Волшебная трубка капитана - Полетаев Самуил Ефимович - Страница 13

И сразу посветлело. И все увидели нового Марка. Лишившись фуражки и пояса, он из рулевого превратился в обыкновенного, ничем не выдающегося человека. Мальчики повели его на гауптвахту. Вид у него был такой несчастный, что стало жаль его. Диоген решил слегка утешить бывшего рулевого и отнес ему банку сгущенки и печенье. Рубик тоже посочувствовал Марку и передал на гауптвахту несколько книг.

Поев сгущенки с печеньем, Марк раскрыл одну из книг, заинтересовался и стал читать, а это случалось с ним не часто. И, если правду сказать, то, наверно, все к лучшему? Ведь если ты никуда не можешь пойти, а рядом книги и есть время почитать и подумать, и если ты способен к наукам,– да ты очень скоро станешь образованным человеком и даже ученым!

Так что ничего удивительного, если много лет спустя весь мир узнает имя прославленного ученого Марка Леонидовича Цыбульского – выдающегося ученого пока еще неизвестно каких наук…

Глава 6

«КАПИТАН ТАИНСТВЕННОГО СУДНА…»

После полудня, когда солнце, разомлев от жары, затянулось легкими облаками, а реки превратилась в застывшее стекло, катер подошел к пристани портового поселка. Дремавший на носу Мур-зай проснулся и громко залаял. От причала отделилась моторная лодка и пошла наперерез «Веселым пескарям». В лодке сидел юный широкоплечий лейтенант милиции, а возле него – человек в кожаной шляпе, очень похожий на Мотылькова, просто вылитый Робинзон, если бы не единственный ус, торчавший совсем в другую сторону. Наверно, Мурзай и в самом деле принял его за Робинзона, но это никак не мог быть Робинзон, потому что настоящий Робинзон Евсеевич Мотыльков в это время находился на необитаемом острове. Скорее всего, это был какой-то очень близкий родственник Мотылькова, родной брат или, в крайнем случае, двойник, что иногда бывает в природе. Катер и моторная лодка сошлись бортами.

– «Веселые пескари»?– спросил лейтенант голосом, неожиданно тонким для его могучей фигуры.

– Они самые, – подтвердил Иван, высовываясь из рубки.

– А где у вас главный «пескарь»?

Мурзай, повизгивая, спрятался за ребят. Из каюты, опираясь на трость, поднялся капитан. Он поправил очки и уставился на лейтенанта, любуясь его крутыми плечами и краснощеким лицом.

– Так что требуется узнать, кто вы такие, – сказал лейтенант и смущенно прокашлялся.

Капитан одобрительно кивнул и продолжал молчать.

– И чем, стало быть, занимаетесь… – совсем смутился лейтенант.

Но капитан продолжал молчать, еще более дружелюбно разглядывая лейтенанта, наслаждаясь его замешательством и юношеской застенчивостью. Лейтенант, видимо, очень пришелся ему по душе.

– Извините, если что не так… – совсем оробел лейтенант.

– Нет, пожалуйста, пожалуйста, – поспешил на выручку капитан. – Видите ли, у нас весьма обширная программа. Экспедиция наша комплексная, так сказать, но главное…

Человек с одним усом взмахнул руками и вдруг закричал знакомым голосом:

– Это они – экспедиция? Бандиты, вот кто они, понимаешь, а не экспедиция!

– Вами был выброшен за борт гражданин Мотыльков, – сказал, приходя в себя, лейтенант, – и оставлен без всякой помощи на острове с нанесением ему материального ущерба…

– Пятьсот двадцать рублей тридцать семь копеек! – закричал Мотыльков.

Теперь не было сомнения, кто этот человек, но каким образом он оказался раньше их на пристани, а также почему усик торчал совсем в другую сторону?

– Теперь вам будет каюк! – кричал Робинзон Мотыльков. – Крышка, сумка и сухарь, понимаешь! – Он впился в лейтенанта круглыми глазами. – У нас есть закон или нет? Скажи, у нас есть такой закон, чтобы обижать честных людей? За что хотят меня погубить, я тебя спрашиваю, лейтенант?

