Черная Луна - Маркеев Олег Георгиевич - Страница 76

— А также врачей, артисток, портних. И любовниц, как же без них. Чему удивляешься?

— Я не удивляюсь, я смущаюсь. Просто еще не привык.

Вика фыркнула. Впервые за эту встречу в глазах заиграли веселые искорки.

— Российскому отделению Ордена более ста пятидесяти лет, между прочим, а в газетах о том, что тебя смущает, начали писать всего пару лет назад.

— Говорю же, не привык. — Максимов специально перевел беседу на шутливый тон, по опыту знал: стресс, что пережила за последние часы Вика, одним заходом в ванную не преодолеть, в лучшем случае можно временно загнать внутрь, но срыв будет непременно. Чутье подсказывало — очень скоро. — Так, ты рассталась со мной возле клуба и сразу же вышла на связь с нашими?

— Скромностью ты, конечно, не страдаешь. Что такого особенного произошло, чтобы я тревожила людей? — Вика скорчила хитрую гримаску.

— Не стану спорить, хотя и не согласен. Продолжай.

— Я вернулась домой. Примерно в полночь позвонил Черный человек и сказал, что за мной уже вышла машина. Надо присутствовать на одной важной церемонии.

— Погоди. Черный человек — это тот, кого еще называют Канцлером?

— Да. Сам понимаешь, отказаться я не могла. Максимов кивнул. В библиотеке Инквизитора прочитал достаточно о структуре и иерархии лож. Канцлер, традиционно носящий черные одежды, по сути, являлся подлинным властителем ложи или ордена. Если Великая жрица и ее Супруг царствовали, то он правил. Его должность можно сравнить с шефом секретариата партии. В его руках административный аппарат, касса, архивы и личные дела. Сколько истинного могущества дает подобная должность, можно понять, если вспомнить, что Сталин стал Сталиным с незаметной должности секретаря партии. Пока мастодонты марксизма весь пыл тратили па склоки и теоретические споры, он железной рукой подмял под себя всю исполнительную власть в партии, превратив сборище политических авантюристов и прожектеров в монолитный отряд управленцев и государственников.

Вспомнил Максимов и другое. По легенде, еще загадочнее, чем яд Сальери, Моцарту заказал «Реквием» неизвестный человек в черном. Сколько слов было потрачено для объяснения этого доподлинного факта, сколько версий выдвинуто и сколько напущено мистического тумана. Мистика была, но совсем другого рода. Это и был Черный человек — канцлер масонской ложи, к которой принадлежал Моцарт. Отсюда следовал вывод, что «Реквием» — не просто «лебединая песня» искрометного Моцарта. Это заупокойная месса, сочиненная умирающим «братом» по заказу ложи. Только к католичеству она не имеет никакого отношения. Это траурный марш и отходная молитва по умершему масону. Странно, более чем странно, что Страна Советов прощалась со Сталиным под тяжелые вздохи «Реквиема».

— Господи! — неожиданно вскрикнула Вика, оттолкнула чашку, расплескав чай по столу, рванулась к мойке, нависла над раковиной, судорожно вздрагивая всем телом.

Максимов вскочил, подхватил за талию, иначе бы не устояла на подломившихся ногах.

— В чем дело?

Ответом были безудержные рыдания.

«Началось», — с профессиональной отрешенностью подумал Максимов. Ладонью вытер слюну с дрожащих губ Вики, подхватил на руки и понес в спальню. Кот, путавшийся под ногами, получил пинок и первым, скользя боком по паркету, влетел в комнату. Исчез под тахтой, не дожидаясь добавки.

Дал ей нарыдаться всласть. В таких случаях правильнее выждать, главное не дать истерике перерасти в катотонию. Как только Вика, судорожно всхлипнув, захлебнулась воздухом и перестала дышать, подтянула колени и прижала добела сжатые кулаки к подбородку, Максимов хлестко шлепнул ее по лицу. Пощечина вышла громкой, но, знал, вовсе не болезненной,

— Ты… ты… — еле выдавила Вика, испуганно вытаращив глаза.

— Конечно, я. — Максимов прижал ее к груди, стал поглаживать по напряженной спине. — Все в порядке, девочка, все в порядке. Не волнуйся… Что там у тебя случилось?

— Я человека убила, — пролепетала Вика и опять чуть не ушла в истерику, но Максимов не дал, вполсилы хлопнув по спине. — Я человека убила! «Мать честная, и она туда же!»

— Успокойся. На войне не убивают, а отнимают жизнь у врага. Гордиться особо нечем, но и греха в этом нет.

— Я…

— Лежи тихо.

