Плотин. Единое: творящая сила Созерцания - Султанов Шамиль Загитович - Страница 26

Но более высокая задача истинного человека состоит не в отдельных, хотя и совершенных, добродетелях, а в том, чтобы уподобиться Нусу, «стать богом из свиты первого бога». Мировой Разум не обладает отдельными добродетелями, а является единым образцом, добродетель же присуща лишь душе, уподобляющейся уму. Так, мудрость и разумность, добродетель души, состоящая в созерцании ума, является не добродетелью, но подлинной деятельностью и сущностью ума. Справедливость, или исполнение своего дела, состоящая для души в деятельности, направленной к уму, для ума состоит в его единстве. Высшее благоразумие, внутреннее обращение души к уму для ума является обращением к самому себе. А мужество, бесстрастие или уподобление бесстрастному уму для души, для ума состоит в его тождественности с самим собой. Такова четвертая ступень…

«Следовательно, если душа, очищенная, возведена к уму, она есть в высшей мере прекрасное. Ум и исходящая от ума красота есть первоначальная собственность души и не чуждое ей, так как только здесь она и является душой в своем существе. Поэтому верно говорится, что душе становиться благом и прекрасным — это значит уподобляться Богу».

— Нус сказывается в людях прежде всего через добродетели, достигшие своего максимума, развитые в душе одновременно с развитием ума. Без истинных же добродетелей Бог на устах есть только одно бессмысленное имя. Но каковы необходимые средства для такого восхождения души?

— Скажу так: основные средства, необходимые для нравственного, волевого и в конечном счете интеллектуального развития трояки — любовь к музам, любовь сама по себе и любовь к мудрости.

— Но каким образом они связаны друг с другом?

— Например, тот, кто искренне любит музыку, легко возбуждается и увлекается красивым. Он всегда настроен к красивым звукам, стремится избегать негармоничного и диссоциирующего. Его постоянно влечет к ритму и гармонии, однако ему еще трудно находить красоту внутри себя. Он должен двигаться следующим путем: после восприятия звуков, ритмов и фигур нужно научиться абстрагироваться от материи, содержания. Необходимо сосредоточиться на отношениях и пропорциях как таковых между звуками и понять, что в конечном счете то, что его влечет, — умственная гармония и общекрасивое.

Следующий путь — любовь сама по себе. Любящий возбуждается видимыми им красивыми предметами, явлениями, слышимыми звуками, но неспособен увлекаться далеким и отвлеченным. Ему надо научиться видеть, что во всем этом есть одно и то же. Например, в прекрасных занятиях и прекрасных законах красота действительная находится в еще большей степени, чем в прекрасных вещах. Он должен привыкнуть любить красивое в бестелесном — искусствах, знаниях и добродетелях. После этого надо объединить все это и научиться восходить от добродетелей к уму и сущему…

«…Необходимо созерцать благодаря тому, с помощью чего видит это прекрасное душа, необходимо в созерцании радоваться, охватываться изумлением, пребывать в беспокойстве, — гораздо больше, чем на предыдущих ступенях чувственного восприятия, потому что тут уже прикосновение к истинному прекрасному. Это и должно стать аффектом в отношении всего, что только прекрасно, удивлением и приятным изумлением, вожделением, эросом и беспокойством, связанными с наслаждением. Это нужно пережить. И переживают это все души также относительно того, что, так сказать, невидимо, однако больше — те, которые из них более способны к любви. Это подобно тому, как и тело любят все, но мучаются не в равной мере. Есть ведь и такие, которые мучаются особенно. Их-то и называют любящими».

— Итак, первый путь, любовь к музам, ведет к общекрасивому, любовь сама по себе ведет к бестелесно прекрасному. Высший путь — любовь к мудрости.

