Наваждение - Марч Джессика - Страница 96

И все же то, что она высказала эту идею вслух, сделало идею реальной. Ее пакет акаций «Хайленд» стал только началом. А в конце она должна будет заявить, что Элл боролась, чтобы обеспечить Ники принадлежавшее ей по праву место рядом с законными наследниками X. Д. Все, что ей было нужно — это занять единственное кресло, чтобы сменить одну из марионеток Хайленда, которые сидели в правлении год за годом, автоматически утверждая власть Дьюка. Находясь внутри, она сможет навязать те изменения, которые пыталась мирным путем провести в «Ригал».

Она улыбнулась, когда представила, как будет пресса освещать деятельность члена правления, выступающего на всю страну против производства табака, направляющего владельцам акций письма с требованием поддержать программу сокращения.

Средством для осуществления ее плана был Бейб. Она знала, что он поддержит ее. Да и как он может не помочь ей? У него было почти столько же оснований насолить Дьюку, сколько у Ники. Он так же был обойден в своих правах, доставшихся ему по рождению, да и не только по завещанию Х.Д., но и в результате постоянного унижения со стороны Дьюка.

Она пригласила Бейба на обед, таинственно намекнув, что у нее есть нечто величайшей важности, что надо обсудить, но отказалась что-либо объяснить по телефону. Бейб явился в отличном расположении духа, с огромным букетом цветов, охлажденной бутылкой «Дом Псриньон» и коробкой пирожных, доставленных самолетом из Парижа. Вернувшийся недавно с Карибского моря, где его новое судно показало рекордные результаты, Бейб выглядел таким счастливым и раскованным, как никогда раньше. Опытной рукой он откупорил шампанское, наполнил два хрустальных бокала и вручил один Ники.

— А теперь расскажи мне, по какому поводу сегодняшнее торжество, — попросил он, — чтобы мы могли провозгласить тост.

— Почему ты решил, что это торжество?

— Определил по твоему голосу, каким он был, когда ты мне позвонила, ответил он. — Я понял, что ты хочешь сообщить мне нечто особенное.

— Это еще не торжество, — сказала она, поднимая бокал. — Это только начало. Мы можем выпить за это.

Медленно, с подчеркнутой тщательностью Ники поставила цветы в воду, дразня Бейба увертками и намеками; что входило в ее планы.

Не раньше, чем подав куропатку в соусе, она раскрыла снова свои намерения.

— Все, что мне нужно, это иметь тебя за спиной, — сказала она, — и я уверена, что получу кресло в правлении. Вместе мы можем существенно изменить дело, — продолжала она с возрастающим волнением, когда представила свой план, который, как она надеялась, осуществится.

Бейб опустил вилку и молча смотрел на нее.

— Что-то не так? — спросила она. — Ты не веришь, что мы можем сделать это?

— Так не получится, Ники, — сказал он с тревожной ноткой предостережения в голосе, — и ты даже не думай о том, чтобы ссориться с Дьюком. Ради собственного блага.

Ники ожидала всего, только не этого. Бейб смотрел на нее так, словно у нее выросла другая голова.

— Но я думала, что ты ненавидишь те методы, какими Дьюк управляет компанией. Я думала, тебе ненавистна мысль, что у тебя там нет голоса. Или ты лгал мне? — спросила она. В ней сразу всплыли старые подозрения относительно всего, что было связано с «Хайленд».

— Да, ненавижу. Пеппер и я никогда не ладили с Дьюком, Но когда грозят неприятностью со стороны, мы выступаем все вместе. — Он с горечью улыбнулся. — Только тогда!

— Но я не человек со стороны, — сказала она мягко, — ты забыл, Бейб?

— Для меня ты никогда не была посторонней, — ответил Бейб, тщательно подбирая слова. — Но когда дело касается «Хайленд Тобакко», только X. Д. решал, кому дать место, а кому нет. Только его слово принималось во внимание. Он нас обоих сделал посторонними, хотя и дал мне свое имя.

Ники встала.

— Я хочу, чтобы ты оставил мой дом, Бейб, — холодно сказала она.

— Ники, не надо, — сказал он и потянулся к ее руке.

Она отдернула ее.

