Практическое применение бытовой магии (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 61

  - Мое тело его отвергло. Не приняло, и с этим я ничего поделать не смогла. Меня всю скрючивало, все внутри сжималось, и... Было очень больно и страшно, как будто моя плоть больше мне не подчиняется. Нол утешал меня, говорил, что я еще не оправилась от душевной травмы, что все наладится, что он согласен ждать... Но я поняла, что ничего не изменится. Я никогда не смогу больше... с мужчиной. Для меня эта тема закрыта навсегда. Поэтому я не принимаю ухаживаний. Ничьих. Вот. Я все рассказала, теперь я пойду?

  Она поднялась со стула, Торрен тоже встал. Каждый сделал один только шаг, и вот уже он прижимает ее к своей груди и шепчет:

  - Бедная моя. Бедная моя Иль, что тебе пришлось вынести... Бедная моя девочка.

  Боги, какая несправедливость! Подонок Сильдегорд сделал это нежное, чистое умненькое волшебное дитя несчастной, загнанной в угол, душевно искалеченной женщиной, и заплатил за это всего лишь смертью. А он, Торрен мар Шартелен, ничего не может изменить, ничем не может ей помочь, только обнять, прижать к сердцу и сказать тихонько:

  - Милая моя девочка...

  Она не отстранялась, наоборот, спрятав свое лицо у него на груди, тихо плакала. Слезы просачивались через жилет, мочили рубашку... Сколько они так простояли? Пять минут? А может быть час? Но внезапно все изменилось. Ласковые руки обвили его тело, и он почувствовал губы женщины у своих губ. Поцелуй был... волшебным, опьяняющим, сводящим с ума да еще демоны знают каким! Когда он сумел-таки оторваться от ее губ (на минуточку, всего на минуточку!), оказалось, что они уже не стоят, а сидят на кровати, причем на кровати сидит он, а вот Иль сидит у него на коленях. Она гладит его, целует, ласкает, трется об его грудь, как кошка, сжимает коленями его бедра и совершенно ничего не соображает. По щекам у нее текут слезы, а на губах такая улыбка!... Боги, что происходит? Что они делают?! А главное, это не может не быть ошибкой. Почему? Как она могла его выбрать? Как такое случилось? Ну ладно, после своего рассказа девочка не в себе, но он должен сохранять хоть каплю разума. Тор взял лицо Ильмариссы в руки и заставил посмотреть ему в глаза. Бездонные золотые озера затягивали, как водоворот, но он нашел в себе силы сопротивляться:

  - Иль, Иль, подожди. Ответь на один вопрос.

  - Конечно. Я отвечу.

  Она задыхалась, явно даже не сознавая, что говорит.

  - Скажи, почему я? Это случайность, так карта легла, или...?

  Затуманенные страстью глаза вдруг стали ясными. Она провела пальцами по его губам и проговорила хриплым, срывающимся голосом:

  - Ты спрашиваешь, почему ты? Потому что ты. Только ты. Никто, кроме тебя... Никогда... Если не ты, то никто... Ты моя родная душа. Единственный мой...

  На этих словах их губы снова встретились и действительность перестала существовать. Каким-то магическим способом ее платье расстегнулось и исчезло, затем то же самое случилось и с его одеждой, но он совершенно не мог вспомнить, как это произошло. Она целовала и ласкала его сама, страстно и исступленно. Тор, никогда не ценивший активность в женщинах, сейчас чувствовал, что именно этого желал и ждал. Но только принимать ласки было не в его характере, и вскоре он перешел в наступление. Оказалось, это то, чего ждала от него она. Простонав: «О, Тор...» Ильмарисса откинулась на подушки, давая ему возможность почувствовать себя хозяином положения и одновременно желанным, страстно желанным мужчиной. Это не было игрой, хотя именно игрой и было: тонкой, пьянящей волнующей любовной игрой, которая делает человека равным Богам. Торрен целовал, гладил, тискал ее так, как не мог себе представить в самых смелых мечтах, а она самозабвенно отвечала на его ласки. Сдержанная, деловитая, чуточку холодная женщина, постоянно контролирующая себя и все окружающее исчезла, перед ним раскрылась совсем другая Иль, тем более прекрасная, что все ее чудесные свойства , знакомые ему по прежней ипостаси, никуда не делись. Но настоящее чудо было в том, что так отдаваться могла только та, что вместе с телом отдавала и душу. Та, для которой это не секс, а любовь. Для себя Тор давно уже понял, что его противоречивое, жестокое и нежное, сладостное и мучительное чувство к Иль — это она самая и есть. Выходит, их чувства взаимны. Невероятным счастьем было ощутить себя любимым. И все же в самые безумные моменты его не оставляло чувство, что тут какая-то ошибка. Как могла она выбрать его? Имея соперником зайдарского мага он не сомневался бы в успехе, но поверить, что девушка, выбиравшая между ним и принцем, выбрала его, было трудно. Но все-таки она пришла к нему, рассказала все ему и теперь... О Боги!

