Право на гол - Блохин Олег Владимирович - Страница 18

Могли ли опытные мастера киевского «Динамо» не принять молодого талантливого форварда? Надо отдать должное Олегу в том, что он сам поставил под сомнение ощущения тех лет, когда только-только входил в основной состав. Желая восстановить истинное положение вещей, которое так беспокоило тогда Блохина, я попросил рассказать об этом периоде вице-капитана команды Владимира Мунтяна.

– Да, в 1971 году молодого Олега только подпускали к основному составу, – вспоминает Мунтян. – Я на него сразу обратил внимание. Для Блохина не составляло труда обыграть игрока, если он оставался с ним один на один. На скорости он всегда мог убежать от защитника. Его отличало замечательное чутье на голевую ситуацию.

– А вот самому Блохину в те годы казалось, что команда его не приняла. Он обижался и на вас: передачи шли не туда, куда бы ему хотелось…

– Ну что вы! Поверьте, в игре я всегда был далек от мысли кого-то обидеть. Пас я всегда отдавал тому, кто лучше открывался. И я никогда не задумывался, кто это – Бышовец или Блохин. Олег много забивал. Много! Но ведь много моментов и не использовал. Были у меня с ним даже стычки. Говорил ему: «Олег, обвел двух и отдай пас – ребята же под тебя открываются, тебе оке мяч и вернут, только забивай!» Поначалу он не понимал, что команда решает коллективную задачу, делает общее дело. Но с годами Блохин все это понял, и к нему пришло ощущение коллективной игры.

Попав в основной состав, я стал задумываться над своей игрой. Анализировал собственные промахи. С детства я был только левым крайним нападающим. Особого поиска не требовалось. Мыслил теми категориями, которые предлагал тренер, и не задумывался, как развивается футбол. Главное было – игра! Вероятно, сказывался стереотип, заложенный в детских и юношеских командах. И в основном составе я от матча к матчу повторял одно и то же: выход один на один, удар… Попал, не попал – не так важно. Раз десять-пятнадцать выйдешь на ударную позицию, но лишь однажды попадешь. Потом понял, что на большой скорости мяч не обработаешь. Многое мне подсказали тренеры, более опытные футболисты. Важно, что я стал задумываться над тем, почему мне не удается реализовывать многие голевые ситуации. Игра в основном составе заставила меня перестраиваться.

Были и стычки с партнерами на другой почве: меня упрекали в том, что я индивидуалист. Считалось, что я стремлюсь только к индивидуальной игре. Если это и было так (а со стороны виднее), то вовсе не потому, что я индивидуалист по натуре. Отнюдь нет! Скорее всего, я попал в «индивидуалисты» только по неопытности, по неумению, непониманию игры. Я просто не успевал сообразить, что должен куда-то отдавать пас. Кому? Зачем, если мяч у меня?! И я стремглав мчался к воротам. Но на предельной скорости техники не хватало, и я либо терял мяч, либо удары шли мимо цели. Одним словом, было много импровизации, много задора и желания забивать голы, а футбольного мышления не было. Чаще всего мысль расходилась с делом.

Играя в свой первый сезон в основном составе, я впервые участвовал и в таких крупных международных состязаниях, как розыгрыш Кубка европейских чемпионов. По жеребьевке нашим первым соперником стал австрийский клуб «Сваровски-Ваккер». В гостях мы обыграли австрийцев со счетом 1:0, а дома забили им два «сухих» мяча. Следующим соперником был старый знакомец киевлян – польский «Гурник» из Забже. Дома мы выиграли матч со счетом 2:0, и я забил гол. В Польше во время ответной встречи мне тоже удалось отличиться.

Приняв передачу от Стефана Решко, я прошел по правому краю, одного за другим обвел двух защитников и послал мяч в ворота. Это был ответный мяч на гол Любаньского-1:1. В четвертьфинале нашим соперником был знаменитый мадридский «Реал». 9 марта ни одно из киевских полей еще не было готово к сезону, и первый матч мы провели в Одессе на стадионе в парке имени Шевченко. После игры в нашей раздевалке стояла мертвая тишина. Ребята, вконец измотанные борьбой, обмякшие, долго молча полулежали в креслах. Севидов не пошел на пресс-конференцию. Его можно было понять: столько выгодных для нас моментов и… 0:0. С помрачневшим лицом, держась за сердце, тренер расхаживал около двери, никого не пуская в раздевалку.

