Я дрался на «Аэрокобре» - Мариинский Евгений Пахомович - Страница 10

Перекликаясь, прилетевшие собрались вместе и двинулись в сторону слабо мелькавшего огонька. Подошли. Оказалось, что на этом аэродроме уже сидит полк, вооруженный самолетами «Ла-5». На огонек работавших у мотора механиков мы и подошли. Техники подсказали, в каком направлении идти, чтобы выйти к командному пункту.

На командном пункте полка «Лавочкиных» выяснилось, что прилета группы «Аэрокобр» здесь никто не ждал, но летчиков все же провели в столовую.

Ужина для нас не готовили.

– Что я могу сделать? – говорил пожилой старшина, заведующий столовой. – Видите, что творится? – В огромном зале, тесно заставленном столами, стоял невообразимый шум. – Для своих не успели ужин приготовить. Тоже под вечер прилетели только…

– Так что же, здеся, нам делать?! Не голодными же спать ложиться?! – возмутился Архипенко.

– Еще найди, где спать… – вставил Королев.

– Ночевать-то вас командир полка устроит, – снова подал голос старшина. – Вон он в углу сидит… Знаете что, – добавил он после некоторого колебания, – я скажу, чтобы и на вас ужин готовили, а вы пошлите кого-нибудь к начпроду, пусть поставит вас на довольствие… Вы же будете, наверное, фронтовые получать? Так все равно к нему идти.

– Фронтовые? Это дело, – улыбнулся Архипенко. – Давай, Виктор, бери ведомого, и валяйте!

Царство начпрода располагалось совсем рядом – через два дома.

– Хорошо, что успели, – улыбнулся начпрод, выслушав Королева. – А то мы с кладовщиком, – он кивнул на сидевшего на ящиках старшину, – закрывать уже хотели и уходить. Ни черта бы не нашли тогда. Сам не знаю, найду ли дорогу. Сегодня только приехали и все время волчком крутимся… Список на водку есть?

– Нет, мы только прилетели. Адъютантов нет, только летчики здесь…

– Н-да… Так это вы ночью садились?

– Да, мы…

– Ну, ладно. Вот бумага, пишите список. Распишитесь и получайте.

– Пиши, Женька.

Я включил в список полтора десятка первых пришедших на ум фамилий.

– На, Виктор, подпиши.

Виктор молча подписал бумажку, отдал ее начпроду. Тот посмотрел итог, перебросил список кладовщику.

– Выдай.

– Додумался же! – заговорил Виктор, как только мы вышли на улицу. – И тех, кто на старой точке остался, включил, и техников!

– Писал, что в голову приходило. Начпроду-то все равно. Он никого не знает…

В столовой мы застали только своих. Остальные успели поужинать и ушли.

– Где пропадали? Здеся остыло уже все, – недовольным тоном проворчал Архипенко.

– А закуска уже есть? Ну и ели бы, а мы бы за вас выпили, – лукаво улыбнувшись, ответил Королев.

Утро застало всех на аэродроме. Механики и передовая команда из их БАО (батальон аэродромного обслуживания) еще не приехали, и самолеты стояли не заправленные бензином. Бензин, на котором работали моторы «Лавочкиных», не подходит для «Аэрокобр». У «Лавочкиных» был Б-78, а для «Аэрокобр» требовался Б-100. Поэтому техники полка «Лавочкиных» не рискнули заправлять своим бензином «Аэрокобры».

На стоянках «Лавочкиных» кипела работа. Их полк уже начал боевую работу. Одна за другой поднимались группы «Ла-5» и уходили на запад. Вдруг со стороны переднего края донесся мощный гул авиационных моторов. По характерному подвыванию легко можно было определить, что это немецкие бомбардировщики. В кильватерной колонне шли три группы «Хейнкелей-111» по двенадцать бомбардировщиков в каждой, затем двенадцать «Юнкерсов-88», и замыкала колонну группа из двадцати четырех «Юнкер-сов-87». Истребителей прикрытия возле них не было.

Вся эта армада двигалась прямо на аэродром. «Ну, сейчас дадут жару, – подумал я. – И взлететь не на чем…»

– Взлететь бы сейчас, Витька!

– На чем?

– А успели бы набрать высоту?

– Можно успеть… Во всяком случае, целыми бы они не ушли…

– Почему же «Лавочкины» не взлетают? – Стоянки «Лавочкиных» располагались за бугром, вдоль которого тянулась взлетная полоса, и я не мог видеть, что делается в соседнем полку.

