Стажер - Власов Игорь - Страница 55

  Потом все же не удержался и, нарочито вздохнув, добавил: - Мне даже страшно подумать, какая у степняков будет их Высочайшая Просьба?

  Неизвестно, чем бы все это закончилось, но как раз в этот момент началась жеребьевка. Клео отыскала глазами простолюдина. Тот сидел на песке, странно скрестив под собой ноги. Что-то в нем ее насторожило, но в этот момент смотритель выкрикнул имя Бранда. Она молча посмотрела на Гунн-Терра. Тот так же молча кивнул ей в ответ. Они принадлежали к одному клану, а Клео хорошо знала, как много это значило для альваров.

  Ничто не предвещало того, что должно было случиться дальше. Главный смотритель задал, уже ставший просто данью старой традиции вопрос, не желает ли кто-нибудь с позором покинуть арену. До проведения жребия это волен был сделать каждый. Дойти до последнего этапа считалось и так очень почетным. Но отказаться после? Такого просто никогда еще не было. Во всяком случае, Клео о таком никогда не слышала. Опозорить свое имя, уже и так став одним из лучших? Это не укладывалось у нее в голове. И не только у нее. Трибуны просто ревели, проклиная трусов. Даже обычно невозмутимые телохранители, стоящие по бокам и позади ее ложа, позволили себе некоторое движение. Их можно было понять. Оставшаяся на арене четверка альваров была заранее обречена на смерть. А среди них, вполне возможно, был кто-то из их родственников. Клановые узы очень сильны у этого гордого народа.

  Никто поначалу и не заметил, что вместе с ними на арене остался стоять тот самый Ник из рода Вестгейров. Его нелепый наряд был незаметен рядом с ярко-красными туниками и блестевшими бронзой доспехами четверки альваров. Только когда он подошел к ним и встал рядом, Клео его увидела. Почему-то ей стало жалко этого самонадеянного юношу. Уж кто-кто, а он мог бы совершенно спокойно покинуть арену. Его имя вряд ли кто знал, да если и знали, то никто бы потом и не вспомнил. Куда более именитые воины, чем он, отказались сражаться.

  Когда же Бранд велел своему оруженосцу принести для того доспехи, по ряду телохранителей пробежали тихие возгласы. Гунн-Терр даже поднял руку, призывая к порядку. Однако и сам несколько раз клацнул мечом, как будто проверяя, так ли он легко выходит из ножен, как и прежде.

  Клео знала, сколь редки были случаи, когда альвары дарили свои доспехи чужакам. И дело было не в том, что их ковали самые искусные мастера с Белых скал, а в том, что это означало практически посвящение иноземца в свой клан. Она чувствовала, что мнения ее телохранителей о поступке Бранда разделились. Одни из них были против этого, другие же были не столь категоричны. Как бы то ни было, но воля чужака достойно умереть в бою плечом к плечу с альварами давала право Бранду принять такое решение.

  Когда трубы протяжным стоном возвестили о начале поединка, Клео случайно обратила внимание на Судью. Его глаза светились каким-то странным триумфом. "Чему он радуется?" - еще подумала она, но железный звон десятка схлестнувшихся мечей притянул к себе все ее внимание.

  Она, да и, наверное, никто из всей многотысячной массы людей, наблюдавших этот бой, не смог бы с точностью сказать, сколько он длился. Время то замирало, и тогда в память впечатывалась вся, вплоть до мелочей, картина, то неслось галопом, смешивая происходящее в стремительный водоворот разрозненных событий. Когда все закончилось, Клео еще некоторое время просидела в оцепенении, пока не почувствовала на своем плече руку Гунн-Терра. Воин с беспокойством заглядывал в ее глаза. Клео и сама не понимала, что послужило причиной такого ее ступора. Она заставила взять себя в руки и улыбнулась ему, давая понять, что все уже хорошо.

  В Центральной ложе закипели нешуточные страсти. Хранители, позабыв на время о своем величии, перебивая друг друга, делились впечатлениями о прошедшем бое. Только тридцать альваров сохраняли спокойствие, цепкими взглядами просматривая окружающий периметр. Но Клео не надо было смотреть на них своим внутренним взором, чтобы понять, что и их сердца переполняет гордость за сегодняшних победителей. Даже бывшие скептики теперь поддерживали поступок Бранда.

