Клинок инквизиции - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 18

Старушка приходилась кузиной ее отцу. Жила в большом доме одна, не считая пожилой подслеповатой служанки. Это было нехорошо, что признавали все родственники, но желающих принять у себя тетушку Гретель не находилось – дама обладала на редкость жестким и склочным характером. Да и сама тетушка не раз говорила, что переедет к дражайшим родичам, лишь когда обезножеет и начнет ходить под себя. Разумеется, вся семья надеялась, что старушка умрет прежде, чем такое случится.

Иногда тетушка наезжала в гости к фон Гейкингам, ее появление было разрушительным, как смерч и цунами одновременно. Она бесцеремонно вмешивалась во все разговоры, лезла в дела, раздавала указания и страшно злилась, если не получала в ответ почтительных благодарностей. Никто из родственников не мог поставить скандалистку на место: тетушка Гретель была очень богата, и каждый надеялся стать ее наследником.

Понимая это, старушка беззастенчиво шантажировала семью, каждую неделю сообщая, что перепишет завещание. На самом деле этот документ оставался неизменным вот уже шестнадцать лет: все свое немалое состояние тетушка собиралась оставить Одиллии. Девушка была единственной, кого своенравная старуха любила. Да что там любила – боготворила и обожала.

«Не смей отдавать ее этому уродцу! – вспомнился скрипучий голос тетушки Гретель. – Он по возрасту мне в женихи годится, а не нашему ангелочку!» Когда Одиллия сообщила, что скорее отправится в монастырь, нежели пойдет за постылого, старуха устроила отцу настоящую баталию: топала ногами, била посуду, грозила проклятием и лишением наследства. Не помогло, отец был непреклонен. Тогда тетушка заявила: «Лучше выкину все золото, чем оставлю семье или монастырю!» – И удалилась, предварительно плюнув на порог и сказав, что ноги ее здесь больше не будет.

Вот к ней и надо уходить, решила Настя. Тетушка Гретель не прогонит и не выдаст. Учитывая хулиганский нрав бабки, еще и довольна останется. Вместе они что-нибудь придумают, а там можно будет и Дана с Сенкевичем искать. Старушка не станет держать ее взаперти. До Равенсбурга не так уж далеко, дом тетушки Гретель находится в центре города, припасы не понадобятся.

Настя отстояла службу, вышла из храма, но вместо прачечной отправилась в галерею, затаилась в нише. Наконец увидела пять пожилых монахинь, спешивших к воротам. Они ухаживали за больными в госпитале для нищих и странников. Настя пристроилась в хвост шествия, склонила голову как можно ниже, засеменила следом, надеясь лишь на чудо. Во внешний двор допускались только старухи – очевидно, во избежание плотского греха.

Ей повезло: после очередного случая бесноватости и визита следователя в монастыре царили страх и тревога. Привратница отперла ворота, не стала разглядывать сестер, лишь рассеянно кивнула.

Во внешнем дворе было людно: бродили оборванные нищенки, ожидавшие раздачи хлеба после вечерней трапезы, чинно, взявшись за руки, прогуливались маленькие девочки из монастырской школы. Возле госпиталя сидели больные, кучка женщин собралась у аптеки, где всем страждущим выдавали лекарственные настои. Перед странноприимным домом стояли телеги, груженные бочками с медом, сырами, мешками с пряжей, аккуратно сложенными вышитыми подушками и покрывалами – все местного производства. Вдоль них прохаживался молодой монах. На продажу повезут, поняла Настя. Вот ее шанс выбраться.

Она подошла к телеге с тряпьем, сделала вид, что поправляет свесившийся край покрывала. Улучив момент, когда монах ушел в голову обоза, перебежала дальше, запрыгнула на телегу с пряжей, скрючилась, затаилась между мешками. Теперь оставалось только надеяться, что телеги выведут со двора прежде, чем ее хватятся.

– Запрягай! – послышалось наконец.

По двору застучали конские копыта. Вскоре раздался скрип ворот – обоз тронулся, выкатился с монастырского двора.

Телега подпрыгивала на ухабах так, что Настя пару раз едва не выпала. Выждав время, осторожно подняла голову, огляделась: постылое аббатство скрылось из виду, обоз двигался в сторону Равенсбурга. Настя решила, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, и не стала выпрыгивать на ходу. Обняла колючий мешок, слушая, как скрипят колеса, устало пофыркивают лошади, солидно переговариваются монахи-возницы.

Через некоторое время к этим звукам примешался шум толпы, чьи-то повелительные выкрики, металлический лязг. Телеги остановились – обоз подъехал к городским воротам. Там должна быть стража, вспомнила Настя. Вдруг им вздумается проверить поклажу? Она напряженно ловила обрывки разговора:

– Мир вам, добрые люди, – мягкий голос монаха.

– Проезжай, – грубый, хрипловатый ответ стражника.

Колеса загремели по каменной мостовой, Настя с облегчением выдохнула. Шум толпы становился все громче, движение обоза замедлялось – впереди была ярмарка. Настя выглянула наружу. Ратушная площадь, подсказала память Одиллии. Решив больше не задерживаться, она ловко спрыгнула на мостовую. В толпе, занятой торговлей, никто не обратил внимания на хрупкую монахиню, выскочившую из груды мешков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.