Волшебная трубка капитана - Полетаев Самуил Ефимович - Страница 4

– И даже не слыхал, что из крапивы можно приготовить отличные щи?

Марк совсем стушевался. А капитан притянул Диогена к себе и ласково погладил его по голове.

– Я считаю, что мы должны отметить находчивость нашего кормильца. Шутка ли, прокормить такую ораву! А он думает еще и о том, чтобы еда была разнообразной и содержала витамины. Молодец!

Но капитан на этом не остановился. Он стал с увлечением рассказывать про всякие съедобные растения: дикий лук, чеснок, сныть, манник, канадский рис, свербигу, желтую кубышку и многое другое, что годится в пищу. И еще о том, как люди спасались в неурожайные годы. И что вообще человек, хорошо знающий природу, никогда не пропадет. А что это так – доказал Робинзон, превративший необитаемый остров в цветущее хозяйство. Капитан, улыбаясь, все время посматривал на Диогена. И всем стало казаться, что Диоген и есть Робинзон. И человек, который нигде и никогда не пропадет.

Из жалкого заморыша Диоген снова превратился в толстого и жизнерадостного ребенка, готового на подвиг ради человечества. Теперь он мог бы спасти не только малые реки, но и большие. И еще обсадить берега хоть бамбуковым лесом. Пусть капитан только попросит! Но капитан не стал просить его тут же спасти все реки, а как бы невзначай придвинул к нему складной стульчик и попросил что-нибудь сыграть.

Диоген учился в музыкальной школе и скучал без музыкальных занятий. Часто без всякого смысла он барабанил ладонями по перилам, ложками по кастрюлям или пальцами по зубам. И всем изрядно надоедал. А тут капитан вдруг сам попросил его что-нибудь сыграть.

Диоген не заставил себя упрашивать. Он уселся на ящик, дал по стульчику барабанную дробь и вдруг запел хриплым голосом простуженного рыбака:

Он оглядел команду, как опытный хормейстер, и все, как один, подхватили:

Диоген одобрительно тряхнул головой и заорал еще громче:

И команда послушно грянула:

– Талант, талант! – сказал капитан, вытирая платочком глаза. – И кто бы мог подумать! Ну и распотешил ты нас! Тебе за это леденец!

Капитан вытащил из кармана коробку с леденцами, с которой никогда не расставался, чтобы отучить себя от курения, но это пока ему не удавалось. Жестом скупца он отделил один-единственный леденец и торжественно, как большую награду» вручил Диогену. Но Диоген не стал его есть, а спрятал в карман, как золотую олимпийскую медаль. Леденец – это был высший знак капитанского одобрения, и вся команда теперь уже с завистью смотрела на Сашку.

– Ну, кто еще хочет заработать леденец? – спросил капитан.

Никто, конечно, не рассчитывал перещеголять Диогена, в котором открылся такой талант, но леденец от капитана – это что-нибудь да значит! Только вот в чем бы таком отличиться? И тогда Марк, который с трудом переносил чужую славу, задумчиво посмотрел вдаль, как-то странно поежился и сказал, ни к кому не обращаясь:

– А через пятнадцать минут мы подойдем к острову Могила…

Все помолчали: об этом острове никто не слыхал.

– Чья там могила? – спросил Диоген, чувствуя, что о его музыкальной славе все сразу забыли, заинтересованные таинственным островом Могила.

– Чтобы знать, надо читать старинные книги, – сказал Марк, будто он всю жизнь только и делал, что читал старинные книги. – Так вот, когда я сидел в библиотеке, изучая наш будущий маршрут по книгам времен царя Ивана Грозного, – сочинял он без зазрения совести: все хорошо знали, что ни в какие библиотеки он не ходил и никаких особых книг не читал, – я прочел в одной из них, что на острове Могила, который встретится нам через пятнадцать минут, прошу засечь время, жили пираты, которые грабили купеческие суда, а награбленное добро прятали в пещерах. Есть такой слух, что клады там сохранились до сих пор, но пока никто их не нашел. Но главное не в этом, а в том, что… Вы слушаете меня? Главное в том, что на острове Могила живут потомки древних пиратов и до сих пор занимаются своим страшным делом, только у них, как вы сами понимаете, не бердыши и пищали времен Ивана Грозного, а водолазные костюмы и подводные пушки, которыми они пробивают обшивки судов и пускают их на дно…

У мальчиков вытянулись лица.

