Мотив убийства - Маншетт Жан-Патрик - Страница 14

Я полностью разделял это мнение. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на кровати, на голове у меня уже не было мешка, но на руках и лодыжках по-прежнему были наручники, и, должно быть, меня привязали к кровати, так как я не мог пошевелиться. Я был распластан, как кролик в руках мясника.

Голос принадлежал Мемфис Шарль. Если бы я не был взбешен, я бы признал, что мне приятно снова увидеть ее. Она действительно была красивой. На ней был тот же костюм, что и накануне, и у нее был утомленный вид. Она ругалась с арабом и с одним из бородатых поджигателей, тем, который облил машину бензином из гигантского спрея и оглушил меня.

У меня раскалывалась голова, и это мешало мне думать. Поэтому мой взгляд блуждал. Комната была в запущенном состоянии. Обои цвета охры с розовыми цветами отсырели и отклеивались на стыках. Они были засижены мухами. Пол был неровный и грязный, усыпанный окурками и отвалившейся штукатуркой. Одно окно и дверь с укрепленной на ней вешалкой. За окном была ночь. Желтая лампа освещала комнату, кровать, плетеный стул, стоящий рядом с кроватью, и комод в стиле Второй империи, как я думаю. Его ящики выдвигались с большим трудом.

– Девушку, – процедил я сквозь зубы. – Куда вы дели раненую девушку?

Они сразу прекратили пререкания и с раздражением посмотрели на меня. Если я их раздражал, то не надо было меня сюда привозить, по моему мнению.

– Она выкарабкается, – сказала Мемфис Шарль.

– Врач, – сказал я, еле ворочая языком.

– У нас есть врач. (Это сказал араб надменным тоном.) У нас есть собственная санитарная служба.

– У кого это – у нас?

– Не отвечай, – быстро предупредил бородатый араба.

Тот пожал плечами.

– Мы – антиимпериалисты, – бросил мне бородатый презрительным тоном. – Вам не понять, – добавил он.

Я закрыт глаза. Мне хотелось проснуться в моей комнате, и чтобы мама принесла мне какао в постель, потому что я был болен, я бредил, я видел то, чего не было. Я открыл глаза и увидел все ту же комнату, как и до того момента, когда их закрывал. Трое ненормальных подошли к моей кровати и окружили меня. С одной стороны – Мемфис Шарль, а бородатый и араб – с другой.

– Я не империалист, – заметил я со здравым смыслом. – Почему вы меня привязали?

– Вы видите, что он полный дурак?! – воскликнула Мемфис Шарль.

Может, поблагодарить ее? Я попытался высвободить руку из наручников, но безуспешно, только рука заныла. Между тем три моих стража снова начали препираться над моей головой. По мнению Мемфис Шарль, меня вообще не следовало привозить сюда.

– Даже если он получил инструкции, – заявил бородатый, – он не стал менее опасен.

– И не стану! – крикнул я. – Не стану, если мне сейчас же не дадут что-нибудь съесть!

Они посмотрели на меня, как на сумасшедшего. Разве они поймут? Я же буквально подыхал с голода.

– Тебе дадут поесть, если ты все расскажешь, – сказал бородатый.

– Что, черт подери?

– Не валяй дурака, – ответил он. – Со мной этот номер не пройдет. Представь себе, что я знаю, кто ты такой, фараон.

– Все это знают, – вздохнул я.

– Я не про Сен-Бриек, – сказал бородатый. – Я говорю о другом.

У него было злое лицо, и мне стало страшно, потому что от него несло глупостью на двадцать метров, при том что он был фанатиком.

– Промышленный шпионаж, – добавил он.

Я заморгал глазами.

– Что?

Он повторил.

– Тебе это о чем-нибудь говорит? – протявкал он. – Имя Форан тебе о чем-нибудь говорит?

– Я... Да, допустим, – замялся я, широко открыв глаза.

– Сволочь! – крикнул бородатый и с размаху ударил меня по щеке.

Я заскрипел зубами. Араб взял своего приятеля за локоть, чтобы успокоить его. Он казался таким же ошеломленным, как и я.

– Что это за история? – шепнул он на ухо бородатому.

– Этот парень, – сказал бородатый, уставив в мой правый глаз свой указательный палец, – этот парень был в том же жандармском подразделении, что и Форан. Это многое объясняет.

