Люди, дружившие со смертью - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence" - Страница 9

– Эй, старый затворник, открывай ворота… Ответа долго не было, хотя я заметил, что на стенах люди пришли в движение. Осторожности ради, я счел за лучшее оставить своих людей на месте. Но через некоторое время со стены донеслось:

– Ади? Ты? Еще не пришибли?… И мост со скрипом начал опускаться вниз.

В крепости

Под квартиры нам выделили в крепости часть нижнего яруса. Те помещения, где в других крепостях держат заключенных и пленных. Часть людей пришлось все же оставить вне крепости – местные конюшни были просто не в состоянии вместить столько чужой кавалерии. Было видно, что с нашим прибытием службы в крепости напряглись. Стоило кому-то из нас немного заплутать в коридорах крепости, как перед нами вырастал какой-то часовой, который объяснял, что куда мы идем, нет решительно ничего интересного и делать нам там нечего. В честь прибытия Ади был дан небольшой обед. Верней, хозяин крепости попытался накормить своего гостя, а меня и Хайдера пригласил из вежливости и дабы развлечься за обедом разговором. И действительно – Ади на аппетит не жаловался, и с набитым ртом не разговаривал, посему говорили все больше я и хозяин. Оказалось, что мы с ним заочно знакомы. Он когда-то тоже был капитаном кондотьеров, дружил с отцом Ади, но вышел на пенсию задолго до того, как я начал свою карьеру наемника. К моему удивлению мне достаточно было назвать свое имя, чтобы он вспомнил все остальное:

– Дже? Дже Кано? Я много слышал о вас… Ваш символ саламандра, но, говорят, вам хорошо подошел бы и феникс.

– Саламандра живет в огне, феникс же возрождается из пепла…

– Именно… Я слышал, что вам это удавалось?… Под Боном? Я улыбнулся. Кажется, улыбка получилась кривоватой – воспоминание было не из самых приятных. Мы участвовали в одной кампании и противостояли ударной армии. Было очень тяжело. Но потом вышло еще хуже – противник добавил к этой армии еще семь кавалерийских дивизий. Армия из ударной превратилась в сверхударную… Мои союзники бежали, а я, рассудив, что от мертвого героя толку никакого, увел из-под удара людей брызгами. Но не от удара, а в обход… А потом сформировал свою часть заново – но уже в тылу врага.

– А, к слову, почему саламандра?…

– Вообще-то изначально это была ящерица. Была такая песенка – «Повелитель Ящериц» и я набросал себе эту тварь. Мне она понравилась и по ней вышили шеврон – тогда еще черными нитками по белому полю. Но все тут же окрестили ее саламандрой и одну из моих первых ганз называли «Группа Саламандры». Название прижилось и чтобы показать нашу множественность, я разделил животное на две части и развернул половину…

– Ну чтоб в вашем доме жили богатые люди! – прервал Хайдер наш разговор.

– Ну да, а мне тогда где жить?… – Возмутился хозяин.

– Ваше здоровье… – поправил Хайдера я и поднял вверх кружку с квасом. Квас здесь подавали крепкий. Чтобы сделать глоток, приходилось сдерживать дыхание, иначе можно было запросто задохнуться. А выпив – пренепременно отдышаться. Потом хозяин сказал:

– Я прошу прощения за свои слова и за то, что не пустил вас в крепость. Я не думал, что вы друзья Ади…

– Ты не думал, что у меня вообще есть друзья, старый хрыч! – ответил Ади на секунду оторвавшись от свиного ребра. Владелец крепости кивнул и опять продолжил.

– Тут всякие шляются и если бы не решительность, здесь бы было бы бандитское гнездо, а ваш покорный слуга… Он бросил жест, однозначно обозначающий летальный исход…

– Пустое, – ответил я, – я и не думал обижаться… Работа есть работа. Ведь так?… На правах гостя я уже успел ознакомиться с фортификацией – она была в примерном состоянии, и я с горечью признал, что при осаде мне ничего не светило бы. Впрочем, Хайдер, который кроме всего прочего исполнял у меня обязанности начальника инженерной службы, счел нужным тайком перерисовать некоторые схемы. Впрочем, я никогда в жизни не штурмовал крепости, хотя осаждал часто. Я просто блокировал в крепости гарнизон, иногда превышающий мой, потом обтекал ее и двигался дальше. Большинство крепостей потом сдавались. Что ж крепость не армия – никогда не отойдет на переформирование. Наконец Ади доел второе, промокнул губы салфеткой и заговорил:

– Ну а как наш больной? Смысла ответа я тогда не понял:

– Всему свое время Ади… Ади кивнул и протянул руку к пирогу. Снял с блюда кусок, но подумал, положил его на место и просто поменял тарелки: свою, пустую поставил посреди стола, а блюдо с пирогом поставил перед собой.

