебе бесплатную консультацию. — Злобин придвинул к Филиппову пепельницу. Тоном уставшего преподавателя юрфака продолжил: — Очная ставка производится для уточнения показаний, полученных в ходе следствия от допрошенных независимо друг от друга лиц. А я не горю желанием быть разводящим между двумя коммерсантами. Если ты утверждаешь, что конфликт у вас произошел из-за «мерсов», то катитесь вы, голубчики, в арбитражный суд. Там и парьте друг другу мозги.

Филя закурил, выпустил дым в потолок. Всем видом показал, что задумался. Злобин не торопил, предоставляя ему самому шагнуть в яму

— Допустим, из-за «мерсов». - Филя наконец решился продолжить разговор. — А что тут такого?

— Ничего, — пожал плечами Злобин. И мысленно добавил: «Кроме того, что Виталик сейчас в протоколе „признаю“ написал». — Кстати, Стрельцов, дактилоскопическую карту уже доставили?

— Да-а,-протянул Стрельцов.

— Так чего мурыжишь, бросай сюда! — Злобин поймал картонку, полюбовался сам и повернул лицевой стороной к Филе: — Узнаешь? — Злобин дождался, пока Филя наморщит лоб, и сунул карточку в папку.

Бесхозная дактилокарта, неизвестно как попавшая в его стол, была для Злобина «домашней заготовкой», гарантирующей стопроцентный гол. Филю много раз заметали в отделение милиции, дважды по молодости проходил по восемь-восемь[26], но открутился. Значит, «пальчики» с него снимали, этого Филя забыть не мог.

— Во сколько ты уехал из квартиры на Ватутина?— спросил Злобин, отхлебывая кофе.

Зрачки Фили заметались то влево, то вправо — верный знак, что он лихорадочно просчитывает, к чему клонит следователь, и одновременно пытается что-то придумать. Дактилоскопическая карта сыграла роль козырного туза, крыть, по понятию Фили, было нечем. Если в квартире что-то произошло, то все пальчики уже на экспертизе и отпираться смысла нет.

— Часа в четыре. Может, раньше. — Филя насторожился, ожидая следующего хода следователя.

А Злобин раскрыл первую попавшуюся папку из лежавших на столе. Сделал вид, что внимательно читает, держа чашку у рта. Читал он путаные показания гражданина Лучникова, обвиняемого в нанесении тяжких телесных повреждений собутыльнику, но Филя об этом не догадывался.

— А не в шесть? — спросил он, подняв взгляд на Филю,

— Да вы чо, я в это время с Галькой в Светлогорске был! Спросите, она подтвердит.

— А кроме нее кто?

— Меня весь пансионат видел, кого хотите спрашивайте!

— Ладно, значит, в четыре. — Злобин отхлебнул кофе, и Виталий по его сигналу сделал соответствующую запись в протоколе.

«Ну как такого не посадить? Таких учить надо». Филя попался на старый, как сама борьба с преступностью, прием. Задай Злобин вопрос иначе: «Вы бывали в квартире на Ватутина?» — гарантированно получил бы отрицательный ответ. А когда уточняют время, не ставя под вопрос сам факт, неопытный подследственный сыплется.

— Мужиков, что в квартире с Музыкантским были, знаешь? — как можно небрежнее спросил Злобин. — Охрана, что ли, его?

— А черт их знает. — Филя раздавил окурок в пепельнице. — Можно, я еще одну закурю, а?

Злобин от удивления чуть не расплескал кофе. Такой скорой демонстрации морального поражения он не ожидал, тем более что все только начиналось.

— Кури, не спрашивай. Не мои же стреляешь. — Злобин проследил, как Филя трясущимися пальцами достает сигарету, и снова сделал вид, что сверяется с протоколом. — Там был маленький такой, на злого клоуна похожий. Как его Музыкантский называл, не помнишь?

— При мне никак. А что?

— Хорошо, а как они себя вели? Чем занимались!

— Кто, эти черные? Так, сидели просто. Телевизор смотрели. — Филя трясущимися пальцами еле справился с зажигалкой.

— Сколько ты пробыл в квартире?