– Это ничего не объясняет, – возразил араб. – Ты забыл, что Шарлотт обратилась прямо к нему. Ведь это же не он пришел к ней.

– Но он отказался ей помочь, а после этого его видели на месте убийства. В промежутке его проинструктировали, понятно?

Мне ничего не было понятно. В этот момент дверь в комнату распахнулась и появился второй бородач. В руке он держал автомат.

– Там какая-то машина едет в нашу сторону, с погашенными габаритными огнями.

Он размахивал руками, чтобы придать вес своим словам, и я от страха закрыл глаза. Если он будет продолжать так трясти своей пушкой, то скоро здесь будет четверо или пятеро тяжелораненых.

– Надо увезти парня! – крикнул первый бородатый, бросившись ко мне.

– Мы не успеем, – сказал второй бородач.

– Приказы даю я, – заявил араб не очень уверенным тоном.

Между тем первый бородач вынул ключи и открыл наручники, освободив мне руки. Я попытался сесть на кровати, но мои руки подвернулись, и я упал. Я абсолютно не чувствовал своих конечностей.

Второй бородач проковылял к темному окну и посмотрел вниз. За окном стояла черная ночь, как торт с тутовой ягодой.

– Они остановились! – крикнул он. – Они выходят из машины. Они направляются сюда.

Первый бородач снял наручники с моих лодыжек и поставил меня на ноги, поддерживая за галстук. Я тотчас же рухнул на пол.

– У меня онемели ноги. Я не могу идти, – сказал я.

– Быстро уходим! – крикнул второй бородач. – Они уже в саду! Ну и бордель!

Первый бородач посмотрел на меня с ненавистью.

– Вам остается только нести меня на себе, – предложил я. – Я вешу всего семьдесят шесть килограммов.

– Как хотите, а я ухожу, – сообщил первый бородач и выбежал из комнаты.

– Предатель! Мерзавец! – крикнул второй бородач, бросившись вслед за первым.

Было слышно, как они бегом спускаются по лестнице. Араб неуверенно посмотрел на меня. Вид у него был не слишком приветливый.

– Месье Тарпон, – обратился он ко мне, – если бы я был уверен в том, что предполагает мой товарищ, я убил бы вас на месте.

– Я не знаю, что он предполагает, – вздохнул я. – Я ничего не понял из того, что он сказал.

На первом этаже послышался звон разбитого стекла. Араб кинулся к двери.

– Быть может, мы еще встретимся, – бросил он, исчезая.

Я посмотрел на Мемфис Шарль, сидящую на кровати. Она была бледной и казалась еще более утомленной.

– Вы не уходите с ними? – спросил я.

– С меня хватит, – вздохнула она.

Кровь наконец прилила к моим рукам и ногам, и я сел на кровать, морщась от боли.

– Что с вами?

– Колет, – объяснил я, сжав зубы.

Я стал неловко растирать лодыжки. Мне стало еще больнее, но неожиданно боль прошла. Я стал прислушиваться к шуму внизу. Я услышал, как дважды хлопнула дверь. Кто-то поднимался по лестнице, кто-то очень осторожный. Если бы половица не скрипнула, я бы не услышал, что кто-то поднимается.

– Это не полиция, – сказал я, глядя на девушку.

Она побледнела и встала как раз в тот момент, когда в комнату влетел парень и прислонился спиной к стене. Красивый пируэт! И он нацелил на нас свой «ругер». Я уже видел эту пушку, и парня тоже. В «торнадо». В лесу Веррьер.

– Хелло! – сказал он.

Что я мог на это ответить?

Глава 13

Он медленно оторвался от стены. Он был без черных очков, и это было понятно, так как было за полночь. Его рука была вытянута вперед, а запястье ритмично покачивалось, так что дуло «ругера» описывало дуги в воздухе. Я не мог объяснить этот жест нервозностью, так как парень нервничал не больше, чем бутыль с молоком.

– Вы не двигаетесь, – сказал он, словно знал только настоящее время изъявительного наклонения.

В любом случае я был не в состоянии что-либо сделать. Я заметил, что Мемфис Шарль вся напряглась, мне даже показалось, что я вижу, как выступили ее мышцы под кожаной курткой.

– Делайте, что он вам говорит, – посоветовал я. Папаша-Ругер посмотрел на девушку и прищурил глаза.