Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак - Вайнер Аркадий Александрович - Страница 12

— Конечно! Пусть шевелиться приходится, зато, как говорят, сыт, одет и нос в табаке!

Я невольно перевел взгляд на «мальборо». Он курил свою сигарету с видом человека, патриотизм которого выше подозрений, и его лицо казалось мне очень знакомым, но памяти не за что было зацепиться, не мог я сообразить, видел я его когда-то или он просто на кого-то похож.

Я не удержался:

— В общем, основной принцип — кто у вас не работает, тот не ест?

Он возмущенно всплеснул руками, но в приемной послышались голоса, какой-то мужчина возбужденно требовал немедленно пропустить его к директору, а секретарша вежливо объясняла, что директора нет, уехал он. Посетитель никак не хотел угомониться и кричал, что сам видел, директор на месте в кабинете.

— Не дадут поговорить, — сокрушенно покачал головой Карманов. — Пойдемте лучше ко мне, заодно и производство наше посмотрите вроде как на экскурсии.

Я поднялся, и мы вышли из кабинета в приемную, где на стуле устроился худой человек с обиженным лицом. При виде нас он вскочил.

— Товарищ директор! Когда же кончится это безобразие? У меня язва желудка, а мне дают наперченный суп, прошу манную кашу — нету, говорят, ее в меню…

— Я не директор, — мягко сказал Карманов, — но мы сейчас попробуем что-нибудь сделать…

Сняв трубку внутреннего телефона, он коротко распорядился:

— Быстренько приготовить для уважаемого посетителя диетический суп и молочную кашу, — добавил укоризненно, со вздохом: — Неужели трудно помочь человеку? — и заверил посетителя, что его сейчас же накормят в лучшем виде, хотя ресторанная кухня, в основном, держит курс на здоровые желудки…

Взяв меня под руку, он направился в «производство», попутно объясняя назначение помещений кухни: здесь коренная, здесь моечная, тут готовятся первые блюда, вот наисовременнейший импортный жарочный шкаф… На холодильнике надпись: «Мясо». Везде кипела работа, мелодично позванивала касса, к раздаче подбегали официанты, весело переговаривались, стуча ножами, поварешками, разрумянившиеся у плит поварихи. Народ действительно был в основном, молодой, особенно официанты, и, возвращаясь к прерванному разговору, я спросил Карманова:

— Вот сейчас пресса, особенно молодежная, горячо обсуждает проблемы престижности профессий. Как ваши-то, не стесняются своей работы?

— Стесняются? — с недоумением переспросил Карманов и даже остановился. — Да вы что? Сейчас все понимают, что работа в ресторане — это отличное дело. Вот наш бармен был недавно на курорте в Кисловодске. Так его в одном застолье — из престижности! — представили народным артистом. Он знаете как обиделся?! Зачем, говорит, эти штуки, меня и так все уважают!

Я от души расхохотался.

— С этим вопросом все ясно!

— Тогда пошли дальше… — отдав по пути несколько распоряжений, Карманов привел меня в небольшую комнатку со сплошной стеклянной стеной. — Это мой КП, все поле битвы на виду. Чаю согреть? Или, может, чего покрепче?

В помещении, несмотря на вертевшийся под потолком вентилятор, было очень жарко — все-таки сказывалась близость большой кухни. И я сказал совершенно искренне:

— «Чего покрепче» я на работе не употребляю, а вот чаю можно…

— Сейчас нарисуем!

— Прекрасно. Тогда вернемся к делу. Если не ошибаюсь, вы показали, что Степанов тогда с ходу, прямо-таки с налету вылез из машины и немедленно затеял скандал, который быстро перешел в драку?

— Да, так оно и вышло.

— А почему? У него что, были какие-то к вам претензии? Счеты?

— Да какие счеты! Мы с ним, считай, и не знакомы вовсе. — Карманов закурил новую сигарету и, подумав, добавил: — Я ему сразу сказал: вали отсюда, а то полетишь у меня дальше, чем увидишь!

— Но все же чем объяснить такое его странное поведение? Он же не сумасшедший!