— Полчаса. Может, меньше. — Филя затянулся. Мысль, пришедшая ему в голову, заставила говорить без паузы. Он так торопился, что слова стали вылетать вместе с облачками дыма. — Я же с Галькой... Кхм. Торопился очень. Пока заправлю тачку, пока доеду... Ну, вы понимаете.

«Роет себе яму с азартом Стаханова», — заключил Злобин. Он с первого взгляда раскусил Филю, у таких кишка тонка уйти в глухую несознанку, такие выкручиваются и петляют, врут, невольно сдавая информацию.

— Постарайтесь вспомнить, Филиппов: за эти полчаса вы в квартире ни у кого оружия не видели? — задал он следующий вопрос, на который знал ответ.

— Не-ет. — Филя так затряс головой, словно речь шла о его квартире.

— Я так и подумал. — Кофе совсем остыл, и, сделав глоток, Злобин недовольно поморщился, — И о чем ты разговаривал с Музыкантским?

«О делах», — мысленно подсказал ответ.

— О делах, — без промедления ответил Филя.

— О «мерсах»?-уточнил Злобин.

— И о них тоже. А в чем дело, я не пойму?

— И я ни фига не понимаю! — Злобин опустил чашку. — Слушай, Виталий, сделай еще кофейку. Не разорю?

— Да что вы, Андрей Ильич!

Стрельцов резво вскочил из-за стола.

«Пока ты воду из графина нальешь, пока с кипятильником провозишься, я клиенту окончательно мозги запудрю. Только писать об этом не надо», — подумал Злобин, глядя на мальчишеский затылок Стрельцова. Поспать парню сегодня ночью явно не удалось, русые всклокоченные хохолки торчали в разные стороны, как побитая ураганом пшеница.

— Может, я от жизни отстал и гнать меня надо из прокуратуры, — словно сам себе сказал Злобин, краем глаза контролируя реакцию Фили. — При мне преступники масть не меняли, считалось западло. Гопники по карманам не щипали, а кидалы не мешали жить каталам. Нет, конечно, попадались уникумы, кто насиловал, убивал и грабил одновременно. Но это исключение. А теперь... Нет, не пойму. О тэмпора, о морэс! — вздохнул он и обратился уже напрямую к Филе: — Вот, например, ты. Как говорят, кто ты есть по жизни? Не могу ответить. И фарцовщиком был, и ломщиком у обменников промышлял, и кидаловом баловался. Вот кто ты, Филиппов Арнольд!

— Между прочим, я — президент фирмы «Балтика-трест», — дрогнувшим голосом произнес Филя.

— Коммерсант, значит, — не без сарказма заключил Злобин. - Скажи еще, что налоги платишь.

— Плачу! — с вызовом заявил Филя.

— Так какого же рожна ты в бандиты записался?! — Злобин для большего эффекта шлепнул ладонью по столу. — Все нормальные бандиты в коммерсанты идут, а ты, значит, поперек течения прешь.

— Что вы имеете в виду? — У Фили краска разом схлынула со щек, а веки мелко задрожали.

— У Музыкантского спроси. Он на тебя заяву накатал, что ты его силой на хату привез и до смерти пугал, требуя какие-то бабки.

Филя еще больше побледнел и через силу сыграл возмущение.

— Врет! Не было такого. И хата эта его, для баб снимал. — Он раздавил сигарету в пепельнице. — И вообще, требую адвоката!

— Да не кипятись ты! — Злобин небрежно махнул рукой и откинулся в кресле. -То, что Музыкантский врет, я и без тебя знаю. Будем рассуждать логично. Ваши законы я не уважаю, но учитывать их должен. Кто ты против Музыкантского? Никто. По закону заказать ты его не имеешь права. А рискнул бы, отвечать пришлось бы и тебе и тем лохам, которых ты на это дело подписал бы. И кинуть Музыкантского ты бы не посмел. Выходит, он тебя кинул. Естественно, ты попробовал качать права, но Музыкантский послал тебя куда подальше. Ты утерся и уехал в Светлогорск водку пить. Я правильно излагаю?

Филя лихорадочно соображал, зачем прокурорский отмазывает его, придумал себе какое-то объяснение и выдавил:

— Допустим.