Черная Луна - Маркеев Олег Георгиевич - Страница 47

— А другие варианты есть?

— Можно, конечно, острый приступ геморроя симулировать. Но я не стану, хирургов боюсь. Еще отрежут что-то не то, буду всю жизнь мучиться.

— Нет, я про работу говорю. — Белов решил, пусть уж Барышников гнет свое до конца.

— Других вариантов у нас нет, Игорь Иванович. Тут и дураку, вроде Димки, ясно, что в ближайшее время мы раскроем антиправительственный заговор. Бабахнет очередная «хлопушка», мы в три щелчка отловим исполнителей, а они сдадут нам организацию. И начнем мы устанавливать конституционный порядок. Но не в Чечне, а по всей России. — Барышников выдержал паузу, дав почувствовать опасность темы. — И вот задаю я себе вопрос, Иванович, на хрена мне это все надо?

Белов встревоженно оглянулся на малолетнюю парочку, девчонка издала такой стон, будто лишилась чувств от удушья. Оказалось, она жива и продолжает гибко извиваться на коленях партнера худым, как хворостинка, телом.

— Полегче, красавица, так и помереть недолго, — посоветовал ей Белов.

Девчонка уставилась на него мутным взглядом. Потом мягко, совсем по-взрослому улыбнулась. Он ждал чего угодно, даже на «завидуешь, старый?» не обиделся бы. Но с влажных губ барышни слетело банальное:

— Пошел ты… — Не дожидаясь ответа, она отвернулась и вновь впилась в губы партнера.

— М-да, — выдавил Белов и повернулся к Барышникову. А тот ждал ответа.

Белов с садистским удовольствием стал тянуть время, через горлышко изучая содержимое бутылки.

«Не исключено, что Барышников выспрашивает из личного интереса. Надо же ему сориентироваться, как жить дальше. Но если сопоставить с неожиданным появлением на горизонте Димки… Как он, щенок, неумело прощупывал, а! Допустим, меня проверяют. Тогда информацию должны снять минимум из двух источников ближайшего окружения. Димка и Барышников… Возможно, очень возможно, что затевается игра и кому-то очень надо знать, сумеет ли Белов исполнить свою роль, или его надо менять, пока не поздно».

— А ты когда к брату должен свалить? — Вопрос был с подвохом: если это легенда, то развалить ее труда не составляло.

— В августе, — без промедления ответил Барышников.

— Мало времени, — покачал головой Белов. — Давай завтра же ко мне с рапортом на увольнение, подмахну сразу. Сам знаешь, минимум месяц с «бегунком» по кабинетам набегаешься.

Он внимательно следил за реакцией Барышникова. Признаков паники не обнаружил. Тот сидел, уставившись под ноги.

— А ты, Иванович? — поднял голову Барышников. — Я так понимаю, решил продолжить художественное плаванье в бассейне с дерьмом?

Вопрос был задан грамотно, бил на совесть, а не на логику. На такие вопросы человек вынужденно отвечает эмоциональнее, а значит — и раскрывается больше.

— Мне пока идти некуда, Миша, — вздохнул Белов. — И кроме этого, если ты прав и грядут серьезные перемены, то лучше остаться среди тех, кто сажает, а на тех, кого в «воронках» везут, — добавил он в расчете не тех, кто, возможно, будет по строчке анализировать разговор.

— Логично. А пока все тихо, лучше быть «крышей», чем сидеть «под колпаком», — заключил Барышников. Запрокинул голову и влил в себя остатки пива.

Белов стал примериваться к своей бутылке, собирав ясь так же добить оставшееся, разговор можно было считать оконченным и состоявшимся. Вздрогнул, не донеся бутылку до рта, когда Барышников кряхтя полез в карман пиджака и вытащил плоскую пластмассовую коробочку.

— Это что? — Белов на глаз определил, что на диктофон похоже мало, но чем черт не шутит в век технического прогресса.

— Презент, — усмехнулся Барышников. — Это тебе, а у меня — вот. — Он похлопал по поясу, на котором висела такая же коробочка. — Для отставших от жизни оперов поясняю, пейджер — самая надежная и эффективная связь в городе.

Белов покрутил в руке свой пейджер.

— Где взял?

— Пока ты на совещании потел, я кое-куда смотался. Наш друг подарил, — с намеком посмотрел на него Барышников.