За стеклянной стенкой два официанта остановились перекурить. Карманов уставился на них и сказал задумчиво:

— Зачем сумасшедший? Пьяный был…

Гм, на допросе у Верещагина он этого не говорил. Но в показаниях других словечко «пьяный» промелькнуло так, между прочим, без особого нажима. Акта медицинской экспертизы в деле нет. Я уже звонил в ГАИ — их патрульный экипаж прибыл на место последним, а выезжала по телефонному вызову на место происшествия опергруппа дежурного по городу. И никто не направил Степанова на освидетельствование. Странно. Забыли, что ли, в суматохе?.. Или… Надо будет допросить по этому поводу милиционеров. Тем более сам Степанов твердит, что спиртного не употреблял, что вообще за рулем никогда не пьет.

— И что, сильно пьяный?

— Сильно… — Карманов запнулся, подумал и уточнил: — Ну, в смысле — на ногах он хорошо держался, но… но… крепко был поддамши, психовал очень!

Любопытно: «сильно пьяный», потому что «крепко поддамши». И на ногах хорошо держался. Ну да, если бы плохо на ногах держался, то как бы он всю эту бучу, эту коллективную крепкую драку учинил? А «крепко поддамши» — это более абстрактно. Ладно, пока замнем для ясности…

Карманов пошел за чаем, а я прислушался к разговору официантов за стеклянной стенкой. Один из них жаловался на плохое самочувствие, а другой сопереживал, приговаривая:

— Ну да, с ними, паразитами, не соскучишься. Это не так, другое не эдак, мясо ему, видишь, не нравится — остыло, а у самого в кармане пятерка вшивая…

Первый официант, устало махнув рукой, протянул:

— Не-е, они мне что, я их за больных считаю… — и выразительно покрутил пальцем у виска. Появился Карманов, прогнал официантов, поставил передо мной стакан крепкого чая в мельхиоровом подстаканнике. Я решил сделать в нашем разговоре еще один поворот.

— Мне что-то непонятно: как в вашей компании оказался Плахотин, он ведь с вами не работает?

— Как не работает? — удивился Карманов. — Он хоть и на автобазе числится, но обслуживает нас постоянно. А шофер — первый человек, от него план не меньше, чем от повара, зависит…

— Ну? — подбодрил я замолчавшего собеседника, с удовольствием оглядывая его худощавый торс, стройную шею и сильные руки, покойно лежавшие на столе. Он и на повара-то не был похож, сколько я их повидал, обрюзгших, расплывшихся, жирных. А этот, ну, вылитый боксер-средневес!

— Вот он увидел, что мы на шашлыки собираемся, и привязался: «Ребята, возьмите!» Ну, и что, жалко, что ли? Шашлыков всем хватило!

— Понятно. Я вот еще о чем думаю: неужели вы для отдыха лучше места не нашли, можно сказать, прямо на шоссе устроились?

Он глянул на меня, показал в короткой улыбке ослепительные зубы, снисходительно объяснил:

— Мы же не на свадьбу собрались. Выходной день, сами понимаете, у всех свои дела, ну и решили на ходу под рюмочку по шашлыку принять на душу населения. Не ехать же в горы, тем более там лесники на всех дорогах шлагбаумы понаставили — от пожаров. Думали, перекусим, поболтаем и — по домам, спать. А оно вон как получилось…

— Это было в среду, помнится? У вас выходные в среду?

— У нас выходные по скользящему графику, — важно сказал Карманов. — Мы ведь предприятие с непрерывным циклом, без выходных и праздников обслуживаем трудящихся.

Я посмотрел на портрет директора. Перехватив мой взгляд, Карманов сказал сочувственно:

— А Эдуард Николаевич вообще, считай, без выходных работает.

— Это как же? — удивился я.

— Очень просто. У нас раз навсегда заведено: без директора птичка не пролетит! Он всегда на месте, как капитан на корабле.

— Не знаю, я никогда на корабле не был, — сказал я удрученно.

Карманов рассмеялся.

— А я был, в круиз вокруг Европы ездил. И с капитаном подружился, боевой парень! А вот отдыхать ему некогда… И нашему капитану то же самое!

— Но ведь человек не может без отдыха! — вступился я за директора.

— Лавировать приходится. Бывает и межсезонье, бывают дни потише, ну, наплыв гостей поменьше, ему и удается дух перевести. Вот как сегодня, например.

— А-а, исполком и другие дела в городе! — догадался я. — Рад за вашего капитана… Жаль только, мне не повезло, хотелось бы поскорее это дело нудное закончить…