– Это у них такие пиратские гены в организме, – объяснил Марк и обвел ребят «пиратскими» глазами, словно прикидывал, кому из них, первому придется оказаться на дне. – Вообще-то говоря, нам бы надо на всякий случай подготовиться к встрече. Что ты скажешь, Ваня, если мы воспользуемся твоей геологической коллекцией и забросаем бандитов минералами? Кстати, мы освободимся от балласта и сможем легче уйти… Хотя остров Могила и банда пиратов, пускающая на дно корабли, если здраво поразмыслить, – совершеннейшая дичь, сапоги всмятку, турусы на колесах, явная чепуха и баланда, которую любил травить Марк, все стали задумчиво поглядывать на сыроватые берега, сумрачные от лесных чащоб, где почему бы и в самом деле не могли жить потомки пиратов?

Но вот катер вышел из речной протоки, сжатой черными стенами хвойных лесов, и сразу открылись луга, заросшие желтым лютиком и белоснежной ромашкой, и даже на полном ходу было слышно, как стрекочут в прибрежных травах кузнечики, и видно было, как беспечно порхают стрекозы, а у лесной опушки усердно трудится гусеничный трактор, толкая перед собой зеленую гору из березок, елочек и кустов. И тогда все рассмеялись. Страх, который Марк нагнал на команду, рассеялся как дым.

– Недурно, – похвалил капитан, вытащил из коробки леденец, однако раздумал и спрятал его обратно, видимо решив, что леденец будет слишком большой наградой и что верх остается пока за Диогеном. – Все выглядит весьма правдоподобно, но вот насчет пиратских генов он, по-моему, переборщил, хотя тут и есть над чем подумать. Что на этот счет скажет наш уважаемый Рубик?

Все уставились на Рубика, который был в команде чем-то вроде справочного бюро по научной фантастике, астрологии, букашкологии и другим не менее серьезным наукам, но Рубик в это время перелистывал книгу Фабра о жизни насекомых, с которой не расставался, и был так ею поглощен, что, казалось, ничего не слыхал.

Но, как выяснилось, это было не так.

– Эти ваши банды и гены – просто детские сказки, – сказал он. – Если бы еще что-нибудь про переселение душ, а то про всякие банды-баланды…

– Это какое переселение? – спросил Диоген.

– Самое обыкновенное: я переселяюсь в тебя, а ты в меня…

Ребята переглянулись. «Я в тебя, ты в меня. Ты в меня, а я в тебя» – чего уж проще! Но Рубик не остановился на этом. Он сказал, что люди могут превращаться не только в других людей, но и в разные живые существа, например, в коров, собак или мышей. И даже в мух. В Индии это давно умеют. А скоро люди смогут превращаться даже в микробов.

– Вот до чего может дойти человек, у которого на уме одни только насекомые, – сказал Марк и покрутил пальцем у виска. – Все-таки объясни, что это такое, твое переселение?

Рубик отодвинул книгу Фабра и уставился на Марка: не шутит ли тот? Но Марк как будто не шутил – он и вправду ничего не знал о переселении душ.

– Ты что-нибудь слыхал о раздвоении личности? – спросил Рубик. – Нет? Очень жаль. Об этом давно все знают. Сколько угодно есть людей, которые могут чувствовать себя, как два разных человека. Утром, например, как ребенок, а вечером как старик. И даже говорить на разных языках : скажем, на русском и французском. Неужели не слыхал?