Любовь по объявлению - Мариуц Ольга - Страница 18

Он кашлянул, пытаясь обратить на себя внимание, все-таки нужно было хотя бы попрощаться.

— Иди, — сказала Ксения. — Все в порядке. Сытый голодного не разумеет.

— В смысле? — поинтересовался Александр, хотя смысл сказанного был ему ясен.

— В прямом. Просто у нас все идет циклично. Когда хорошо у меня, у тебя — черная полоса, когда у тебя налаживается — я в ауте. Так что все в порядке…

Александр сомневался, что порядок может быть лишь таким, как представила его Ксения. Возможно, это только начало, а дальше все стабилизируется и им обоим наконец-то счастья не будет куда девать?

— Ну я пошел? — еще раз переспросил он. Ксения промолчала.

Он постарался побыстрее выскочить из кабинета — состояние Ксении нагоняло тоску и вызывало чувство вины, хотя он никак не мог понять: в чем, собственно, виноват он лично?

Через несколько минут ему все-таки удалось отодвинуть Ксенины проблемы на задний план. Он предвкушал встречу с Вероникой, что было гораздо приятнее. Возле ее дома он зашел в супермаркет и, побродив между прилавками, накупил всяческих вкусностей — неполезных, по мнению Вероники, но очень аппетитных. К копченой курице пристроились охотничьи сосиски, а банку маринованных шампиньонов любовно обвила малосольная селедка. Подумав, он положил в пакет бутылку шампанского и дополнил все это коробкой шоколадных конфет.

В переходе его взгляд привлекли цветы, и он купил небольшой букет сладко пахнущих орхидей. Сегодня был особенный день, хотя Вероника этого еще не знала.

Его подтолкнула Ксения. Два дня назад, после разговора с ней, он окончательно решил прекратить строить из себя кисейную барышню. На практике это означало новый виток в отношениях с Вероникой. Очень важный и приятный шаг… До метода поручика Ржевского он еще не дозрел, а вот то, что показала ему Ксения…

Подходя к дому Вероники и поднимаясь в лифте, он думал о том, что обязательно усовершенствует этот метод — к букве «В» (Вероника) прибавит «А» (Александр). И обязательно — большой «плюс» посередине. Кажется, так объяснялись Левин с Кити в «Анне Карениной». Но они писали мелом — то ли на столе, то ли на каких-то дощечках… Безусловно, это несравнимо с «писанием по телу»…

Он позвонил в дверь и постоял, выставя перед собой орхидеи. Легкие шажки за дверью, которые он ловил ухом, задерживались. Он позвонил еще раз и понял, что поспешил — Вероника еще не успела добраться домой с работы. Стоять на площадке перед дверью было неудобно, к тому же он не знал, куда приспособить тяжелый пакет со снедью. Спускаться вниз и ждать на скамейке возле подъезда не хотелось — бабульки, конечно, подвинутся, уступая место, но вряд ли он усидит под их любопытными взглядами. Потоптавшись на коврике, Александр вышел на этажный балкон. Во всяком случае, здесь можно было курить.

Докуривая третью сигарету, он подумал, что зря не позвонил Веронике заранее, посчитав, что в этом теперь нет необходимости. Он знал, что она должна быть вечером дома — разве он мог не приехать? Она знала, что он может приехать, — значит, по его разумению, должна была его ждать. Выбросив окурок и проследив взглядом его полет, он зажег следующую сигарету.

Конечно, она могла задержаться на работе. Александр решил ждать до последнего. Еще час ожидания привел к тому, что он залез в пакет и вытащил охотничью сосиску, которую тут же, даже не очищая, съел. Потом съел вторую. И еще третью. Безусловно, без хлеба было не так сытно. Впрочем, в пакете было еще достаточно продуктов.

Еще через час он подумал, что Вероника может вообще не появиться. Вполне могло случиться, что смена не пришла и ей ничего не осталось, как заступить на следующую «вахту». Значит, нужно спуститься и позвонить из автомата в больницу. Александр на всякий случай подождал еще полчасика, но это не принесло результата.

Он уже взялся за ручку двери, чтобы выйти с балкона на лестничную площадку, и тут услышал, что на этаже остановился лифт. Наконец-то! Он решил подождать, когда Вероника откроет дверь квартиры, и просто, без объяснений, последовать за ней. Сюрприз! Прошу любить и жаловать!

Из лифта вышли двое — мужчина и женщина. Женщина молчала, и только тонкие каблучки, звонко ударяющие в пол, выдавали ее присутствие. А мужчина, кажется, был слишком разговорчивый.