— Основа любви, стремления к мудрости — математика и диалектика. Цель математики — приучить к интуитивному размышлению и доверию к нематериальному. Диалектика же единственно позволяет определять отдельное явление, выявлять отличие его от других и общность с ними, а также и то, где оно находится, является ли оно сущностью реальностей и ирреальностей. Она трактует о благе и неблаге, о вечном и невечном, и притом объясняет это не на основании субъективных представлений. Преодолевая чувственное и обосновываясь на умственном, диалектика служит для различения эйдосов, смыслов и определения сущности и первых родов, выводит из них весь умственный мир, возвращаясь затем обратно, посредством анализа, к началу. Диалектика черпает свои очевидные принципы из ума и является самым глубоким нашим внутренним свойством, относящимся к Уму и Неизреченному.

Вообще диалектика есть самая ценная часть жизни. Те, кто считает диалектику только орудием философии, ошибаются: она не совокупность голых положений и норм, но такая наука, предмет которой действительная живая, бурлящая реальность. Именно в этом смысле говорил Гераклит Эфесский: «Единая мудрость — постигать Знание, которое правит всем через все». Потому-то диалектика и является той основой, от которой зависят другие части философии: учение о природе и учение о нравах.

— Итак, сойдемся на том пока, что истинный, внутренний человек — это его душа, которая должна путем совершенствования, развития добродетелей уподобиться высшей реальности, уму. Необходимые средства для этого — созерцание красивого, любовь и диалектика. Иными словами, человек может взойти к истинно реальному через созерцание красивого, любовь к красивому и размышления над красивым, идя от непосредственно данного красивого явления к общекрасивому, от телесно красивого к бестелесно красивому и, наконец, к умственной красоте и истинно реальному. Нравственное, волевое, интеллектуальное и эстетическое совершенствование — по своей глубочайшей сути — единый процесс.

— Но прежде всего надо спросить себя: как не надо мыслить красоту? Нужно согласиться: красота не является абсолютным качеством тела. Ведь одно и то же тело один раз красиво, а другой раз нет. Поэтому ясно, что быть телом и быть красивым — не одно и то же. Обычный человек, например, в одном случае может часами любоваться форумом Нервы, но в другом случае, если он возбужден или углубился в себя, он пройдет мимо творения Рабириуса, даже не заметив его. Но ведь форум и в том, и в другом случае один и тот же.

Не надо мыслить красоту и как симметрию частей относительно друг друга и целого. Тогда красивым могло бы быть только сложное, а части, сами по себе, не были бы красивы, что, конечно, неправильно, так как красивое всегда состоит именно из красивых частей. Кроме того, разве не красивы многие простые явления, как, например, солнечный свет, золото, молния ночью? Наконец, часто одно и то же лицо один раз красиво, а другой — нет, хотя симметрия остается прежней. А что понимать под симметрией прекрасных занятий, законов, наук, знаний, теорем?

Как могли бы быть симметричными друг в отношении друга предметы знания? А если это надо понимать в смысле некой согласованности, то согласие и согласованность может существовать и в плохом. Например, утверждению «стыдливость есть глупость» согласно, созвучно и взаимно соответствует утверждение «справедливость есть благородная тупость».

— И как можно говорить тогда о симметрии как красоте по отношению к добродетелям, которые лишены математических определений? Как понимать тогда красоту находящегося в одиночестве ума?

— Таким образом, красота — это не симметрия и не абсолютное качество тела.

— Что же такое, на самом деле, красивое?

— Существуют определенные предметы, которые уже при первом взгляде на них опознаются, воспринимаются в качестве прекрасных. О них душа говорит как об известном, она их как бы принимает как прекрасные, и в отношении к ним она как бы приходит в гармонию. Когда же душа встречается с безобразным, она от него отворачивается, его отрицает, отказывается от него, не согласуясь с ним и отчуждаясь от него. Душа как она есть сущая по самой своей природе, и, относясь к лучшей сущности среди существующего, когда увидит что-нибудь родственное или след родственного, она радуется, беспокоится, возводит к себе самой и вспоминает о себе самой и о принадлежащем себе.