Спящая красавица - Марголин Филипп - Страница 25

– Тони, ты неплохо потрудился. А теперь дай мне еще поработать, чтобы день не пошел кувырком и я успела выполнить намеченное.

После ареста Максфилда Эшли уже не так сильно мучили кошмары. Теперь преобладающей эмоцией вместо страха стала тоска. Девушка опять начала тренироваться, ведь это давало возможность чем-то занять себя и отвлечь от грустных мыслей. Однажды она от скуки погоняла мяч по полю и попробовала несколько раз пробить по воротам. На следующий день снова вышла потренироваться. Было приятно. Возвращалось славное, забытое ощущение игровой площадки, где единственная проблема – загнать мяч в ворота. В субботу Салли Касл свозила ее проветриться в торгово-развлекательный центр. Они погуляли, посмотрели кино, полакомились пиццей. Во время поездки Эшли радовалась и чувствовала себя узником, отпущенным на волю.

Каждый раз Эшли с нетерпением ожидала трапезы в обществе Генри Ван Метера. Ей очень нравилось слушать его рассказы о путешествиях, истории Орегона, других занимательных предметах, которыми он стремился пополнить ее образование. В сравнении с этими повествованиями ее собственная жизнь казалась Эшли скучной и пресной. Единственное, когда ей удалось попутешествовать, – это когда родители возили ее на каникулы в Мексику и на остров Аруба. Но там они отдыхали на курорте вместе с другими американцами, и эти места не показались ей иноземными.

Иногда к Эшли и старшему Ван Метеру присоединялся за столом Майлз. Он был так же добр и любезен с ней, как и отец, и девушка чувствовала себя легко и комфортно в его компании. Ван Метеры побуждали Эшли задуматься о будущем. Сначала она сомневалась, но они уверили ее, что осенью, когда начнется учебный год, она сможет посещать академию бесплатно. Порой разговор заходил также о школьной футбольной команде. Намечалось несколько выездов за пределы штата, где футболисткам предстояло помериться силами с другими командами общенационального ранга.

Выздоровление Эшли затормозилось в тот день, на который было назначено предварительное слушание. Она проснулась в тревоге, с доходящими до тошноты ощущениями страха и отвращения, и даже пропустила утреннюю пробежку. Она отправилась на завтрак в особняк Ван Метеров, но смогла проглотить лишь чай с ломтиком поджаренного хлеба. Как обычно, Генри Ван Метер старался отвлечь ее от тягостных дум историями о дальних странствиях, но она его почти не слышала. Никакие ухищрения не могли отвлечь Эшли от неотвязной мысли, что ей вот-вот предстоит встретиться лицом к лицу с Джошуа Максфилдом.

В девять часов утра детектив Берч заехал за Эшли в общежитие и повез в суд. По дороге он спросил, как она себя чувствует, и девушка ответила, что немного нервничает. Она не могла заставить себя признаться, что ей по-настоящему страшно, ее пугает перспектива оказаться в одном помещении с человеком, который убил ее родителей и едва не лишил ее жизни. Берч постарался успокоить Эшли, заметив, что нервничать в данной ситуации вполне естественно. Он также заверил ее, что Дилайла Уоллес – хорошая женщина и сделает все, чтобы это испытание прошло для Эшли как можно менее болезненно. После короткого разговора девушка ушла в себя, и оставшаяся часть пути прошла практически в молчании.

Когда они вошли в приемную канцелярии окружного прокурора, первый, кого она там увидела, был уткнувшийся в книгу Джерри Филипс. Завидев Эшли, он улыбнулся и поднялся. Бдительный Берч немедленно встал между Эшли и ее адвокатом.

– Вы знаете этого джентльмена? – спросил детектив, с подозрением взирая на Филипса.

– Да. Он был адвокатом моих родителей. – Она перевела взгляд на Джерри: – Что вы здесь делаете?

– Я ведь и ваш адвокат, Эшли. Я пришел, подумав, что вам понадобится моральная поддержка. Я уже побеседовал с мисс Уоллес, и она показалась мне очень славной. Она предпочла бы поговорить с вами наедине, но я могу сопровождать вас. Она не станет возражать.

– Не беспокойтесь. Я пойду одна.

– Ладно. Тогда я буду ждать вас здесь.

Сначала Эшли была натянута как струна, но Дилайла быстро успокоила ее. Уоллес сообщила, что не станет долго задерживать девушку на свидетельском месте. В ее планы входило лишь задать несколько вопросов о том, что Эшли видела в лодочном домике. После этого адвокату Максфилда дадут возможность провести перекрестный допрос, но Дилайла не предполагала, что он спросит нечто такое, что собьет Эшли с толку. Прокурор заверила, что будет находиться там же, рядом, в зале суда, и заявит протест, если защитник Максфилда выкинет что-нибудь неподходящее.