— Это невообразимо! — сказал тот, которого Александр не видел. — До сих пор не могу прийти в себя… Знаете, я ведь никогда не верил в такие объявления. Но что-то вдруг как потянуло… Наверное, это было предчувствие.

— Все может быть, — сдержанно ответила Вероника. Александр на балконе никак не мог отпустить ручку двери.

— Мне всегда казалось, что все это игра…

— И вы решили поиграть? — насмешливо спросила своего спутника Вероника.

— Да что вы, какие игры! — Кажется, конкурент Александра испугался, что может испортить о себе впечатление. — Я хочу, чтобы все было очень серьезно. Если бы случилась неудача, я бы никогда больше не пытался… И вдруг — вы присылаете мне письмо…

Вероника рылась в сумке, отыскивая ключи. Александр слышал, как она терзала все кармашки подряд, и ему хотелось подсказать, что ключ — в правом, рядом с помадой и зеркальцем.

— Ну, то, что я вам ответила, еще ничего не значит, — сказала Вероника. — Объявление, как и письмо, — не личная встреча. Написать можно что угодно, вы согласны?

— Бумага все вытерпит, — кажется, «разговорчивый» остался доволен своим замечанием.

— Нужно встретиться не один раз и не с одним человеком. Это нужно, чтобы сравнить. Кстати, вам пришло много писем?

— Нет, знаете, — соврал спутник Вероники, и Александр похвалил его за смекалку. — Так, всего несколько штук. Но ваше письмо, конечно, выделяется из этого ряда… И я сразу же…

Здесь Александр услышал, как в двери Вероники поворачивается ключ. Потом дверь захлопнулась, и он остался в полной тишине. В дурацкой позе: одной рукой перехватив тяжелый пакет, из которого вдруг одуряюще вкусно запахла копченая курица, другой — прикипев к ручке двери.

Наконец он стал приходить в себя. Отпустил ручку и похвалил себя за первый шаг. Вторым было метание — он бросил пакет в угол балкона и оперся на перила. Зажег сигарету. Он не считал, сколько выкурил их за сегодняшний вечер. Вероника сказала бы, что он наносит жуткий вред своему здоровью. Хотя она сказала бы это вчера… Но сегодня? «Нет, — подумал он. — Она могла бы сказать это и сегодня, ведь она медик. А медик, какого бы он ни был профиля, считает себя обязанным напоминать о вреде курения».

Он выбросил «за борт» окурок, тяжело наклонился и снова взял в руки пакет. Ничего он здесь не выстоит. Не дожидаться же своей очереди! До этого он, слава Богу, еще не дошел.

Александр открыл дверь, ведущую на лестничную площадку. Ему не хотелось смотреть на дверь Вероники: кто знает, что сейчас творится за ней? Вполне вероятно, его последователь смелее, чем он. Интересно, открыла бы Вероника дверь, если бы он сейчас позвонил? Какое у нее было бы выражение лица? И как бы она все это объяснила? Самому Александру и этому… разговорчивому. Александр ухмыльнулся: кому нужны эти проверки?

Он нажал кнопку вызова, но лифт забуксовал внизу. Судя по хохоту и звонким выкрикам, доносившимся снизу, в кабинку пыталась «утрамбоваться» молодежная компания. Стоять с пакетом вдруг стало не то что тяжело, а как-то неудобно. Александр представил, что еще придется тащить его через весь город. Пока лифт подъезжал к этажу, он быстро повернулся, подошел к двери Вероники и аккуратно, стараясь, чтобы продукты не рассыпались, пристроил пакет на коврике.

Ксения взяла банку с отстоявшейся водой и полила цветы на подоконнике. Воды было слишком много, и она, просочившись сквозь отверстия в донышках вазонов, сражу же образовала на подоконнике лужицы. Ксения схватила тряпку и стала торопливо вытирать воду, стараясь, чтобы ручейки не пролились на пол. Иначе нужно было бы бежать в коридор, искать уборщицу, просить у нее половую тряпку. Ксения не любила общаться с уборщицей, точно так же, как та не любила общаться с ней. Ксения доказывала, что кабинет должен убираться после работы, уборщица же упорно сопротивлялась, говоря, что у нее тоже семья, которая ждет не дождется ее после работы, и что совсем не трудно немного посидеть с поднятыми ногами, пока она выметает из кабинета весь этот хлам. Ксении наконец удалось справиться с организованным ею маленьким наводнением. Она выжала тряпку, держа ее над большим вазоном с уродливым, по мнению Александра, растением. Растение обладало длинными глянцевитыми листьями и имело устрашающее название «тещин язык». Развесив тряпку на батарее, Ксения вернулась к компьютеру. Но продолжить работу не смогла.