Сайлес Марнер [= Золото и Любовь., Золотые кудри., Сила Марнер, ткач из Равело] - Горфинкель Даниил Михайлович - Страница 2

Роман «Мельница на Флоссе» (1860) принес Джордж Элиот новую славу, еще более возросшую после выхода в свет «Сайлеса Марнера» (1861).

Она стала знаменитостью. Ей простили даже ее необычный брак. Теперь уже многие сами добивались знакомства с нею. На субботних приемах в ее лондонском доме можно было увидеть самых выдающихся писателей, философов, журналистов, английских и приезжих. У Льюиса и Элиот появились друзья в разных странах Европы. Супруги долго жили в Германии, где Льюис работал над своим известным трудом — биографией Гете. Затем они совершили путешествие в Италию, после чего вышел в свет исторический роман Элиот «Ромола» (1863). Бывали они также во Франции и в Испании.

Льюис был интересным собеседником и разносторонне осведомленным человеком. Джордж Элиот также принадлежала к числу образованнейших людей своего времени. Она свободно владела почти всеми европейскими языками, хорошо знала латынь, греческий и еврейский, могла читать в подлиннике древние памятники литературы, хорошо разбиралась в естественных науках, в вопросах философии и религии. Многие, знавшие ее, например Тургенев, говорили о большом личном обаянии писательницы. Когда в 1878 году умер Льюис, Джордж Элиот, несмотря на свои шестьдесят лет, вышла замуж за влюбленного в нее молодого человека Джона Уолтера Кросса. Этого английское общество не могло простить даже знаменитой писательнице. Вокруг Джордж Элиот снова образовалась пустота. Даже Софья Ковалевская была шокирована этим странным браком и долго не отваживалась навестить свою приятельницу. Но когда она все-таки пришла к ней в гости, она поняла, что Джордж Элиот и ее мужу не было никакого дела до тех негодующих сплетен, которые вызвал их брак. «Они оба как будто совершенно не сознавали неестественности своего положения и казались просто хорошими товарищами», — пишет в своих воспоминаниях Ковалевская.

Второй брак Джордж Элиот был непродолжительным. Она умерла 22 декабря 1880 года.

Литературное наследие Элиот весьма значительно. Кроме перечисленных ранее произведений, она выпустила в свет еще роман «Феликс Холт — радикал» (1866) — о рабочем движении в Англии, где попыталась дать образ нового человека, борца против социального неравенства. В другом романе, «Мидлмарч» (1871–1872), разбираются вопросы семьи и выдвигается тема «духовного мезальянса», когда различные по своим взглядам и культуре люди случайно соединяются в браке. Несходство их духовных интересов губит их счастье. В романе «Даниель Деронда» (1876) писательница выступила против антисемитизма и расовых предрассудков, что вызвало бурное негодование английских реакционеров.

Кроме романов, Элиот выпустила еще сборник стихотворений (1874) и книгу очерков «Теофраст такой-то» (1879).

II

Литературная деятельность Джордж Элиот падает в основном на пятидесятые и шестидесятые годы XIX века. Это было время расцвета могущественной Британской державы. Опередив прочие страны в промышленном развитии, Англия становится «мастерской всего мира». «Британская торговля возросла до сказочных размеров; промышленная монополия Англии на мировом рынке казалась более прочной, чем когда-либо раньше…»[1] Половина мирового производства угля и чугуна принадлежала Англии. Она строила железные дороги, оснащала свой флот паровыми судами, создала величайшую колониальную империю, по размерам в сто десять раз превышавшую территорию самой Англии. На каждого англичанина работало семь жителей колоний. Не удивительно, что при таком богатстве английской буржуазии удалось подкупить и часть рабочего класса — создать «рабочую аристократию» и, противопоставив ее остальной массе пролетариата, расколоть и обессилить рабочее движение. Энгельс писал об Англии в 1879 году: «Не следует замалчивать то обстоятельство, что подлинного рабочего движения, в континентальном смысле слова, здесь в настоящий момент не существует».[2] Революционная активность пролетариата, столь бурно проявившаяся во времена чартизма, теперь идет на убыль. Это породило иллюзии о вступлении страны в эру вечного социального мира, тогда как на самом деле именно в эти годы были созданы предпосылки для вступления Англии в эпоху империализма, в эпоху величайших войн и революций, навсегда положившую конец буржуазным оптимистическим иллюзиям. Тем не менее в пятидесятые и шестидесятые годы подобного рода иллюзии еще существовали. Философам и литераторам казалось, что гигантский научный и технический прогресс приведет людей к счастью без социальных битв, люди постепенно перестанут быть эгоистами и возникнет общество, построенное на гармонии интересов. Эти идеи, зародившиеся в недрах утопического социализма, получили новое специфически буржуазное истолкование в учении французского философа Огюста Конта, которое в эти годы стало необычайно популярным в Англии.

