Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

РННА. Враг в советской форме - Жуков Дмитрий Александрович - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

– Если вы не пойдете добровольцами в “РННА”, то умрете с голоду и от непосильной работы в лагерях, – с откровенным цинизмом говорили вербовщики»[130].

В воспоминаниях начальника Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) Петра Захаровича Калинина указывается: «Вербовка проводилась таким образом. В лагерь приезжала группа гестаповцев (речь идет о сотрудниках абвера, тайной полевой полиции и СД. – Примеч. авт.) в сопровождении организаторов “РНА” и нескольких агентов, подготовленных в гестаповской школе под Берлином. Военнопленных выстраивали и отбирали из них тех, кто по здоровью был еще пригоден к службе. Затем им объявляли: создается “русская национальная армия”, и каждый имеет возможность “добровольно” вступить в нее, чтобы сражаться за “свободную Россию”»[131].

В качестве причин, побудивших советских военнослужащих пойти в РННА, партизаны и подпольщики чаще всего называют четыре. Во-первых, многие хотели выйти из лагеря и при первом же удобном случае перейти к партизанам, во-вторых – не умереть с голоду («Все равно, мол, подохнем, а там хоть пожрем вволю»), в-третьих – отсидеться («Пока суд да дело, а там, глядишь, и война кончится»), и, в-четвертых – исходя из идеологических побуждений[132].

Начальник Белорусского штаба партизанского движения П. Калинин

Касаясь ситуации, связанной с вербовкой в РННА, Калинин заостряет внимание на том, что представители абвера спустя некоторое время отказались от приема в ряды коллаборационистов летчиков и танкистов[133]. Возможно, это объясняется тем, что белоэмигранты воспринимали бойцов и командиров, служивших в танковых войсках и военно-воздушных силах СССР, как заведомо нелояльных кандидатов. Историк С. Г. Чуев в этой связи отмечает: «После записи шел отбор пригодных, который, в основном, сводился к беседе и последующему отсеву негодных кандидатов – ими считались летчики и танкисты. Эмигранты считали, что эти рода войск комплектуются исключительно надежными комсомольцами и коммунистами»[134]. По прибытию в Осинторф, бывшие танкисты и авиаторы могли оказывать на остальной контингент разлагающее влияние. В целях недопущения подобных тенденций штаб РННА ужесточил правила приема, отдав приказ об отсеивании данной категории военнопленных еще на первом этапе вербовки. Впрочем, в дальнейшем произошел некоторый отход от указанной практики.

Приезжая в пересыльные лагеря и сборно-пересыльные пункты тылового района группы армий «Центр», вербовщики из числа немецких и русских сотрудников германской разведки в первую очередь искали убежденных противников советской власти, обращая особое внимание на жертв и непосредственных очевидцев сталинских репрессий. Историк А. Окороков отмечает: «Первостепенное внимание уделялось… привлечению добровольцев, прежде всего тех, кто так или иначе пострадал от действий советских властей в период коллективизации и сталинских чисток, кто был озлоблен репрессиями по отношению к себе и к своим близким и искал случая, чтобы отомстить… Из их числа готовили младших командиров для формировавшихся частей, а признанных особо надежными направляли в распоряжение спецслужб… для подготовки к разведывательно-диверсионным акциям в советском тылу»[135].

Помимо этого, использовались специальные приемы (пленных могли истязать, не кормить, шантажировать, дезинформировать и т. д.), с помощью которых пленных ставили перед выбором: либо – смерть, либо – служба Германии. Это сыграло свою роль, но несколько ослабило качество личного состава, позволив проникнуть в ряды РННА военнопленным, сумевшим скрыть свое членство в компартии (а в некоторых случаях – даже службу в НКВД!). Впрочем, как показала практика, многие бывшие большевики без особых мук совести поменяли свои политические убеждения и со временем стали убежденными противниками советской власти.

Осинторф. Подразделение РННА перед казармой. На переднем плане (слева направо): И. Сахаров, В. Геттинг-Зеебург, С. Иванов

Отправление команд в Осинторф проводила группа немецких солдат, прикомандированных к штабу РННА. Отобранные кандидаты размещались в вагонах, после чего эшелон трогался в путь, следуя до станции Осиновка. Здесь из бывших военнопленных формировали колонну, которая пешим порядком следовала до поселка (дорога до Осинторфа составляла около 6 км).

В мемуарах Кромиади мы находим весьма туманные рассуждения: «К людям, вышедшим из лагеря, нужно было отнестись, как к больным; сплошь и рядом происходили поступки, за которые виновный не в состоянии был отвечать»[136]. За этими словами, вероятней всего, скрываются эпизоды убийств, краж и тому подобных преступлений, процветавших в среде доведенных до изнеможения и отчаяния советских военнопленных. Л. А. Самутин, который сам прошел через лагерь, свидетельствует, что осенью 1941 г. в местах концентрации пленных «образовались шайки лагерных бандитов, пытавшихся выжить ценой жизни своих товарищей. В нормальных условиях существования эти люди никогда не стали бы бандитами, но в том нечеловеческом состоянии, в которое их привел немецкий плен, они ими стали»[137].

Отобранные кандидаты далеко не всегда успешно достигали Осинторфа. С развитием подпольно-партизанского движения на захваченной территории Витебской области пешие команды вновь набранных коллаборационистов все чаще подвергались нападениям «народных мстителей», которые, как правило, их уничтожали. Так, в докладной записке комиссаров партизанских отрядов бригады «Дядя Кости» И. С. Шурмана и Л. И. Селицкого (от 30 июля 1942 г.) отмечается: «10 июля 1941 г. уничтожена Кудеевская волостная управа, убит бургомистр и 8 полицейских, убит обер-лейтенант полевой комендатуры и еще 1 офицер, производившие в окрестных деревнях Орши мобилизацию молодежи в полицию и в “национальную русскую армию”»[138].

Прибывавшие в Осинторф команды обычно проходили несколько стандартных, но необходимых процедур. Военнопленных кормили, стригли наголо, пропускали через дезинфекционную камеру и баню. Затем каждому выдавалось новое обмундирование и определялось место для отдыха. В течение первой недели вчерашних заключенных старались не беспокоить, откармливали и следили за их здоровьем. На седьмой день с ними проводили подробное собеседование, которое повторялось еще через две недели интенсивного восстановления[139].

И. М. Грачев после войны вспоминал: «В бригаде в Осинторфе служили бывшие советские военнопленные. Мы могли посещать немецкие лагеря и вербовать там солдат. Добровольцев было значительно больше, чем требовалось. Когда новое пополнение прибывало, мы предоставляли этим солдатам 3–4 недели отдыха, так как они были не в состоянии начинать нести службу немедленно. В течение этого времени они хорошо питались и обмундировывались»[140].

Сегодня сложно установить, какие вопросы задавали бывшим военнопленным во время собеседований и какие решения принимал штаб РННА, ознакомившись с результатами опросов. Правда, Кромиади пишет о том, что «в любое время любой офицер или солдат мог заявить о своем желании вернуться в лагерь». Но, разумеется, случаев добровольного возвращения за колючую проволоку он припомнить не смог[141].