Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок] - Соболев Сергей Викторович - Страница 13

Коллега хмыкнул, но, больше ничего не сказав, уткнул нос в бумаги, которые он изучал до появления Швеца.

Валера, мельком взглянув на часы, полез во внутренний карман пиджака за лопатником.

Достал те два листа, что дала ему Данилова, расправил их ладонью на столешнице… а затем задумался на какое-то время, подперев подбородок кулаком.

Он в упор не понимал, что ей от него нужно, и что именно он должен был делать, чтобы выполнить ее «заказ». Одно из двух: или он такой тупой, что не может врубиться в ее дело, или же эта Маша Данилова – набитая дура.

Да, он мог бы, конечно, подсобрать дополнительную информацию о тех личностях, чьей судьбой вдруг озаботилась Маша Данилова. Но он не понимал, зачем это нужно, – ведь другие родственники четы Глебовых отнюдь не считают, что эти двое «пропали без вести», что их нужно подавать в розыск. С другой стороны, это обстоятельство отнюдь не извиняет его самого: он замотался со своими делами и забыл о Даниловой и ее просьбе. Ну а теперь, конечно же, поздно врубать компьютер и шастать по базам данных в поисках каких-то дополнительных сведений…

Но Швец все же решил хоть мельком взглянуть в «шпаргалку», которую ему передала Данилова, – он вел себя как школьник, которого точно должны были вызвать сегодня к доске и который, только завидев училку, врубился, что он забыл приготовить домашнее задание.

На одном листе от руки, аккуратным, по-женски округлым почерком были написаны сведения о каждом из четы Глебовых – то, что сочла нужным сообщить сама Данилова. На другом, который оказался сверху, когда Швец развернул и стал знакомиться с содержимым бумаг, вопросник из примерно полутора десятков пунктов.

– Гм… – пробормотал он, разбирая выведенные женской рукой строчки. – У четы Глебовых квартира в районе Северного Тушина… дом… номер квартиры… Адрес возле кинотеатра «Балтика»… И что ты хочешь от меня, милая Маша? Ага… Есть и «примечание»… Данилова написала: «Квартира в Тушино выставлена на продажу (через риелторскую фирму?) либо уже продана…»

И чуть ниже: «Светлана собиралась приобрести более комфортное жилье. Возможно, уже куплена квартира в комплексе „Золотые ключи“… Желательно узнать по базам данных риелторов, а также соответствующих городских департаментов, где и когда было куплено новое жилье Глебовым И. В. либо Глебовой С. А.».

«Ну вот, Маша, все с тобой понятно, – хмыкнул Швец. – Похоже, ты смертельно завидуешь своей сестре, которая смогла неплохо устроиться в столице. А у той, по-видимому, есть веские причины держать тебя на расстоянии от своего семейного гнездышка и на пушечный выстрел не подпускать тебя к своему Глебову… Классический любовный треугольник? Двумя противоборствующими сторонами которого являются родные сестры? Так, наверное, оно и есть… Кстати, что за бизнес у этого Глебова?»

Швец поменял местами листы «шпаргалки». Ага, нашел… Глебов работает в НПК «Новые индустриальные технологии», базирующемся в Балашихинском районе (должность не указана).

Швец, едва прочел эти сведения, ощутил нервный толчок: название этой конторы ему уже доводилось слышать… Было одно дельце, в которое его пытались втянуть, но он тогда – примерно с полгода назад – предпочел свинтить из главка и вернуться на свое прежнее место работы в Южный округ.

Его взгляд опустился несколькими строчками ниже. Так… Светлана Глебова, оказывается, трудится в должности помощника-референта главы фонда «Новая стратегическая безопасность»… А далее, заключенная в скобки, шла прелюбопытная запись: «Светлана, кажется, замыкается лично на самого Абросимова».

Вот теперь он вспомнил, где, когда, при каких обстоятельствах он слышал фамилию Абросимов… Гм… Скорее всего, речь идет об однофамильцах… мало ли народа носит фамилию Абросимов.

Швец выбрался из здания УВД с опозданием в несколько минут. Очень некстати ливанул дождь. Глянцевый, черный, как майский жук, джип был припаркован на противоположной стороне улицы. Ссутулив плечи и опустив голову, Валера рванул под шипящими дождевыми струями к нему. «Странно, очень странно, – мелькнула у него в голове мысль. – На прошлое свидание она приезжала на „десятке“, что, в общем-то, соответствует ее жизненному статусу. И если Данилова работает в обычной районной больнице хирургом… то откуда у нее взялся такой навороченный агрегат?»