  "Отец наверняка доволен, - думала девушка, - ни один из знатных родов Великого Города не смог бы похвастаться такими близкими отношениями с альварами, как род Хильдов". На протяжении трех веков представители ее рода играли важную роль в сохранении и укреплении добрососедских отношений между Городом и воинственными кланами Белых скал. Вот и сейчас этот бой добавил еще один золотой гвоздь в их и так прочный союз. Выходило, что победа в Ритуале досталась как тем, так и другим в равной мере. А если учесть, что она была просто вырвана из рук уже ликующих степняков, то с политической точки зрения становилась просто бесценной.

  Тем временем на зрительских трибунах хаотическое ликование сменялось на упорядоченные крики, и уже вскоре все трибуны скандировали:

  - Просьба! Просьба! Просьба!

  Всем не терпелось поскорее узнать Высочайшую Просьбу Победителя.

  Клео видела, как Ник из рода Вестгейров завершает положенный круг почета по песчаной кромке арены. Его сопровождали мальчик-оруженосец и какой-то старец. Со зрительских рядов вслед им приветственно бросали разноцветные лепестки цветов, заготовленные зрителями заранее специально для этого торжественного момента. Многотысячная толпа чествовала Победителя. По трибунам прокатывались громогласные рукоплескания, которые стали еще громче, когда Ник и его спутники достигли широкой лестницы, ведущей в Центральную ложу.

  Оруженосец остался внизу. Воин отдал ему свой меч и так и не использованный в бою дротик. Приближаться к Хранителям вооруженным не дозволялось никому. Когда воин и следующий за ним старец поднялись и остановились в десяти шагах от них, протяжно завыли трубы.

  Клео теперь могла внимательно рассмотреть незнакомца. Тот был высок, широкоплеч, с темными густыми волосами. Но первое, что ей сразу бросилось в глаза, это его манера держаться. Воин стоял, чуть склонив голову, придерживая шлем на сгибе левой руки. Его поза выражала спокойствие и почтение, но в то же время в нем не чувствовалось и тени подобострастия, казалось бы, естественной в этой ситуации. Остановившись перед Хранителями, он внимательно, с какой-то приветливостью оглядел их. Когда же его глаза встретились с ее, он как-то очень мило улыбнулся, и Клео, вдруг смутившись, отвела взгляд.

  По традиции воин должен был преклонить колени и молвить о своей Высочайшей Просьбе. Глашатаи, которых было множество на зрительских трибунах, должны были донести его слова до каждого. Собственно, как чуть позже и решение Хранителей. Арена замерла. Все ждали, затаив дыхание. Но воин почему-то медлил. Старик, стоявший чуть позади него, подошел и что-то зашептал ему на ухо. Тогда тот, немного поколебавшись, как-то неловко опустился на одно колено.

  - Говори, Победитель! - Верховный сделал вид, что не заметил заминки. - И да пусть слышат тебя все!

  - В городской тюрьме по ложному обвинению находятся трое моих друзей. Я бы хотел, чтобы их выпустили и провели расследование должным образом. Я уверен в их невиновности и готов выступить в суде как свидетель.

  У Клео от удивления брови поползли вверх. Хранители тоже слегка опешили. Воин произнес странную просьбу. Он мог бы попросить дом в лучшем месте Города, телегу, груженную золотом, или даже небольшой железный рудник у Белых скал.

  - Назови их имена! - потребовал Верховный.

  - Рон, Сит и Валу.

  - Из какого рода эти люди?

  В этот момент вмешался старик.

  - Высокорожденный! - быстро произнес он. - Мой племянник Ник из рода Вестгейров много путешествовал за Быстрой Водой и там познакомился с людьми Прилесья. Он им многим обязан и теперь хотел бы вернуть свой долг.

  По мере того как с понятной задержкой глашатаи передавали сказанное в Центральной ложе, на арене стал нарастать шум изумления.

  - Вот как? - Верховный был поражен не меньше других. - Так эти люди - жители Прилесья?