– Смотри не переешь, Ади, – бросил хозяин, – пирог с капустой, еще начнет пучить, а в твоем положении…

– Отстань… Переживу как-то. Я последний раз нормально ел десять дней назад. Банкиры в Эйне – последние скупердяи! Я сделал знак Хайдеру, тот прикрыл глаза: слышал, понял… Десять дней назад Реннер гостил у меня в Тебро. Затем отправился в Эйн, к банкирам. Осталось узнать – к каким. Когда наконец, Ади встал из-за стола, хозяин крепости поднялся тут же. Они вышли из комнаты вдвоем, и мы остались в окружении офицеров крепости – уж не знаю, переменного или постоянного состава. Почти сразу за нами, в крепость прибыла дюжина верховых. Их старший сел за стол вместе с нами, но когда вышли Ади и хозяин он за ними не последовал, хотя должен был бы доложиться. Объяснение тут могло быть только одно – прибытие Ади гораздо важней любых новостей.

После обеда, комендант крепости повел нас на прогулку крепостью. Издалека мы видели Ади и хозяина – они о чем-то разговаривали, но расслышать их разговор не было никакой возможности. Ужинали мы уже втроем. Столик поставили в саду – между крепостной стеной и земляным валом. Говорили ни о чем, ели мало. Но поскольку время шло к ночи, и никто важных дел на следующий день не планировал – мы изрядно надегустировались местного вина. В небе одна за другой зажигались звезды.

Та ночь была странной, страшной, колдовской. Луна тогда не взошла, но небо было чистым, без единого облачка – на небо высыпали звезды, обильно и часто, будто кто-то рассыпал зерно. Без луны звезды казались острей, ярче, а ночь – темней. Такие ночи плохо встречать одному да в чистом поле. Хочется пригнуться пониже, спрятаться от всего на свете. Кажется, еще немного и по небу пролетят на шабаш ведьмы, или пронесется свора гончих псов, а за ними жуткие хозяева ночи – Четыре Всадника, копыта лошадей которых вдавливают облака в землю. Но в ту ночь я их не увидел, хотя и просыпался часто. Но все же ночь была богата на знамения, хоть и заурядные. Как водится, подобную ночь славили козодои и пересмешники. Но они были следствием, а не причиной. Как стемнело окончательно, по небу пронеслись три звезды. Это были не падающие звезды, те ведут себя совсем по-другому. Та троица никуда не падала – она летела с запада. Двигалась небыстро – быстрей, чем кружат в хороводе обычные звезды, но значительно медленней звезд падающих. Не теряя высоты, они пролетели чуть к югу от меня и исчезли на западе. Ближе к полуночи громыхнул гром, и сверкнула молния. Во вспышке молнии я успел рассмотреть небо – на нем не было ни единого облачка Заполночь в роще вдруг запел соловей. Возможно его просто терзала бессонница и он просто из вредности мешал спать остальным – но пел он красиво… Я просыпался еще пару раз, последний – сразу после восхода. Я поднял голову, увидел, что солнце все же взошло. Довольный тем, что колдовская ночь закончилась, я выдохнул с облегчением и заснул.

Утро

Когда я шел в конюшню, я обезумел. Это длилось совсем недолго. Ровно столько, сколько мне понадобилось сделать один шаг. Но мозг с беспристрастностью палача заметил: только что ты был не в себе, тебя не было в это мире. Я был слаб – слабей ребенка. Я был опасен – опасней змеи. Но это прошло, и никто этого не увидел. Я даже не сбил шаг. Тайком осмотревшись по сторонам, я убедился, что никто не заметил моих превращений. Вот и ладненько… Меж двух зубьев крепостной стены я увидел силуэт. Человек стоял, положив руки на зубцы и в свете казался будто распятым. Это был Ади. Я поднялся к нему. Наверное, здесь он действительно чувствовал себя как дома: при нем не было никакого оружия, и когда я подошел, он даже не обернулся и не поменял позы. Глаза были закрыты, он улыбался восходящему солнцу и ветру, что дул ему прямо в лицо.