Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Лёнька едет в Джаркуль - Полетаев Самуил Ефимович - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Таня уже знает в поселке главную улицу, знает, что на ней находится почта, аптека, парикмахерская, магазин готового платья. Но свернуть с главной улицы в переулок она не решается: а вдруг не найдет дороги к гостинице, где она живет с отцом?

Часам к двенадцати становится душно. От солнца не спасают ни панамка, ни ветерок с реки. От жаркого запаха чебуреков кружится голова. Можно спуститься к реке, но грохот воды пугает.

Люди толпятся у автобусов, Таня устала и видит всех в каком-то полусне…

Она бы давно ушла, если бы не двое мальчишек. Босые, по пояс голые — один в трусах, другой в штанах на тесемке, — оба грязные, растрепанные, бойкие, они и раньше мелькали перед ней. То исчезали в чебуречной, выскакивали оттуда, что-то жуя на ходу; то бежали к реке, затевали возню, прыгали с камня на камень, обливали друг друга водой; а то, не обсохнув, летели к автобусу и с хохотом, крича и толкаясь, лезли в очередь.

В конце концов они и в самом деле пробились в автобус, уселись один другому на колени и показывали в окошко язык пассажирам, не поспевшим к отправке.

Автобус укатил, а Таня сидела и думала: насовсем они уехали или скоро вернутся? Мальчишки были какие-то дикие, опасные. Лучше бы ей не думать о них и вернуться в гостиницу, но она не уходит и неотвязно думает: приедут они обратно или нет? Мальчишки, наверно, самые отчаянные люди в поселке и самые счастливые. Они такие веселые, здоровые и сильные, они ничего на свете не боятся. И Таня, худенькая, болезненная, всем здесь чужая, завидует им.

Жарко стало невмоготу. Таня наконец решается спуститься по обрыву к реке. Покачиваясь от слабости, она осторожно переступает с камня на камень. Ноги дрожат. Гул реки, нестрашный с площади, чем ниже, тем все более грозен. Таня спускается медленно, часто останавливается и отдыхает. Река ревет, как пойманный зверь, выбрасывает длинные пенистые языки. Таня садится поодаль и смотрит на реку. До нее долетают брызги — прохладные, колючие и приятные в такую жару.

В это время к стоянке подходит автобус. Первыми из него вываливаются мальчишки. Таня рада: приехали! Из автобуса несутся крики и ругань. Мальчишки хохочут и гримасничают, пока автобус не наполняется людьми и снова не уходит.

Площадь пустеет. Теперь на их спектакль смотреть некому, и мальчишки бегут к реке. Прыгая по камням, они летят прямо на Таню, останавливаются перед ней, таращат глаза от любопытства. Лбы их морщатся от умственного усилия: кто эта девчонка? Откуда здесь? Что бы такое учудить с ней?

Таня боится шевельнуться. Они стоят друг против друга недолго, каких-нибудь три секунды, но этого достаточно, чтобы рассмотреть мальчишек. Один из них курносый и конопатый, а другой смуглый и черноволосый, с узенькими глазами, блестящими и хитрыми, как у лисы. Сразу видно: он главный разбойник, а тот, конопатый, у него в подручных.

Таня оглядывается. На автобусной станции — люди, но звать их на помощь бесполезно — все равно не услышат в грохоте реки. Она переводит взгляд с одного на другого, но зря ищет пощады у страшных разбойников здешних мест. Они переглядываются и усмехаются. И тогда, в отчаянии, она идет прямо на мальчишек, и те, растерявшись от неожиданности, дают ей спокойно пройти. Правильно, Таня, молодец! Так и надо, чего их бояться! Если бы Таня и дальше спокойно пошла, ничего бы не случилось. Но зачем же она бросилась бежать?

Эта ее ошибка сразу возвращает разбойникам смелость. Они устремляются за ней, сдергивают панамку, прыгают и рычат. Таня мечется, но мальчишки всюду загораживают ей дорогу, будто их не двое, а целая сотня.