Лейтенант, отступавший под натиском Мотыль-кова и наконец прижатый к краю лодки, вдруг рассердился :

– Гражданин Мотыльков, успокойтесь! И не поднимайте шума на весь районный центр. Вас рыбнадзор снял с острова, спас, можно сказать, а вы еще не довольны. Обстановка ясная, будем действовать соответственно уставу. А теперь не мешайте работать, – сказал лейтенант и обратился к капитану: – Позвольте ваши документы!

Лейтенант взял у капитана паспорт, спрятал в планшет и пригласил его последовать на пристань, где их ожидала милицейская машина…

Ребята спустились в капитанскую каюту, подавленные случившимся. Они растерянно оглядывались по сторонам. Койка еще хранила вмятины от капитанского тела. На полу валялась груда газет, журналов и книг, не дочитанных капитаном. Из пишущей машинки торчал недопечатанный лист. В воздухе держался крепкий дух флотского табака.

Все здесь дышало воспоминаниями о днях, проведенных с капитаном. А капитана не было. Ничтожный человек в кожаной шляпе и с единственным усом, торчавшим в разные стороны – когда в одну, когда в другую, – оговорил капитана! Похититель собак, проникший на катер под видом садовода, упек его в милицию!

И сразу пусто и скучно стало на катере, словно из него ушла душа. Все пытались что-то делать, но работа не клеилась. Данька переписывал на карточки топонимы и не мог понять, отчего приток называется «Чечевицей», а курган – «Заячьим Хвостом». Иван стесывал молотком и зубилом образцы минералов, но действовал так неосторожно, что образцы крошились. Рубик возился с коллекциями, но вместо бабочек в треугольные конвертики складывал ос и шмелей. Диоген перелистывал поваренную книгу, думал об обеде, ко на глаза почему-то попадались одни бисквиты и кремы.

Так продолжалось бы долго, если бы в каюте не появился Марк. По случаю чрезвычайного происшествия он отменил свою гауптвахту. Теперь он автоматически становился старшим в команде. Так он решил. Он вытащил из-за пазухи сигарету и демонстративно закурил. Раз капитана не было, какой смысл таиться?

– Это я во всем виноват, – сказал он, выпуская дым.

– Конечно, это же не твоя личная яхта, чтобы приглашать на нее кого попало, – сказал Рубик.

– Да если бы и твоя, зачем нужен тебе этот жулик? – возмутился Данька. – Кто плохой с одним человеком, тот никогда не будет хороший с другими…

– Да, да, – подхватил Рубик, – и я давно заметил : такие люди никогда не бывают хорошими – они только делают вид, что хорошие, пока ты им нужен…

Марк смотрел куда-то мимо ребят, подергивал головой и оттягивал воротник рубашки. Ему было душно. В другое бы время он не стерпел такой критики, но сейчас покорно выслушал ребят, а когда все высказались, выбросил сигарету за борт, подтянул пояс и решительно сказал:

– План такой: мы идем к милиции. Иван остается на улице. Я захожу к начальнику и начинаю разговор. Начальник, конечно, ни в какую. Тогда что делает Иван? Иван затевает драку с первым прохожим…

– Ну? – мрачно удивился Иван.

– Слушай дальше. На шум все бросаются на улицу. Начальник, естественно, тоже. И вот, пока Ваня обрабатывает одного, другого, третьего, я проникаю…

– Нет, не надо этого, – сказал вдруг Данька, сказал спокойно, уверенно и властно, и все уставились на него.

– Что не надо? – удивился Марк.

– Ничего не надо делать, – сказал Данька и провел рукой перед глазами, словно фокусник. – Все будет в порядке…

– Что в порядке? – вскинулся Марк, страшно раздосадованный, что его оборвали на полуслове.

– Капитана скоро освободят. И привезут на машине обратно.

– А ну марш отсюда! – рассердился Марк. – Тоже мне пророк нашелся!

Правду сказать, заявление Даньки сбило настроение Марка. И посеяло сомнение в других. Теперь уже никто не принимал всерьез боевой операции, которую он предлагал, хотя и Данькиным словам никто особенно не поверил.

– Раз вы такие умные, оставайтесь на катере, а я сам пойду и поговорю с начальником. Если с капитаном случится что-нибудь плохое, я за себя не ручаюсь. Я тогда потребую очной ставки с Робинзоном и так его разрисую, что родные дети не узнают, а родная мама встанет из гроба, посмотрит на него и снова умрет…

Марк решительно выскочил наверх, но тут же быстренько спрятался в кормовую каюту.