А в это время тренер «Реала» Мигель Муньос охотно давал интервью. Переводчик только и успевал переводить на испанский вопросы, сыпавшиеся со всех сторон, и ответы тренера:

– Доволен ли синьор Муньос результатом матча?

– Естественно!

– Почему «Реал» больше заботился о защите и мало атаковал?

– Я такой установки игрокам не давал. Во всем виновато «Динамо», которое заставило нас обороняться.

– Спокойны ли вы за исход ответного матча в Мадриде?

– Ни в коем случае! В Мадриде нам будет не легче. «Динамо» сильный соперник, и многие его игроки по технике не уступают нашим. Они грамотны и в тактическом плане. Умеют собираться, играют с подъемом.

– Кого из динамовцев вы бы взяли в свой клуб?

– Колотова, Блохина и Мунтяна – это игроки экстракласса.

Самое интересное, что спустя; девять лет после этого интервью мадридский «Реал» действительно намеревался «приобрести» Блохина для своего клуба. Об этом я узнал из заметки под интригующим заголовком «Блохин остается дома», напечатанной в австрийской газете «Фолъксштимме». В ней, в частности, сообщалось, что в Киев с целью заполучить для своегоклуба Блохина приезжал представитель мадридского «Реала». В федерации футбола и клубе испанскому «покупателю» отказали.

Помню, когда мы приехали на ответный матч с «Реалом», у нас был великолепный эмоциональный заряд. Было у команды большое желание победить, но «Реал» обыграл нас по всем статьям – 3:0.

В сезонах 1972 и 1973 годов киевское «Динамо» завоевывало серебряные медали в чемпионатах страны. Мне удалось закрепиться в основном составе и даже стать лучшим бомбардиром клуба: в 1972 году я забил 18 голов, а год спустя – 14. В канун нового, 1974 года мне преподнесли сюрприз журналисты, по итогам сезона назвавшие меня лучшим футболистом Советского Союза. Не скрою, это меня здорово обрадовало. Традиционный референдум проводился еженедельником «Футбол-Хоккей». До меня победителями подобных референдумов становились московские торпедовцы Валерий Воронин и Эдуард Стрельцов, киевские динамовцы Андрей Биба, Владимир Мунтян и Евгений Рудаков, армеец Альберт Шестернев и московский спартаковец Евгений Ловчев. Кому из футболистов не хотелось бы попасть в такое созвездие футбольных имен? На радостях интервью для еженедельника «Футбол-Хоккей» мы давали всей семьей – папа, мама и я. Перечитывая его много лет спустя, я обрадовался тому, что даже по молодости не переоценил тот свой успех.

– Довольны ли вы результатом голосования? – спросил меня журналист.

– И да, и нет, – ответил я. – Да – потому, что оказаться первым приятно, думаю, каждому. Нет – ибо мне кажется, что я еще очень мало сделал для нашего футбола, и в моей игре еще предостаточно недочетов. Во всяком случае, многие мои товарищи по футболу, на мой взгляд, не менее достойны такой высокой чести.

Потом меня еще не раз называли лучшим футболистом года в нашей стране, попадал я и в различные «десятки», которые составляли журналисты, так сказать, в городском, республиканском, всесоюзном, европейском и мировом масштабах. Масштаб зависел от вида издания и размаха устроителей подобных референдумов. Постепенно все это я уже стал воспринимать довольно спокойно, а с годами понял, что подобные предновогодние забавы журналистов самому спорту приносят порой больше вреда, чем пользы.

Я недоумевал, по каким таким законам в новогодних журналистских десятках соревнуются между собой прославленные в своих видах спорта штангист-тяжеловес и изящная юная гимнастка, боксер и пловчиха, замечательная пара фигуристов и легкоатлет, футболист и чемпионка по стрельбе из лука… Ведь такой конкурс противоречит правилам самого спорта, где чемпионы определяются не простым голосованием, а в честной борьбе на спортивной арене. В спорте сильнейшим по праву считается тот, кто побеждает в строгом соответствии с правилами самого спорта! А всякие конкурсы-референдумы – это игра без правил.