  Продолжать ласки уже не было сил, и он овладел ею, молясь, чтобы ее прекрасное тело приняло его. Видимо, его молитва была услышана, потому что она раскрылась ему навстречу, как цветок навстречу солнцу, а потом... О, то, что было потом просто невозможно сравнить ни с чем из того, что у него, достаточно избалованного вниманием женщин, было до нее. Она действительно получала наслаждение, и это оказалось самым главным. Видеть и ощущать ее экстаз было даже важнее, чем наслаждаться самому. Когда ее тело в последний раз изогнулось и по нему пробежала дрожь, это стало знаком и для него: они достигли вершины вместе. В этот момент он вдруг ясно понял, что никогда раньше с ним не было ничего подобного.

  Утомленные, они заснули, не размыкая объятий. Под утро Тор проснулся, боясь пошевелиться, открыл глаза и стал смотреть на спящую рядом Иль... То, что она, несмотря ни на что, его любит, казалось нереальным, но вот же оно, доказательство. Мирно спит, прижавшись щекой к его плечу. Ресницы такие длинные... А если спросить ее сейчас, она ответит так же бессвязно? Он откинул одеяло и еще некоторое время любовался спящей. Весенние ночи коротки, и в предрассветный час было довольно светло. Тор имел возможность внимательно изучить лицо и тело женщины, которую полюбил, так толком и не рассмотрев. Чистая линия невысокого лба, аккуратный чуть вздернутый на кончике нос, полные красиво очерченные губы. Ему кажется, или со вчерашнего вечера в ее лице появилось что-то новое? Да нет, не кажется. До сих пор все ее черты казались бледными и стертыми, ускользали от глаза. А сейчас ее красота сияла. Она спала на боку, одну руку просунув ему под шею, зато другую закинула за голову, позволяя рассмотреть крепкие чаши грудей, плоский живот и округлую линию бедер. Толстая коса растрепалась, то тут, то там выпуская из себя шаловливые прядки. Вид был такой, что хотелось смотреть не отрываясь. Но вот она повела плечами и ее рука потянулась за одеялом. Замерзла? Торрен поспешил укрыть девушку и услышал похожее на мурлыканье: «Тор, о Тор...». Она не проснулась, но во сне звала его. Это значит... А что это значит?

  Мужчина нагнулся и со всей доступной ему нежностью поцеловал атласную шейку. Закинутая за голову рука развернулась, обняла его и притянула поближе, а потом длинные ресницы дрогнули и открылись золотые, сияющие в сумрачном свете утра глаза.

  - Тор, какое счастье...

  - Милая, родная, любимая... Я не знаю, как сказать тебе, что я чувствую...

  - Ничего не говори. Ты со мной, и этого достаточно.

  - Иль, девочка моя, но я ничего не понимаю...

  - Я тоже не понимаю. Это неважно. Просто поверь: все так, как надо. Даже лучше.

  - С этим я не могу не согласиться. Ты чудо. Ты моя воплощенная мечта. Но я не могу поверить, что ты со мной... Особенно после того, что ты мне рассказала.

  - Я тоже не могу поверить. Правда, Тор, это чудо. Вчера, после моего рассказа, после всего, что я вспомнила и произнесла вслух... Я ведь думала, что никогда никому не смогу рассказать... А тут... Мне вдруг стало так легко, как будто я все время тащила тяжелую ношу, а теперь сбросила. Знаешь, в такие моменты возникает чувство, что ты взлетаешь. Вот и я взлетела. Взлетела над всем, что пригнетало меня к земле. Наверное, во мне проснулась женщина, о которой я давно и думать забыла. Когда ты обнял меня и стал утешать, я почувствовала: сейчас, или никогда. С тобой или ни с кем. Ты единственный. Мой единственный. Ты прогнал мой страх. Я смогла. Освободилась. Все получилось потому что ты любишь и я люблю.