Любовь по объявлению - Мариуц Ольга - Страница 2

— А! — Александру внезапно стало совсем весело. То ли рассмешили Ксенины аргументы, то ли наконец-то подействовало выпитое. — Ты все-таки признала меня гением! Благодарю, не ожидал!

— Пожалуйста, — процедила Ксения, не вынимая изо рта яркую соломинку, по которой тянулся густой коктейль. — Кстати, ты не можешь упрекнуть меня в том, что я не ценю тебя как журналиста. Чего никак не скажешь о тебе. Ты никогда не упустишь случая, чтобы не укусить меня, причем почти за каждый материал.

— Не виноват! — рьяно оправдался Александр. — Не по злобности характера или подлости натуры… Причина одна — женское творчество мне вообще претит. Куча воплей-соплей и полное отсутствие логики.

— Еще немного, — улыбка Ксении почти не изменилась, но непостижимым образом из вежливой превратилась в ледяную, — и я разобью на твоей гениальной голове все твое вдохновение!

И она выразительно показала глазами на приземистый пузатый графинчик, жалкий в своей пустоте.

Глядя на ее побледневшее от злости лицо, Александр не стал сомневаться, что от задуманного до действия остался всего один шаг. Ксения могла не обратить внимания на его поддразнивания, если дело касалось ее внешности или поступков, но когда речь заходила о работе… В очередной раз запоздало вспомнился Козьма Прутков: «Не шути с женщиной, эти шутки глупы и неприличны», — и, пытаясь сгладить совершенный промах, он примирительно произнес:

— Ну ладно, все… Извини. Нет, правда извини. Просто я, как профессиональный журналист, заранее проигрываю ситуацию и заранее знаю, о чем ты меня через минуту спросишь. А я скорее всего не смогу ответить.

— Ты так хорошо меня знаешь? — Ксения еще не отошла от обиды, поэтому смотрела не только холодно, но и презрительно.

— Тут дело не в тебе, а в шаблонах мышления. Сейчас, например, ты спросишь: «Что с тобой, Саша?»

— Что с тобой, Саша?

Голос Ксении вдруг прозвучал необычайно мягко, и от этого ему стало совсем муторно. Отшучиваться для него было привычно, гораздо привычнее, чем выворачивать наизнанку душу, что предлагала ему сейчас Ксения. В конце концов, какого черта он должен это делать? Мало кто захочет покопаться в его душе! Он сам в последнее время только тем и занимался, и ничего, кроме абсолютной пустоты, ему там обнаружить так и не удалось.

— А, догадался! — сказал он неожиданно для себя и больше себе, чем Ксении. — Со мной — ничего.

— Ничего? — проверила она.

Издержки журналистской работы: даже в обычной жизни любопытство идет впереди сочувствия.

— Ни-че-го! Абсолютный ноль! Пустое место! — сказал он, желая одного — чтобы она отвязалась.

— Пустота? — уточнила Ксения.

— Вот именно.

Для большей убедительности он взял со стола стакан, поднес его к губам и выдохнул в его пустую полость:

— Пус-то-та! Получилось гулко и глухо.

— Ты меня пугаешь, — помолчав, сказала Ксения.

— Я пугаю не только тебя, но и себя. Все мы боимся того, чего не понимаем. И хотя я сам себя знаю лучше всех, но сейчас даже я себя не понимаю. И поэтому боюсь этой своей полнейшей пустоты. Ее необходимо чем-то заполнить. Чтобы там хоть что-то хлюпало. Во всяком случае, это, — он показал на стакан, — не самый худший вариант.

— Ты сопьешься или попадешь в психушку.

— Не-а! — усмехнулся Александр — ему стала смешна та серьезность, с которой она говорила. — Таких, как я, в психушку не берут. Они здесь нужны для развлечения почтеннейшей публики. А если заходят далеко или не туда — их вовремя останавливают. Ведь ты меня остановишь, мой ангел-спаситель?

— Я не вожусь с алкашами, — остудила его пыл Ксения.

— Вот-вот, именно этим всегда оканчивается так называемые доброта и сочувствие. Особенно — женские.

— Не язви, — попросила Ксения. — Я просто хочу, чтобы до тебя дошло — не все потеряно.

Внутри у него все напряглось. Он не хотел, чтобы Ксения или кто-либо касался причины его состояния. Но тут же лишний раз удостоверился, что от женщины скрыть ничего невозможно.