Навстречу ему открылась дверца; он нырнул в салон джипа, где витал тонкий аромат дорогого парфюма, и плюхнулся в кресло пассажира.

– Вы заставляете себя ждать, – прозвучал в салоне женский голос, в котором ему послышались нотки раздражения. – Закройте же наконец дверцу… не видите, дождь хлещет?!

Швец глядел на нее, удивленно приоткрыв рот.

Она выглядела совсем иначе, чем тогда, в «Макдоналдсе». На ней сиреневого цвета пиджак из тончайшей, облегающей тело кожи и такого же цвета юбка; руки, покоящиеся на руле, затянуты в пару лайковых перчаток. Юбка ее, поскольку она сидела в кресле водителя, несколько вздернулась, доходя почти до середины бедер, и открывала обзору круглые аппетитные коленки, облитые едва видимой глазу тончайшей материей колготок. Пиджак имеет глубокий вырез; чуточку смятенный взгляд Швеца на какое-то мгновение нескромно задержался на ее ногах, ткнулся, как бы случайно, в декольте… Но покрой и форма этого пиджака были таковы, что главные прелести – и это лишь разжигало любопытство – хотя и волнующим образом приоткрывались взору, но все в меру, по-женски грамотно и лукаво, без вульгарного перебора…

Голова ее была туго повязана косынкой ярко-голубого цвета. В ушах сережки, которых он не видел в прошлый раз. На знакомом, но каком-то чуть переменившемся лице искусно наложенный макияж…

«Ну ты, Данилова, и актриса, – несколько озадаченно подумал Швец. – Вообще-то все женщины – хамелеоны… но у тебя, сразу видно, особый талант».

Вслух он сказал другое:

– Я, наверное, должен принести свои извинения…

– Не стоит, – сухо сказала женщина, не дав ему договорить. – Чем быстрее мы покончим с… известным вам делом, тем будет лучше для всех. Я могла бы, конечно, действовать иначе. Через ваше начальство или начальство вашего начальства! В принципе, мне ничего не стоит отправить вас в Чечню, откуда, кстати, далеко не все возвращаются живыми и невредимыми…

– Погодите… – Валера изумленно приподнял бровь. – Что-то я не врубаюсь. Вы мне угрожаете?

Она продолжила говорить, даже не посмотрев в его сторону:

– Но я хочу обойтись без разборок, тем более по такому ничтожному поводу. Мне не нужен шум… я не люблю, когда кто-то со стороны лезет в мои дела.

– Да на фиг вы мне нужны! – наконец-то рассердился Швец. – Сами же заварили всю историю! Сами просили меня: узнай то, узнай се… А теперь меня же дураком выставили да еще угрожать мне вздумали!

Женщина, метнув на него взгляд искоса, – на ее лице красовались очки с дымчатыми стеклами – сначала покачала головой, словно удивлялась его тупости, а потом рукой, затянутой в лайку, показала на бардачок.

– Откройте! – сказала она. – Видите конверт? Он ваш вместе со всем содержимым. Давайте-ка разойдемся по-хорошему! Я терпеть не могу, когда кто-то лезет в мою личную жизнь, в мой бизнес, в мой семейный круг! Да, дело касается моей семьи, моих близких… я сама разберусь! А вас я прошу всего лишь о небольшой услуге: забудьте обо всем, что касается моей семьи, и занимайтесь чем угодно… но только – не этим!

В продолговатом конверте оказалась тысяча долларов США сотенными купюрами. Швец зачем-то тупо пересчитал «зелень». Очнувшись, он сунул баксы обратно, затем, вытерев полой пиджака свои отпечатки, бросил конверт обратно в бардачок. Протер эдак нервно подушечки пальцев, затем провел ладонью по чуть влажноватой материи брюк на коленке. Поздно, батенька, поздно… Если купюры обработаны спецсоставом, то ничего ты уже не поделаешь… Влип!

Владелица «мерса» посмотрела на него, – и уже не в первый раз – как на конченого кретина.

– Ну, как хотите, – сказала она, кивком показывая, что ему следует выметаться из джипа. – Типа ты такой честный мент, да? Ладно, как знаешь, как знаешь… Заруби себе только одно на носу: держись подальше от меня и от моей семьи!.. А теперь вон отсюда!