— Дьюк по крайней мере сказал, что ненавидит меня, прямо мне в лицо. Ты говоришь, что любишь меня, но за этим у тебя ничего не стоит. Ничего, на что можно было бы рассчитывать, Я рада, что моя мать не вышла за тебя замуж! — подытожила она, как бы вынося окончательный приговор. — Иметь тебя в качестве отчима было бы гораздо хуже, чем вообще не иметь отца!

Захлопнув за ним дверь, Ники еще продолжала дрожать от гнева. Сколько уже раз она получала такие жестокие уроки? Сколько еще их придется получить, чтобы убедиться, что она не должна доверять никому из Хайлендов?

Ладно, подумала она, обойдусь без Бейба. Это будет труднее, займет больше времени, но фестиваль в пользу фермеров показал ей, что решительность всегда помогает добиться своего.

Глава 34

Сидя за столом, заваленным документами и юридическими справочниками, Джон Кромвелл более походил на отягощенного трудами профессора, чем на влиятельного юриста. Его юридическая контора в Трентоне, штат Нью-Джерси, была относительно скромной, хотя Кромвелл преуспевал там, где не имели успеха многие другие.

— Чем могу служить, мисс Сандеман? спросил он — Вы оказались правы относительно Десмонда Риса и «Ригал Тобакко», — сказала она, — вот почему я на них больше не работаю.

— Похоже, я должен принести вам извинения. Но не думаю, что вы приехали в Трентон только ради этого.

— Я здесь потому, что намерена внедриться в «Хайленд Тобакко».

— Ну?! — Кромвелл улыбнулся при упоминании своего величайшего противника. — И как вы намерены осуществить это?

— Финансовой поддержкой вкладчиков, из тех, кто заботится не только о деньгах:

— Чрезвычайно редкий вид особей, — сказал он с еще более широкой улыбкой. — Но я верю, что они существуют.

— Как вы знаете, — сказала Ники, — семья Хайлендов контролирует пятьдесят один процент акций компании, так что обычный метод захватчиков здесь не проходит. Мой план: найти инвесторов, которые пришли к заключению о необходимости программы сокращения всех табачных подразделений и взорвать все изнутри. И вынести все на общественное обозрение.

— Примерно то, что делали в шестидесятые годы те, кто протестовали против войны и боролись за права человека.

— Точно.

— Но почему вы пришли ко мне? — спросил он. — В Северной Каролине есть много хороших юристов, которые занимаются делами, связанными с акциями…

— Я не уверена, что они способны бороться так упорно, как вы. Я знаю, что вы ненавидите деятельность табачных компаний — и знаете о «Хайленд Тобакко» столько, сколько не знает ни один из здравомыслящих юристов. Кроме того, я думаю, что могу доверять вам, что вы будете заниматься этим, как бы вам ни было противно.

Кромвелл задумчиво кивнул.

— И ко всему это дело может оказаться очень опасным.

— Так вы возьметесь за него? Он колебался только мгновение.

— Я ваш человек. И по-настоящему. — добавил он. — Я смогу помочь вам в поисках таких инвесторов.

Она наклонилась к нему, воодушевленная.

— Это сбережет мне массу времени, сказала она. — Я очень сомневаюсь, что банкиры, с которыми я сталкивалась в «Ригал», будут заинтересованы в обязательствах того рода, что я нуждаюсь. Это все сторонники больших прибылей любой ценой.

— Понимаю. Но во время процесса Тройано я разговаривал с рядом людей, у которых есть личные основания разделять ваши убеждения. Позвольте мне сделать несколько телефонных звонков, полезных для вас, мисс Сандеман, ну а затем я в вашем распоряжении.

В Детройте Ники разговаривала с автомобильным фабрикантом, чей сын умер у ужасных мучениях от рака языка, возникшего потому, что он был заядлым курильщиком с пятнадцати лет.

— Я здесь не ради милосердия, — сказала она, — или сбора пожертвований на добрые дела. Я здесь потому, что некто, кого я любила, тоже умер из-за табака. Я верю, что если мы добьемся, чтобы хоть одна компания добровольно прекратила производство табака, то такие люди, как мы, смогут добиться всего. Ники вкратце обрисовала свою деятельность в «Ригал Тобакко». Я знаю, что смогу проделать нечто подобное в «Хайленд», — сказала она. — Если вы изъявите желание поддержать меня, я сделаю все, на что способна, чтобы защитить ваши вложения, и прослежу, чтобы к вам честно вернулись ваши деньги.