— Тебя бросила твоя Прекрасная Дама, — безжалостно и совершенно спокойно констатировала она, пытаясь поймать его взгляд.

Отпираться было бессмысленно. И он промолчал.

— Она дура, — спокойно заключила Ксения.

Эта ее реплика вызвала в нем противоречивые чувства. Наедине сам с собой он и сам, злясь, частенько мысленно называл Жанну, ту самую прекрасную даму, как ее с издевкой назвала Ксения, дурой. Но ему стало неприятно, когда услышал пусть то же самое, но со стороны. Наверное, все-таки это не соответствовало действительности. Жанна дурой явно не была. Скорее всего он сам оказался не на высоте. Вообще-то Александр был свято уверен, что в жизни человеку достается именно тот спутник, которого он заслуживает в данный момент. Потому-то в последнее время судорожно пытался понять, чего он еще не «дослужил».

— Не твое дело, — нарочито грубо сказал он Ксении и тут же поморщился от того, что выдал этим свое беспомощное состояние.

— Не мое, — охотно согласилась Ксения, весьма довольная, что наконец-то ей удалось «достать» Александра. — Пусть живет и благоденствует. Но ты ведь тоже должен как-то жить.

— Как-то, наверное, должен…

Александр оглянулся на стойку бара. Очень хотелось выпить еще, но он сдержался. Это было чревато нудной нотацией о тлетворном влиянии алкоголя.

Ксения не пропустила его тоскливого взгляда.

«Мегера», — тоскливо подумал Александр, поняв, что она прочитала его мысли. Он вперился ей прямо в глаза, желая, чтобы она поняла и то, что он только что о ней подумал. Но Ксения, по-видимому, читала мысли избирательно. А может быть, просто решила не обострять ситуацию, потому что никакой реакции не последовало. Наверное, она решила сэкономить время и идти напролом, как танк.

— Тебе нужно забыть это свое приключение, — безапелляционно заявила она и легко припечатала к блестящей поверхности столика наполовину опорожненный бокал.

Он хотел возразить, что отнюдь не считает произошедшее с ним тривиальным приключением, но вовремя сдержался. Так оставалась надежда сохранить хоть остатки собственного достоинства.

— Именно это я и пытаюсь сейчас сделать — забыть, — сказал он и пытливо посмотрел на Ксению.

Его интересовала ее реакция: разжалобило ли ее такое признание? И может ли он теперь выпить еще?

Ксения действительно была мегерой — ответ ее удовлетворил, но не размягчил.

— Однако методы ты избрал совсем не те, — отсекла она всякую надежду на еще одну порцию спиртного.

— А ты можешь подсказать мне те? — хмуро поинтересовался он, решив, что, если он будет не сопротивляться, а соглашаться, этот неприятный для него разговор закончится быстрее.

— Подобное лечится подобным, — многозначительно изрекла Ксения. — Тебе нужна другая женщина.

На его гомерический хохот обернулось полбара. Пытаясь справиться со смехом, он подумал, что такие перепады вредны для психики.

— Женщина мне нужна, — сказал он, наконец-то перестав нервно гоготать и в секунду приобретя прежний мрачный вид. — Но женщины у меня нет. Воспримем это как данность. Ну нет, так и нет. А никто и не обещал мне, что я обязательно буду счастлив в личной жизни.

— Если ты будешь все время только сидеть и накачивать себя этой гадостью, — Ксения опять кивнула на стакан Александра, хотя последние несколько минут он был пуст и, наверное, уже сух, — то ты никогда не будешь счастлив. Алкоголики счастливыми не бывают.

— Бывают, — вдруг упрямо возразил Александр. — Во всяком случае, они не бывают и несчастны. Это я, конечно, не о себе. Я, к сожалению, не сопьюсь — организм крепкий. Ну и ладно, жил без женщины и еще проживу. Сто лет. Тысячу! Миллион! Мои поиски закончились.

— Разве это проблема? — сказала Ксения, не обращая внимания на почти злобный блеск его нетрезвых глаз. — Мало ли вокруг женщин?

— Где? — спросил он и вполне серьезно оглянулся. — Разве они здесь присутствуют?

— Присмотрись повнимательнее, — посоветовала Ксения.

— Ясно. — Он не мог изменить себе. — Для моего спасения ты решила пожертвовать собой. И что, после восьми лет нашего такого близкого знакомства ты уже созрела со мной переспать?