– Кому взлетать? Они все на задании…

Не доходя до границ летного поля, бомбардировщики развернулись и шли теперь параллельно посадочной полосе. Создавалось впечатление, что они хотят сбросить бомбы на стоянки полка «Лавочкиных».

Отчетливо было видно, как от передних самолетов стали отделяться черные капли и с нарастающей скоростью понеслись к земле. Один за другим «Хейнкели» освобождались от бомбового груза. Навстречу падающим с неба бомбам из-за бугра поднимались черные клубы дыма разрывов и начавшихся пожаров – оказывается, фашисты бомбили село, в котором мы провели прошедшую ночь.

И ни одного нашего истребителя в небе… Нет, есть. Появилась пара «Ла-5», вернувшаяся с задания. Что могут сделать два истребителя с израсходованным горючим, а может, и без боеприпасов против шестидесяти бомбардировщиков?!

«Лавочкины» круто спикировали на замыкающее звено «Хейнкелей», еще не сбросивших бомбы. «Та-та-та-та-та», – прозвучала очередь скорострельных пушек. Последний ведомый «Хейнкель» загорелся, накренился, у него отвалилось левое крыло, и, беспорядочно вращаясь в воздухе, он стал падать.

Над падающим бомбардировщиком раскрылись два купола парашютов. Третий немец, выпрыгнув, рано раскрыл парашют, и он зацепился за киль падавшего самолета. Так они и падали: отдельно крыло, фюзеляж с одним крылом и гитлеровец вместе с ним, описывая круги вокруг хвоста «Хейнкеля» на расстоянии длины строп парашюта. Так до самой земли…

– Видите, здеся, – заметил Архипенко, – никогда сразу не дергайте кольцо. Хоть несколько секунд подождать надо.

«Хейнкели» улетели. Их место заняли «Юнкерсы». Эти, очевидно, должны были бомбить с пикирования, но, напуганные парой «Лавочкиных», сбросили бомбы с горизонтального полета и стали уходить на запад. «Лавочкины» их не преследовали. Кожедуб (это был он, как через полчаса узнали летчики) со своим ведомым тут же на последних каплях бензина произвели посадку. Буквально через две минуты над аэродромом появилась и разошлась на посадку четверка истребителей. Это, продолжая перебазирование, так неудачно начатое вчера, привел группу третьей эскадрильи Бекашонок.

– Минут на пять бы раньше прилетели… Как раз попали бы на бомберов, – вздохнул Виктор.

Одна за другой с интервалами пять-десять минут прилетели и остальные группы, а вслед за ними прибыл и наземный эшелон. Полк снова был в сборе. На прежней площадке осталось только несколько неисправных машин. Среди них почему-то оказался и самолет Чугунова.

– Что с самолетом? – спросил Архипенко Черкашина.

– Не знаю, я выехал раньше. Он должен был лететь.

Прилетевшие летчики рассказали, что Чугунов действительно взлетел, немного прошел с ними, но потом вернулся на старый аэродром.

Вы свое дело сделали…

Летать в этот день так и не пришлось: обслуживающий батальон подвез горючего, которого едва хватило дозаправить перелетевшие самолеты. Зато полк «Лавочкиных» работал с огромным напряжением. Одна за другой взлетали и уходили на задание группы. Они возвращались, заправлялись и снова улетали…

Только вечером, когда все собрались у стога соломы, заменявшего пока командный пункт полка, – землянку для него только начали рыть, – стала ясной причина напряженности. Оказывается, фашисты ввели в действие несколько свежих пехотных и танковых дивизий. Еще вчера, 28 октября, утром они контратаковали наши войска. Контратаки противника поддерживались активными действиями бомбардировочной авиации. Попытка же наступления наших войск в районе Нового Стародуба пока успеха не имела. Создавалась угроза, что противнику удастся отрезать часть клина нашего плацдарма. Танки противника могли выйти на оперативный простор и разгромить наши тыловые части на плацдарме.

– Так что, – закончил Бобров, – сейчас поедем в деревню, где для нас все приготовили, но спать придется не раздеваясь. Говорят, немецкие танки прорвались в районе Покровки. В случае чего ночью улетим на старую точку. Там все время будут дежурить, выложат ночной старт. Кто не летал ночью, должен перелететь Днепр, набрать высоту и покинуть самолет с парашютом.