Вика попыталась освободиться, но Максимов крепче прижал ее к себе, после еще одной попытки она затихла.

— Успокойся. Все уже в прошлом. Полежи, потом расскажешь.

Она несколько раз всхлипнула и расслабилась, крепко вцепившись в плечо Максимова.

«Интересно, когда это она успела? Всего несколько часов прошло, как расстались. Правда, тебе хватило. — Вспомнил дачный подвал, медленно заваливающиеся тела, распахнутые в крике рты, багровые фонтанчики из пулевых отверстий. — Со мной все ясно, а она-то куда лезет?»

— Я не хотела. Я же не знала, что этим все кончится! Очнулась, а она уже не дышит. Клянусь, никто не знал, что так все получится. Это все подстроила она.

— Кто?

— Лилит!

Черная Луна

Погас последний светильник. Лишь дрожащий язычок в курильнице проклевывался сквозь кипящую смолянистую жидкость. Тягучие пары поднимались над чашей, аромат горящей смеси из розового масла, жасмина и кориандра плотными волнами расходился по погрузившейся во мрак комнате. Опьяненные запахами и вином, настоянным на травах, они едва держались на ногах, пол плавно покачивался, где-то за стеной бились волны. Не в силах больше терпеть духоту и жар, разгорающийся в теле, все четверо, как по команде, развязали пояса, шелковые накидки соскользнули с обнаженных тел.

— Тебе пора в путь! — произнесла та, что стояла у алтаря.

Глаза уже успели привыкнуть к темноте, и в призрачном свечении огонька в курильнице Вика смогла разглядеть, как Лилит помогла встать с низкого алтаря женщине. Та покачнулась и медленно опустилась на колени. Лилит распахнула накидку, поставила ногу на плечо женщине, заставила пригнуться.

— Таинством темноты, светом Луны, силой Востока, молчанием ночи, древним обрядом Геи Гекаты я заклинаю тебя узами любви, Великий Рогатый бог. Приди ко мне и нарушь свой вечный пост! Да будет так!

— Да будет так! — ответили четыре голоса.

— Идите ко мне, сестры.

Она сорвала с плеч накидку и первая упала на пол. Вика почувствовала, что сердце готово вырваться из груди, и стала проваливаться в непроглядную мглу. Чьи-то руки подхватили ее, медленно опустили на пол. А дальше показалось, что она попала в объятия многорукого существа, нежного, жадного и искусного…

* * *

Вика, свернувшись калачиком, спала на тахте. Кот пристроился рядом, урчал, блаженно щурясь во сне.

Максимов присел на подоконник, осторожно чиркнул зажигалкой. Даже этого звука хватило, чтобы Вика вздрогнула. Но не проснулась.

За окном светало, сквозь тонкие шторы в комнату пробивался по-летнему яркий утренний свет. По полу вытянулись длинные тени.

Максимов следил, как сквозняк крутит облако дыма, сигарета тлела в пальцах, столбик пепла надломился и был готов упасть на пол, но Максимов, казалось, не замечал этого.

«Итак, начнем по порядку. Инквизитор — не обычный опер, он искал по-своему. Ведьмы и прочие балующиеся сатанизмом граждане при посвящении принимают новое имя. Как и в святцах, число таких „посвященческих“ имен ограничено. Есть популярные, есть почти забытые. Лилит, Гекат, Диан, Морган превеликое множество, года не хватит, чтобы всех отработать. Инквизитор выбрал самый оптимальный вариант, стал искать в тех сектах, где имя Лилит напрямую связывается с мифом. Единственной организацией оказался Орден Крыс, лишь они верят, что рано или поздно среди них родится новая Лилит.

Далее, Инквизитор знал, что малоизвестная гадалка из полуподвального медицинского центра на самом деле является главой Малого шабаша — группы из двенадцати ведьм, по сути — первичной ячейки Ордена. Именно поэтому он и пометил рекламу центра в газете знаком «турисаз» — «врата». Утром, перед поездкой в центр, по словам Вики, он приехал сюда уточнить самое важное: как выглядела та, что в прошлом ноябре приняла имя Лилит. Его интересовало, были ли у Лилит какие— нибудь знаки на теле. Вика присутствовала на обряде посвящения и запомнила черную круглую родинку на бедре и крестообразное пятнышко под левой лопаткой. К сожалению, на шабашах все надевают крысиные маски, запомнила бы лицо, проблем бы не было. Но Инквизитору хватило и этого. Он рванул в центр… И пропал. Как говорят в таких случаях умные люди, исчерпал лимит удачи. Слишком близко и слишком быстро подошел к цели.