В конторе не было ни одного отдела, который не «крышевал» бы знакомых бизнесменов. Иногда доходило до абсурда, когда на «стрелке» встречались боевые соратники. И тогда с матом-перематом выясняли, у кого больше прав. Согласно субординации, прав было больше у старшего по званию. Вот и посылал куда подальше полковник старлея, приехавшего отстаивать права «своего» бизнесмена. До стрельбы, слава богу, дело пока не доходило. Не бандюки убогие все-таки разбирались, а люди с высшим образованием.

— Ты поаккуратнее, старый.

— Я же не наглею, как РУОП! Не мобильный же у него вытряс и не джип последней модели. Мне гульбарий в кабаке ни к чему, лишь бы на обед в столовке хватало и на пивко после работы. — Барышников вновь стал самим собой — циником и сибаритом. — Пейджер уже подключен, я там бумажку с телефоном и кодом прилепил. Кстати, всех расходов-то — на триста баксов. Не обеднеет.

— Концы к нам не ведут? — Белов пощелкал ногтем по гладкой крышке.

— Таких лис, как мы, на понтах не поймать, — хохотнул Барышников. — За пейджеры заплатил друг нашего малыша и передал дяде, а тот по-соседски подарил мне. Концов никаких. А привязать эти штуковины к факту ареста трех фур «левых» компьютеров — для это надо быть Каспаровым и Карповым одновременно.

Фирму, нуждающуюся в «крыше», нашел Барышников. Племянник его соседа по лестничной клетке, забросив диплом инженера-мостостроителя, по уши погряз в коммерции. Как ни бился, а выбраться из мелкой спекуляции не удавалось. Серьезные деньги требовали серьезных связей и надежной «крыши». Сосед, как подозревал Белов, давний собутыльник Барышникова, пришел с просьбой— предложением. Клялся в надежности, порядочности и точности в расчетах за услуги. Прикрывать, как выяснилось, пока было нечего, второй год фирма исправно носила в налоговую «нулевый» баланс, как ни странно, отражающий реальное положение дел. Поэтому ставили на ноги фирму коллективными усилиями, сосед обеспечивал связи в строительном бизнесе через друзей, бывших прорабов, выросших в серьезных людей в импортных костюмах. А Белов с Барышниковым передавали контакты, гарантирующие поступление оборотного капитала. Со временем их процент должен был материализоваться в виде двух квартир в новостройке — и у Белова, и у Барышникова дочери вошли в тот нежный возраст, когда квартирный вопрос встает с особой остротой.

Партию компьютеров, сам того не ведая, сосватал Серега Авдеев. Особо озабоченный по женской части, что требовало неизбежных расходов, а главное ввиду неминуемого развода, он решил совместить службу с коммерцией. Наслушавшись разговоров в курилке, он почему-то решил, что даже такой бестолковый опер, как он, имеет право на свою долю в негласном «крышевом» бизнесе. Хоть хватило ума поделиться идеей с начальством. Белов с Барышниковым выслушали молодого и жадного и, сделав строгие лица, послали его по соответствующему адресу. А сами, обмозговав идею, решили, что это то, что требовалось.

Авдеев через стукача разнюхал, что через один таможенный пост регулярно проходят партии компьютеров, декларируемых как радиодетали. Фокус-покус устраивал мелкий таможенный клерк, поэтому партия из трех фур прибывала лишь дважды в месяц — в дни его дежурства. Авдеев предлагал в ближайший приезд устроить налет в духе тех, что показывают по телевизору лопоухим гражданам. Повалить всех на землю и попинать для лучшей сообразительности, а потом поставить на деньги.

«Это тебе не баб валить, тут думать надо», — изрек на это Барышников. За неделю установил, что таможенник действительно работает на индивидуальном подряде, за что следовало наказать, пока парня не прихлопнули, обрубая концы. А так оно и будет, потому что дело крутили люди опытные; груз, едва выкатившись за ворота таможни, из разрозненных деталей, если судить по документам в машинах, тут же превращался в новенькие компьютеры, собранные одной фирмой-однодневкой по заказу другой для поставки в Казахстан неизвестному АО «Техносервис-плюс», в счет оплаты информационных услуг российско-голландской нефтяной компании, качавшей тюменскую нефть. Нахрапом влезть в такой змеиный клубок мог только полный самоубийца.