– А мне придется видеть мистера Максфилда? – спросила Эшли.

– Ты побудешь у меня в кабинете, пока я тебя не позову, поэтому увидишь его, когда пойдешь давать свидетельские показания. В зале суда он будет сидеть с противоположной стороны, за столом защиты, но там примут повышенные меры безопасности, поэтому тебе нечего опасаться. Я выбрала для твоей охраны самых суровых своих стражей. Они искрошат Максфилда в мелкую лапшу, попробуй он лишь дохнуть в твою сторону, – твердо заявила Дилайла. Потом расплылась в улыбке. – А когда закончат, я сама на него насяду. И уж сумею вселить в негодяя страх Божий!

Представив, как эта грузная женщина всем своим громадным весом наваливается на Максфилда, Эшли засмеялась. Смутившись, она прикрыла рот ладонью, но Дилайла и сама разразилась смехом, и на короткое время обе превратились в девчонок, хихикающих над какой-то им одним понятной шуткой.

Оставшееся время Дилайла посвятила вопросам, которые намеревалась задать Эшли в зале суда, и выслушала ее ответы. Помощник прокурора постоянно делала замечания по поводу полученного ответа и предлагала иную формулировку, однако ни разу не пыталась принудить Эшли погрешить против истины. Наконец Дилайла подвергла Эшли подобию перекрестного допроса. Она объяснила, что наилучший способ с честью выдержать его – говорить правду. Также посоветовала ей не торопиться, внимательно выслушивать каждый вопрос, отвечать внятно и как можно короче.

– Допустим, ты не знаешь точного ответа – не бойся признаться, что не уверена, – наставляла Дилайла.

После пробного перекрестного допроса Дилайла объявила Эшли, что та держалась очень хорошо. К концу собеседования девушка была уже не так напугана и даже прониклась убеждением, что выдержит испытание.

Дилайла проводила Эшли в приемную, где, как и обещал, сидел и ждал молодой адвокат.

– Мистер Филипс, – обратилась к нему помощник окружного прокурора, – Эшли пойдет вторым свидетелем, поэтому я хочу, чтобы она, полностью готовая, была в здании суда ровно в час тридцать.

– Хорошо. Я покормлю ее ленчем и привезу к назначенному сроку.

– Благодарю вас. – Дилайла повернулась к Эшли и положила руку ей на плечо: – Подкормись, девочка, а то ты очень бледная.

Эшли улыбнулась. В присутствии Дилайлы она чувствовала себя в безопасности. Дилайла кивнула, повернулась и зашагала по коридору к себе в кабинет.

– Вы голодны? Пойдемте чем-нибудь перекусим? – предложил Филипс.

Эшли почти не ела за завтраком и сейчас умирала от голода, но ей случалось видеть фильмы и телепрограммы, где фигурировали адвокаты, поэтому она посчитала, что должна кое о чем спросить Филипса.

– Вы собираетесь быть здесь со мной сегодня днем?

– А вы хотите, чтобы я был?

– Да, но я знаю, что адвокаты берут высокую плату, а мне нечем вам заплатить. У меня совсем нет денег.

– Во-первых, они у вас есть – вспомните, что я говорил вам о страховке; и уже поступила заявка на покупку дома. Мы обсудим это за ленчем. Но вам не следует беспокоиться об оплате моих сегодняшних услуг. Они вам ничего не будут стоить.

– Почему вы так заботитесь обо мне?

– Не забывайте, мы с вами товарищи по несчастью. Я помню, как одиноко мне было, когда умер папа, поэтому знаю, каково сейчас вам. И я не желаю, чтобы вы проходили через все это в одиночку.

Глава 14

Охранник провел Барри Уиллера в помещение для свиданий в тюремной части здания суда – тесную, словно чулан для швабр, комнату, разделенную решеткой, сквозь которую могут беседовать клиенты и адвокаты. Уиллер хотел, чтобы на сегодняшнее судебное заседание Максфилд пришел в строгом деловом костюме. Однако комендант тюрьмы отказался дать на это разрешение, поскольку присяжные на предварительном слушании не должны были присутствовать. Поэтому Джошуа так и остался в своем рыжем тюремном комбинезоне. Уиллер ожидал, что его клиент выразит недовольство. Большинство подзащитных стремились выглядеть прилично даже на предварительном слушании, особенно если оно проходило в открытом режиме, при скоплении прессы и телевидения. Но Максфилду, очевидно, было все равно, как он одет. Единственное, на чем он настаивал, – чтобы его постригли, и Уиллеру удалось это организовать. Теперь Максфилд был с аккуратной стрижкой, и Уиллер даже подумал, что они с клиентом немного похожи.