И тогда, задохнувшись от страха, Таня бежит навстречу автобусу, свернувшему с моста. Она бежит, видя перед собой продолговатое синее тело с тупой, добродушной, глазастой мордой. Автобус надвигается на нее и только в последнее мгновение с яростным скрежетом останавливается. А девочка спотыкается и падает на мостовую…

К толпе, обступившей девочку, подбегает долговязый человек в соломенной шляпе. Он расталкивает всех, опускается возле девочки на колени, а потом поднимается, держа ее на руках, и люди расступаются перед ним. Темной струйкой стекает пот с его виска, на худой шее дергается выпуклый кадык — то ли он ругается, то ли сдерживает рыдания.

Толпа на площади рассеивается, автобус подкатывает к остановке, а мальчишки пробираются садами, с испугом наблюдая за мужчиной в соломенной шляпе и девочкой, пока те не скрываются в гостинице.

…В тот же день Таню навещает доктор. Он говорит, что у девочки шок и ей нужен покой. Он делает ей перевязку — аккуратную такую, по самые брови, шапочку на голове.

— Слыхал, что сказал доктор? Покой! А какой ей тут покой, в гостинице? Разве ей тут будет покой? Ладно, я за ней сама посмотрю.

Это тетушка Айгерим, гостиничный администратор. Она ругает за что-то отца, даже кричит на него, а к вечеру забирает девочку к себе, в свой флигелек, который находится в гостиничном дворе, за оградой, обсаженной густой акацией.

Таня всю ночь бредит, зовет отца. Айгерим меняет компрессы, гладит тонкую горячую руку девочки и что-то ласково бормочет, мешая русские слова с казахскими. Когда девочка успокаивается, Айгерим на цыпочках отходит, гасит свет и, вздыхая, укладывается на узком диване у окна.

А в гостинице всю ночь не спит отец. Он выходит на крыльцо, кит, бродит по двору, поглядывая на окошко во флигеле, и когда в нем зажигается свет, стоит не дыша за акацией. Отходит, когда свет гаснет.

Наутро Таня чувствует себя лучше, и Айгерим, грузная Айгерим, то и дело бегает из гостиницы во флигелек, возится на кухне: готовит разные вкусные блюда, потому что, слава богу, есть кого кормить. Илья сидит на диване, сложив руки на коленях, смотрит на дочку. Она лежит на широкой хозяйкиной постели в стеклянном фонарике, отгороженном от гостиной старой выцветшей занавеской.

— Что, делать тебе нечего? — ворчит на него Айгерим. — Иди по своим делам, мы без помощников обойдемся…

Илья виновато улыбается — заботы на чужих людей свалил, покряхтывает для порядка, приносит воды (хоть какая-то помощь) и уезжает в район.

Вот уже с неделю как он ездит по окрестным поселкам, ищет работу и дом для покупки. Он и механик, и слесарь, и шофер — в общем, мастер на все руки, да только не находит пока того, что хочется: то работа есть, зато дом не по цене, то дом подходящий, но работы по специальности нет.

Приезжает он расстроенный, заходит во флигель. Таня все еще лежит в постели, но не скучает: раскатывает на дощечке тесто, помогает Айгерим готовить на завтра обед.

— Ну, как вы тут? — спрашивает он.

— За нас не волнуйся, мы всегда себе дело найдем.

Илья усмехается, курит, толкует о том о сем и уходит к себе в гостиницу. Айгерим не тяготит ее новая забота, с девочкой она отдыхает. Любит она влезать в жизнь временных постояльцев. Кому постирает, кого-то выручает хлебом или чаем, а кому даст добрый совет, да вот беда: привяжется к человеку, а его и нет — уедет. Много их носится по стране, нигде не задерживается летучий народ, а тут ей бог послал прочных постояльцев, да и полюбила она девчонку.

В следующий раз возвращается Илья дня через три, заходит во флигелек и засиживается допоздна. Таня почти выздоровела, дома ее нет.

— Бегает где-то. Что ты все в окошко смотришь? — ворчит Айгерим. — У тебя свой дела, у нее — свой…

А Илья не может успокоиться. Про змей там разных, про скорпионов расспрашивает: не водятся ли, дескать, в здешних местах?

— Что тебе здесь, зверинец какой? — возмущается Айгерим. — Мало ли что где водится! Из-за этого девчонке бегать нельзя? В горах у нас волки есть, так что из этого?

Илья стыдится пустой своей мнительности и переводит разговор на другое — жалуется на маету, на то, что расплываются деньги, вспоминает заполярный город, откуда приехал, покойницу жену.