Конт, бывший секретарь Сен-Симона, пытался в своем учении сочетать надежды утопического социализма с данными новейшего прогресса естественных наук. Он полагал, что в науку об обществе следует внести такие же безусловные критерии, какие существуют в точных научных дисциплинах. Он стремился создать «социальную физику», где не было бы борьбы противоположных мнений, а существовали бы бесспорные законы. По его мнению, естественные науки в своем развитии прошли три стадии: стадию «теологического» мышления, когда человек искал причину явлений в образе бога; стадию «метафизического» мышления, когда человек пытался проникнуть в «сущность» вещи, и, наконец, сейчас они пришли к подлинно научной «позитивной» стадии, которая не стремится познать непознаваемое, не ищет ни первопричины, ни сущности, а довольствуется изучением явлений и связи между явлениями, то есть ограничивается тем, что дает человеку его чувственный опыт.

Только тогда, когда наука об обществе также отвергнет пережитки теологического и метафизического мышления, она станет, по мнению Конта, подлинной наукой. Основной тезис этой новой науки — «социологии» — Конт усматривал в невозможности и ненужности революции. «Любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель» — таков был девиз этой философии, как нельзя лучше отвечавшей запросам английской буржуазии 1850—1860-х годов. Главный акцент здесь переносился с социальной борьбы на «моральное возрождение».

С 1845 года Конт приходит к проповеди новой религии. Правда, это была особая, «позитивистская религия», обожествлявшая не Иисуса Христа, а человечество. Конт рассматривал человечество как некое коллективное «великое существо». Свое начало оно берет в недрах прошлых эпох, а конец его скрывается в неопределенном грядущем. Смысл жизни отдельного человека в служении человечеству. Подлинно великие люди — те, кто служит общему благу, и в календарь новой церкви вносятся имена Колумба, Галилея, Уатта, Лейбница, Кромвеля, Лавуазье… Простые люди также должны служить человечеству. Они должны «жить для других». Традиционная христианская заповедь: «Люби ближнего твоего, как самого себя!» кажется Конту недостаточно альтруистичной. Человек должен уметь жить только ради других, забывая о себе, — в этом высшее благо. В 1848 году Конт выпустил листовки с призывом к рабочим воздержаться от политической борьбы. И это лучше всего обличает реакционный характер его философии «порядка и прогресса». Но многих представителей интеллигенции позитивизм привлекал своей связью с естествознанием, с прогрессом науки и оптимистической уверенностью в светлом будущем человечества. Они не замечали его реакционных сторон — их подкупала энциклопедичность его системы и то, что идеализм здесь был искусно замаскирован. Вот почему многие прогрессивные деятели того времени тяготели к позитивизму. Среди этих людей, не сумевших разобраться в сложных исторических путях, которыми шло развитие капиталистического общества, была и Джордж Элиот. Теория морального возрождения была ей ближе революционной теории классовой борьбы, и она в своих романах последовательно проводит идеи контовского альтруизма.